Сатсварупа Даса Госвами - Путь Чхоты
Один мышонок пошел вкруговую по всему шатру, увлекая за собой других, и вскоре уже сотни мышей с пением семенили за ним по кругу. Другая группа образовала внутри этого круга еще один, меньший круг, в середине которого остались самые прославленные танцоры. Они начали кружиться и выделывать телом и лапами сложные фигуры, побуждая друг друга повторять за собой все новые и новые грациозные движения. Старшинство и относительно преклонный возраст Чхоты давали ему право не скакать, как остальные, и не выделывать различные па, но, наблюдая за танцующими, он по-настоящему любовался ими. Он хотел бы быть таким же раскрепощенным и иметь такие же сильные лапы. Но он, по крайней мере, мог вести мелодию, и он старался петь сейчас как можно громче. Вскоре он почувствовал в теле усталость, а ум его начал изнывать от скуки, но он надеялся, что преодолеет эту трудность. Если все эти юные преданные и даже дети и вороны могли петь с таким увлечением вот уже целый час, то почему он не был способен на это?
«Это же не скучное занятие, - подумал он. - Скука и усталость пройдут, если только я смогу целиком погрузиться в пение и ощутить сладость святых имен:
Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе / Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе.
Такой экстатичный киртан был свидетельством благополучия движения Харе Кришна среди мышей. Всего лишь год назад сознанием Кришны интересовалось лишь несколько мышей, теперь же, куда бы Чхота и другие преданные не отправлялись, везде мыши приходили в восторг от их пения, и многие изъявляли желание присоединиться к ним. Преданные-мыши научились делать мриданги и караталы, а также приспособились играть во время киртанов и на некоторых других популярных среди мышей инструментах: банджо, маленьких барабанчиках и ритмических палочках. Так они упивались тем блаженством, которое несет с собой преданное служение, и вместе с тем оправдывали чаяния и упования ачарьев, которые были уверены в том, что бхакти возвышает все живые существа, «даже зверей, птиц и червей». Так они подтверждали и слова Шрилы Прабхупады, говорившего, что «даже ребенок может принять участие в пении, и даже собака может присоединиться к поющим и танцевать в экстазе».
По мышиным меркам этот юбилейный киртан был грандиозен. В нем с огромной радостью приняли участие все активные члены движения, и к тому же сегодня пришли также некоторые из тех, кто нечасто посещал храм - и они тоже целиком отдались пению. Мощные звуки харинамы привлекли внимание множества зрителей, в том числе и птиц, которые насмехались над происходящим. И потому несколько воронов-бхакт взялось охранять шатер, где шел киртан. Им пришлось отгонять враждебно настроенного ястреба: они взяли его в кольцо и не давали ему свободно летать.
- Все равно это глупо, - сказал ястреб, улетая.
- Нет, это не глупо, - ответил ворон. - Это ты глупец.
Чхота чувствовал усталость и скуку, которые волнами накатывали на него, но через некоторое время они прошли. Он начал вслушиваться в мантру, и к нему пришло осознание того, насколько Бог велик и милосерден, что явил Себя в форме Своего имени. «Поскольку я далек от совершенства, имя, звучащее из моих уст, - лишь слабое подобие всесовершенного, явленного во всей своей полноте имени, - думал Чхота, - но даже оно несет в себе столько милости». Он ощущал благодатное присутствие имен и был уверен, что поющие своим пением доставляют огромную радость духовным учителям.
Для этого совсем не нужно было анализировать свои переживания или даже останавливать на них внимание, нужно было просто вручить себя Господу, взывать «Кришна! Кришна!» и петь наперекор времени и смерти.
Спустя какое-то время к Чхоте подошел главный повар и смиренно спросил, нельзя ли закончить киртан, так как все блюда для пира уже готовы, и они еще горячие. Чхота совсем забыл о времени и теперь увидел, что прошло уже около полутора часов. Увеличив темп, он пел еще пять минут.
Танцоры запрыгали, как иступленные, и оглушительные звуки святого имени взметнулись в небо. Наконец Чхота закончил петь, и преданные, все мокрые от пота, кто смеясь, кто улыбаясь, сели на землю. Когда Чхота пел молитву, обращенную к Нрисимхадеве, он молился и о том, чтобы Нрисимхадева защитил всех мышей и движение от нападок демонов и хищников. Затем Чхота встал и воскликнул:
- Как говорил Шрила Прабхупада, пойте Харе Кришна, а если устанете - ешьте прасад!
