Анастасия Эльберг - Сказка о птице счастья
— Ах, какая красавица! — восхитилась проснувшаяся принцесса. — И как она поет! Я никогда не видела таких птиц… это чудо!.. И тут удивительное создание, напуганное человеческим голосом, замолчало, а потом расправило крылья и… скрылось в темном небе. Не существует слов для того, чтобы описать горе молодого принца. Столько лет его дед, а потом и отец ухаживали за садом, столько лет она жила здесь — а теперь улетела! Выбора не было — он отправился ее искать.
Долго шел принц, еще никогда за всю его жизнь путешественника и странника ему не приходилось преодолевать такие расстояния. Временами казалось, что сил больше нет, и он готов был сдаться, но птица появлялась в небе, медленно поводя серебристым крылом, и он снова отправлялся следом за беглянкой. Так, путь привел его в темный лес. Деревья были такими высокими, что загораживали небо, и птицы он больше не видел. Молодой принц, не спавший несколько дней, в изнеможении опустился на траву. Его мучили жажда и голод, израненные ноги болели, все тело ныло от усталости. Незаметно для себя провалился в сон, а проснулся, как ни странно, вовсе не под деревом, а в кровати, на чистых, пусть и грубых простынях. Рядом с ним сидел старец в грязно-белом рубище и осторожно обрабатывал раны на его ногах целебным бальзамом. Принц заговорил только после того, как незнакомец так же осторожно и аккуратно обмотал ступни сделанными из мягкой ткани бинтами.
— Кто ты такой? Как я тут отказался? Старец пожал плечами, улыбнулся и поднял глаза на своего гостя. Они были почти белыми и мертвыми. Лекарь был слеп.
— Разве это так важно? — спросил старец. — Самое главное — что ты тут и в безопасности. Твои ноги заживут через несколько дней, и ты сможешь бегать по лесу так же резво, как раньше, принц.
— Откуда ты знаешь, кто я?
— Это тоже не так уж важно, — покачал головой старец. — Лучше скажи мне — достаточно ли у тебя сил для того, чтобы перекусить? Уверен, ты не ел несколько дней. Принц оглядел жилище старца, крошечную комнатку с маленьким оконцем, в которой не было даже обеденного стола — посуда стояла на полу. Рядом с большим кувшинам (его пузатый бок «украшала» трещина) лежал кусок хлеба, частично завернутый в льняную ткань.
— Как же я могу просить еды, если тебе самому нечего есть? — удивился принц. Старец погладил его по плечу, а потом с трудом поднялся, взял хлеб и, разломив его на две половинки, отдал большую гостю.
— Ешь, молодой странник. Обо мне не волнуйся. Если в этом мире и есть вещи поважнее хлеба — так это возможность отдать его тому, кто в нем нуждается. Прошло несколько дней. Как и обещал старец, к принцу вернулись силы. Каждое утро он вставал затемно и отправлялся за водой к колодцу, который располагался в двух часах ходьбы от дома. По дороге он заходил в деревеньку и покупал там молоко, хлеб и вяленое мясо. По вечерам при свете свечи он рассказывал лекарю о себе: говорил об отце, о своих странствиях. Рассказал и о сестре, о том, как болит его сердце при мысли о том, что девочка никогда не сможет ходить, а ей так хочется увидеть мир. Говорил принц и о братьях — как всегда, с любовью и почтением. Старец слушал и кивал, нащупывая на столе глиняную кружку и время от времени делая глоток воды. Наконец, принц рассказал об ускользнувшей от него птице — и в этот момент лицо лекаря прояснилось. Он улыбнулся.
— Птица улетела, мальчик, — сказал он.
— О, как же так? — опечалился принц. — Она принадлежит отцу, я должен вернуть ее! Он доверил мне этот сад, и это — единственное мое богатство. Мне не нужны ни деньги, ни красивые перстни, ни дорогие одежды, ни прекрасные женщины, ни смелые воины, ни разномастные лошади благородных кровей. Ведь в этот сад я могу приводить свою сестру… что будет, если птица не вернется? А вдруг она охраняет этот сад, и без нее он пропадет? Старец снова улыбнулся.
— Провидение привело тебя ко мне, мой мальчик, — сказал он после долгого молчания. — Много тут бывало гостей, все ели мой хлеб — но только ты заметил, что у меня остался всего один ломоть. Многих я лечил, и они уходили — но только ты остался, и не просто остался, а каждый день ходил к колодцу за водой, покупал молоко и еду, хотя ты даже не знаешь моего имени. Любой другой на твоем месте потребовал бы платы за такое, пусть и денег у меня нет…
— Деньги? — удивился принц. — Если бы мне нужны были деньги, я бы нанялся к деревенскому сапожнику или пошел бы работать в трактир! Скорее, это я должен заплатить тебе за то, что ты вылечил меня! Лекарь наклонился над столом и тронул руку своего гостя.
— Провидение привело тебя ко мне, мой мальчик, — повторил он. — Ты достаточно сделал для меня. А теперь позволь мне сделать кое-что для тебя. Да, это правда, я много лет не видел и не держал в руках даже половинки золотой монеты. Но я дам тебе то, по сравнению с чем все золото мира, Рая и Ада — обычный серый песок. Долгих семь лет, семь месяцев и семь дней отсутствовал молодой принц — и вот он вернулся во дворец. Он похудел, волосы его отрасли почти до плеч, одежда простолюдина сменилась на темно-зеленую мантию, похожую на одеяние священника. На этот раз, он не привез с собой никаких подарков: вся его поклажа пряталась в двух больших тюках, крепко связанных между собой. Он ехал по городу, и жители с трудом узнавали некогда знакомого им молодого человека по улыбке: принц вел своего коня под уздцы и приветственно кивал всем. Мимоходом он узнавал последние новости: султан умер, старший и средний братья не могут поделить власть, а принцесса уже давно не выходит из своей комнаты, не встает с постели и ни с кем не разговаривает, кроме личной служанки. Принц слушал и кивал с улыбкой человека, который уже давно ничему не удивляется, и шел дальше. У него было много дел, и одно из них не терпело отлагательств. Дворцовые слуги очень обрадовались его возвращению. Они сказали, что другие братья редко появляются во дворце — старший занят тем, что лично собирает дань у богатых купцов и считает ее, а средний со своей армией завоевывает прилежащие к маленькой стране территории. Та часть армии, которая остается в столице, постоянно обворовывает и унижает горожан. Советники султана, почувствовавшие свободу, принялись плести интриги. Выслушав слуг, молодой принц направился в комнату сестры. Радости ее не было предела — румянец снова вернулся на щеки, печаль в глазах сменилась веселыми искорками, и она захлопала в ладоши.
— Наконец-то ты вернулся, брат! — воскликнула она и добавила чуть тише: — Ах… если бы я могла, я бы вскочила с кровати и бросилась тебе на шею! Принц посмотрел на сестру. Они давно не виделись, и из девочки она превратилась в очаровательную девушку, при одном взгляде на которую сердце любого мужчины начало бы биться чаще.
— Совсем скоро женихи будут просить твоей руки, — сказал он ей. Вместо ответа принцесса окинула печальным взглядом свои ноги, скрытые легким одеялом.
— Об этом не беспокойся, — продолжил ее брат. — Даю тебе слово — через десять суток я возьму тебя под руку, и мы спустимся в сад вместе. Целый день принц обходил дворец, здороваясь со слугами и интересуясь делами каждого из них. Под вечер его ждал неприятный сюрприз: в покоях, некогда ему принадлежавших, поселили наложниц — основного помещения гарема братьям не хватило. С задумчивым видом он спустился в сад, размышляя о том, не переночевать ли под открытым небом. Садовник, увидев господина и решив, что тот опечален произошедшим, предложил ему поселиться в одной из частей его комнатки. Принц пришел в восторг: лучше и быть не могло, тем более что им нужно было многое обговорить. По ночам они долго беседовали, прогуливаясь по саду, и размечая землю с помощью ивовых прутиков с неизвестной целью… И уже через неделю семена, полученные принцем от старца, начали прорастать.
Были тут привычные растения: мята, розмарин, алоэ, тимьян, имбирь. Были тут и диковинные: яркий цветок эхинацея, отвар которого ставил на ноги больного через два дня, и невиданные виды кактусов с целебной мякотью листьев, и даже заокеанская дамиана, делающая самых прекрасных женщин еще женственнее и прекраснее, а самых сильных мужчин еще мужественнее и сильнее. Прав был старец, когда говорил о ценном подарке. Великое искусство он передал молодому принцу. С древних времен им владели только избранные и посвященные — тибетские монахи, индийские йоги и странствующие целители. То было искусство врачевания не только тела, но и ума, и души, которое может постичь только тот, кто способен пожертвовать всем ради страдающего и все отдать — даже если отдать ему нечего, кроме доброты и любви. И вот в один из теплых солнечных дней садовник, как всегда, формировал крону большого дерева — того самого, рядом с которым стояла мраморная скамья. К обеду стало по-настоящему жарко. Рукавом он вытер пот со лба и решил, что неплохо было бы выпить воды. Садовник повернулся к лестнице, ведущей во дворец… но не сделал ни шага, так его поразило увиденное. По белоснежным ступеням спускался принц. На нем был великолепный дорогой костюм, коих он еще ни разу не надевал. А под руку он вел девушку в платье из темно-алого бархата, свежую и чистую, как раннее утро. Не сразу садовник признал в ней молодую принцессу. Она шла, ступая осторожно и легко, опираясь на руку брата, смотрела на солнце и счастливо улыбалась. Пряди золотых волос, не собранных в прическу, обрамляли ее лицо, отчего она сама казалась солнцем. Наконец, садовник стряхнул с себя оцепенение, быстро подошел к принцессе, опустился перед ней на одно колено и поцеловал ей руку — совсем как богатый воспитанный господин. Девушка вежливо кивнула ему и присела в реверансе — совсем как взрослая и серьезная дама.
