Климентий Минц - Тайна покинутого корабля. Тетрадь третья
Рассказы Мюнхаузена привлекли большое внимание, и двенадцать писателей сочинили о нём книги. Но лучшей была книга немецкого писателя Распэ «Приключения Мюнхаузена». Её сила в том, что она блестяще высмеивает ложь и пробуждает в читателях драгоценное чувство фантазии.
Это чувство будит живую мысль и помогает человечеству двигаться вперёд. Старая сказка о ковре-самолёте ведь тоже не более чем фантазия, но какой лётчик или космонавт не слыхал её в детстве? И разве, сидя у голубого экрана телевизора, мы не вспоминаем порой сбывшуюся сказку о волшебном зеркальце? Сказочные сапоги-скороходы делали всего семь миль в час, то есть немногим более одиннадцати километров. А современный гоночный автомобиль развивает скорость до тысячи! И полёты барона Мюнхаузена верхом на ядре кажутся черепашьими бегами по сравнению с космическими полётами.
Но вернёмся к событиям, происходившим в библиотеке в тот достопамятный вечер. По приказу капитана корвета «Коршун» с книжных страниц выплыл его корабль. Были поставлены все паруса, и «Коршун» быстро двинулся вперёд, рассекая носом зеленоватые волны с белыми барашками.
— Куда мы держим курс? — поинтересовался барон.
— На поиски шхуны «Мария Целеста». В Тихий океан, — ответил Дик Сэнд, развёртывая карту.
Барон наморщил лоб, что-то припоминая.
— Тихий? А я бы предложил отправиться в Великий океан.
Раздался общий смех. Только Гулливер сохранял полную невозмутимость…
— Любезный друг, вы, очевидно, несколько забыли школьные уроки географии. Впрочем, это было так давно, что я вас не упрекну. Но, чтобы восстановить истину, я вам напоминаю. Великий, или Тихий, — это два названия одного и того же океана. И оба они не вполне точны. Было бы справедливо заметить, что этот океан является не Великим, а Величайшим. Судите сами, его водная поверхность вместе с морями составляет около ста восьмидесяти миллионов квадратных километров, то есть половину всего Мирового океана. Кроме того, Тихий океан самый глубокий. В нём обнаружены подводные пропасти глубиной свыше одиннадцати километров. Я имею в виду Марианскую впадину. Как известно всем, кто имел в школе не ниже тройки по географии, она простирается к востоку и югу от Марианских островов, в западной части Тихого океана. В этом океане больше воды, чем в Атлантическом, Индийском, Северном Ледовитом и Южном Ледовитом, вместе взятых. Теперь поговорим об его втором названии — Тихий океан. Кто из моряков не знает о страшных тайфунах, о коварных течениях, о внезапных бурях и свирепых многодневных штормах, которые составили мрачную славу так называемого Тихого океана?… Впрочем, вначале он был назван Южным морем. Это название было ему дано испанским завоевателем Васко Нуньесом Бальбоа, который первым увидел берега неведомого европейцам океана в 1513 году. Через семь лет морская экспедиция во главе с выдающимся португальским мореплавателем Фернаном Магелланом, обогнув южную оконечность Америки, открыли путь из Атлантики в Южное море. Суда первых кругосветных путешественников были основательно потрёпаны штормами Атлантики… Но вот они прошли пролив, названный именем Магеллана. Перед ними открылся необъятный океанский простор.
Экспедиция пересекла огромный океан и за два года ни разу не попала в бурю. Немудрено, что Магеллан и его спутники назвали этот океан Тихим.
* * *
В этот вечер Тихий океан вполне оправдывал своё обманчивое название. Корвет «Коршун», подняв брамселя и бом-брамсели, шёл по заданному курсу к острову Таити в поисках злополучной шхуны «Мария Целеста». Даже в сильные подзорные трубы капитаны не могли заметить ни дымка, ни паруса. В этой уединённой части Тихого океана вообще было мало надежды встретить какое-либо судно, а тем более корабль, покинутый командой.
Заполняя вахтенный журнал, члены клуба вспоминали известные морякам истории о кораблях, брошенных командой. Английская шхуна «Дженни» тридцать семь лет дрейфовала, затёртая льдами Южного Ледовитого океана.
Американская шхуна «Фэнни Уолетен», оставленная моряками, была замечена с других судов сорок шесть раз за три года её одинокого плавания. Потом следы её затерялись в Саргассовом море. До сих пор, возможно, плавает известный корабль-призрак — английское судно «Динмор». Несколько лет его искали в Атлантике суда американского военного флота. Но, увы, безуспешно!…
Однако все эти загадочные истории бледнеют перед тайной «Марии Целесты». Это был редкостный случай, когда команда бросила исправное судно, оставив все шлюпки и спасательные пояса на борту.