Все уселись длинными рядами. Скоро появились раздатчики, несшие большие ведра и ковши. Перед каждым преданным положили свежевымытый апельсиновый листок и глиняную чашку. В шатре стоял шум, слышался возбужденный говор, возгласы и смех. Мужчины уселись рядом друг с другом, а семейные преданные сели со своими детьми. Первые раздатчики, которые пошли по проходам между рядами, несли рис и на каждый листок клали порцию. Затем появились раздатчики дала. Когда стали накладывать сабджи, Чхота начал громко произносить молитву, в которой прославляется прасад:
- Шарира абидья-джал!
Собравшиеся прогремели в ответ:
- ШАРИРА АБИДЬЯ-ДЖАЛ!
- Джодендрия тахе кал.
- ДЖОДЕНДРИЯ ТАХЕ КАЛ.
Когда молитва закончилась, один из преданных воскликнул:
- Бхагават прасадам ки…
И все закричали в ответ:
- ДЖАЯ!
- Его Божественная Милость Чхота Прабху ки…
- ДЖАЯ!
После этого все усердно принялись за еду. Блюд было столько, что тарелки-листочки уже не вмещали всей пищи, и она просыпалась на землю.
- Эй, ты еще не пробовал самосы? Они просто потрясающи!
- Бхакта Микки взял шесть кусков пиццы!
Помимо преданных на пиру было много гостей. Некоторые животные пришли только для того, чтобы поесть, и впервые получили представление о прасаде Кришны. Вороны никак не могли уразуметь, что пищи более чем достаточно. Они озирались по сторонам, готовые в случае необходимости защитить свои тарелки, пока до них не дошло, что у каждого довольно своей еды, и к тому же несут все новые и новые блюда.
Среди приготовленных блюд было необыкновенно вкусное овощное рагу из баклажан и панира, большим успехом пользовались также жареные урад дал бады в йогурте с наложенным сверху тамариндовым чатни, были приготовлены также «Гауранга» - запеченный в сметане с пряностями картофель - и брокколи в соусе из сыра чеддер.
Некоторые преданные быстро покончили со своими порциями, но раздатчики тут же положили им добавку.
Преданным нравились все блюда, но наибольшим успехом пользовались самосы с томатным чатни, пакоры из цветной капусты и горячие пури.
Раздатчики не стали долго задерживаться со сладкими блюдами и вскоре внесли горы сладостей: гулабджамуны, сандеш, ладду, бурфи, различные молочные сладости, торты и сладкий рис. Были и такие блюда, которые на больших подносах несли несколько мышей.
Раздатчикам приходилось очень осторожно продвигаться по узким проходам между сидящими животными. То и дело слышалось:
- Прабху, не могли бы вы убрать свой хвост?
Все старались услужить друг другу. Преданные, раздающие пищу, были, как и все, полны воодушевления, зная, что у них тоже будет возможность отдать дань прасаду.
Одни преданные болтали без умолку. Другие сидели молча, вкушая прасад с чувством благоговения. Третьи быстро поели и ушли. Остальные же сидели в шатре до самого конца, наслаждаясь праздником. Некоторые преданные пришли в возбуждение и сделались очень шумливы. Слышались похвалы в адрес поваров. Дети выглядели так, словно ели всеми частями тела.
Некоторые из них встали и начали бродить среди кусочков просыпанной пищи, ненароком опрокидывая чашки с фруктовым соком, но никто, казалось, на них не сердился. Дхоти у преданных пришли в беспорядок, а сами они вытянули лапы, чтобы их желудки смогли вместить побольше прасада. Одни сидели прямо, другие же откинулись назад, облокотившись на одну лапу, а некоторые даже лежали на боку.
Чхота сидел на почетном месте в окружении некоторых старших преданных Гайаны, расположившихся по бокам от него. Он знал, что за ним наблюдает множество глаз, и не хотел показаться преданным обжорой. Но он был очень голоден и не смог бы насытиться, если бы просто вежливо «поклевал» из своей тарелки. В конце концов он перестал сдерживать себя и стал к удовольствию преданных есть столько же, сколько и остальные. То и дело к нему подходили раздатчики и предлагали то еще одну порцию сабджи из баклажан, то горячих пури, то хрустящую пакору. Некоторые любят острые блюда, другие же имеют пристрастие к сладостям, но Чхота был неравнодушен и к тому, и к другому, хотя имел особую слабость к различным сластям. Но все-таки он не стал брать больше одного гулабджамуна, хотя мог съесть и два, и три. Через полчаса он решил, что ему лучше остановиться и уйти с пира. Когда он встал, мыши приветственно закричали, и он вдруг понял, что совершенно забыл о том чувстве неудовлетворенности, которое мучило его. Удовлетворение ему принесла не столько еда, сколько милость Кришны. И ему было очень приятно видеть теперь сотни преданных и гостей, сидящих перед алтарными изображениями и с благоговением вкушающих прасад Господа.