Примечательно, что вахтенный журнал этой встречи Клуба знаменитых капитанов существенно отличался от всех предыдущих и последующих. Это был единственный случай, когда одновременно велось два журнала. Один был начат в библиотеке, а второй непосредственно на борту «Марии Целесты» теми немногочисленными капитанами, которые первыми проникли на борт загадочной шхуны. Истинный ход событий пришлось восстанавливать, сравнивая записи, сделанные в разное время разными людьми. Как всегда бывает в таких случаях, установить удалось далеко не всё. Так, например, мы никогда не узнаем подробностей плавания корвета «Коршун» по Тихому океану до острова Таити. Не удалось выяснить, и каким путём первая группа капитанов добралась до покинутого командой корабля. Неизвестно также, кто ещё, кроме членов нашего клуба, искал в океане «Марию Целесту».
Да, многим казалось, что это уравнение, состоящее из одних неизвестных, по законам математики не может быть никогда решено.
Такого мнения держался и Робинзон Крузо. Он находился на борту «Марии Целесты» и даже нёс ночную вахту у штурвала, но тайна брошенной шхуны оставалась по-прежнему непостижимой. Робинзон в сотый раз разглядывал чисто прибранную палубу. Старинная корабельная пушка на носу парусника была старательно надраена и поблёскивала при бледном свете луны. На блоках висели две шлюпки, а больше паруснику и не полагалось иметь. В разных местах по борту и на шканцах красовались спасательные круги с надписью «Мария Целеста». Их было более чем достаточно, и все они, как назло, находились на месте.
На мостик быстро поднялся капитан Немо. Робинзон встретил его безнадёжной тирадой:
— Клянусь всеми необитаемыми островами на свете, мы никогда не разгадаем тайну этой проклятой шхуны!
— Вы рано сдаётесь, капитан Робинзон, — улыбнулся Немо. — Мне странно это слышать от человека, у которого хватило терпения прожить двадцать восемь лет на необитаемом острове.
Но это напоминание нисколько не убедило его бородатого собеседника.
— Так это был прекрасный остров и вовсе не такой пустынный. Там были птицы, говорящие попугаи, дикие козы, пышная растительность. Наконец, я там встретил своего неразлучного друга Пятницу, а здесь даже нет крыс. Видимо, они тоже покинули корабль. Нет, я бы не хотел провести даже двадцать восемь часов на этой злосчастной посудине, плывущей в полную неизвестность.
— Вот что я нашёл в каюте шкипера! Вахтенный журнал шхуны! — крикнул Артур Грэй, быстро поднимаясь на мостик. — Обратите внимание, на чём кончается запись.
Над недописанной страницей склонилась белоснежная чалма Немо и козья шапка Робинзона. При свете бортового фонаря можно было прочитать строки, написанные ровным, каллиграфическим почерком…
«…В полдень определили координаты: 19° южной широты и 147° восточной долготы. Вторая вахта заступила вовремя.
2 часа дня. Лёгкий попутный ветер. На горизонте…»
— Всё ясно! — довольно усмехнулся Робинзон. — На горизонте появилось пиратское судно. Пираты взяли шхуну на абордаж, а всю команду обратили в рабство, как случилось в молодости со мной.
Артур Грэй недоверчиво покачал головой…
— Почему же пираты не разграбили корабль? Весь груз на месте. И даже оружие в сохранности. Под подушкой на койке шкипера лежал этот заряженный пистолет. — И он помахал перед носом озадаченного Робинзона большим двуствольным пистолетом, отделанным серебром. — А в кубрике висят ружья, кортики, абордажные топоры. Нет, версия с пиратами отпадает.
Знаменитый отшельник в задумчивости разглядывал пистолет.
— Всё ясно! На корабле произошёл бунт. Шкипера схватили во сне.
— В таком случае, разрешите задать вопрос. Зачем бунтовщикам бежать с корабля, если он уже захвачен? И на чём они могли бежать, если все шлюпки и спасательные круги на месте?… — спросил капитан Немо.
Робинзон уже в который раз оглядывал палубу.
— Ну, теперь-то уж мне всё ясно. Клянусь своей бородой, внезапная эпидемия жёлтой лихорадки скосила всех!
Артур Грэй невесело усмехнулся:
