Константин Арбенин - Король жил в подвале и другие сказочные истории
Король встал, отряхнулся, подцепил мешок и волоком втащил его в дверь на третьем этаже. Остановился и осмотрелся… Большая белая зала поразила его размахом, изяществом и грядущей роскошью, которая угадывалась в ещё недостроенном помещении. Мраморный пол, купидоны под потолком, оконные рамы чёрного дерева…
– Размахнулись… – вслух подумал Король.
Оставалось два последних мешка. Второй рабочий с торчащей изо рта ботвой устало сидел под подоконником. Первый, плохо удерживаясь на ногах, пробовал помогать Королю взваливать мешки на спину, но тем только мешал.
– Вон, – говорил он, – навострился! В армии-то был?
– Был, – сухо отвечал Король.
– Молоток. Кем? – спросил рабочий.
– Главнокомандующим, – ответил Король.
Рабочий захохотал и похлопал его по плечу, потом сунул что-то в королевский карман и сказал:
– Вон, слетай-ка за добавочкой, главком. Третьим возьмём.
Король молча вернул деньги, самостоятельно взвалил на спину мешок, оттолкнув им рабочего, и ровным величественным шагом пошёл наверх.
– Шутник, – сказал первый рабочий второму. – Ничего, пообломаем.
Второй тупо смотрел в газетный лист и пытался что-то сказать.
– Вот… он… какой… – наконец сказал второй.
– Кто? – спросил первый.
– Он, – едва смог выговорить второй.
Первый посмотрел, куда указывал его собутыльник. На пожелтевшей полосе «Королевской правды» темнел парадный снимок королевской семьи: Королева с Принцессой в пышных кружевных платьях стояли по обе руки от Короля, одетого в полувоенный мундир с эполетами. Все трое задумчиво улыбались.
4
Королевы в подвале не было. Принцесса и Оруженосец сидели друг против друга на ящиках; Принцесса, по обыкновению, краснела, Оруженосец прятал глаза, но разговор кое-как поддерживался.
– …И ничего у него не получается, – говорила Принцесса. – Уже с пятого места выгоняют. Вернее, получается, но…
– Но? – вторил Оруженосец.
– Папа ведь ничего не умеет, кроме как королевством править. Но он очень быстро всему учится. Поначалу у него всё из рук валится, над ним все смеются, а потом… Потом – очень скоро – он начинает всё делать так ловко, будто всю жизнь только этим и занимался – мешки грузил или потолки красил. И вот тогда он сильно преображается, и все узнают в нём Короля. И увольняют от греха подальше.
Вошла Королева и с ходу заговорила:
– Да вы же сами знаете, дорогуша, он на нормальных-то королей не похож. Он слишком хороший король был.
– Поэтому и был, что хороший, – уточнила Принцесса.
– Да, да, – сказал Оруженосец, – я заметил: у него всё было наоборот. У него даже шут был дурак.
В дверь постучали.
– Он, – сказала Королева и отперла.
Король выглядел злым и раздражённо хмурил брови. Кинув в угол полупустой вещмешок, он исподлобья оглядел присутствующих. Оруженосец встал, Королева и Принцесса покосились в сторону вещмешка. Король, не поздоровавшись с гостем, повернулся к жене, вдохнул воздух и произнёс сквозь зубы:
– Опять курила! – и скрылся за занавеской из ветоши.
Последовала пауза. Оруженосец заторопился.
– Ну мне вроде бы пора, – предположил он.
– Погодите, – выглянул Король из-за занавески. – Есть разговор. Прошу!
И он зашагал к двери.
Во дворе ужасно воняло. Оруженосец прикрывал нос чистым носовым платком и морщился.
– И из лифтёров меня выгнали, – сказал Король. – Да и правильно сделали. Каждый должен заниматься своим делом. Верно?
– Абсолютно, – согласился Оруженосец.
– Я вот что решил, – продолжал Король, – пойду-ка я по свету, буду работу искать. Не может быть, чтобы никому не нужен был король. Только я один пойду – с семьёй какой из меня ходок! А вы уж – не в службу, а в дружбу – присмотрите здесь за женщинами, не дайте им с голоду умереть… Вы же, как я полагаю, любите Принцессу?
Оруженосец смутился, но ответил:
– Чрезвычайно, ваше величество.
– Вот и хорошо, – сказал Король. – Если – даст Бог – всё сложится благополучно, женитесь на ней, и полкоролевства в придачу, как полагается. Обещаю.
– Ваше величество, – просиял Оруженосец, – не ради…
– Полноте, – остановил Король. – Я вам верю.
Оруженосец опустился на одно колено и облобызал королевскую руку.
Когда Король зашёл обратно в подвал, Оруженосец ещё долго и старательно отряхивал с колена грязь.
Прощались без лишних слов. Король положил в карман шинели перочинный ножик, подлатал проволокой рваные сапоги и собрал в вещмешок скудный скарб: половину бублика, флягу с водой, оловянную ложку. Принцесса тихонько плакала, Королева сдерживалась.
Король обнял их и сказал:
– Я скоро пришлю за вами… карету.
Пожав руку Оруженосцу, он побрёл сквозь коричневую грязь.
Королева с Принцессой долго смотрели вслед. Оруженосец морщился в платок.
– Вы плачете, дорогуша? – спросила Королева.
– Нет, что вы, – ответил Оруженосец. – Просто запахи у вас, извините…
– Маслобойня, – вздохнула Королева.
– Запахи – это ерунда, – сказала Принцесса. – К запахам мы давно привыкли. А вот стоны…
5
Электричка медленно ползла по поросшему редкими кустами пространству. В полупустом вагоне сидел Король. Ему было холодно. Достав из кармана засохший кусок хлеба, он стал отщипывать по крошке и класть в рот.
Электричка остановилась. Король обеспокоенно выглянул в окно, увидел унылую промозглую равнину, некое подобие платформы и полосатый верстовой столбик с отметкой «37». Распахнулась дверь, и в вагон вошёл контролёр в галифе и хромовых сапогах, его сопровождали два вышибалы, тоже в галифе, и две овчарки в жестоких ошейниках. Безбилетный Король встал и попятился к противоположному выходу.
– Стоять! – рявкнул контролёр. – Лицом и стене!
Король вздрогнул и остановился, но лицом к стене не встал. Контролёр и вышибалы с собаками приблизились.
– Ваш билет! – потребовал контролёр.
Король промолчал.
– Документы! – потребовал контролёр.
Король, крепко сжимая одной рукой недоеденный хлеб, другой рукой нашарил в кармане пустой старый бумажник и протянул контролёру.
– Бомж? – спросил тот.
В бумажнике не было ничего, кроме вырезанной из газеты фотографии.
– Что это? – спросил контролёр.
– Семья, – ответил Король. – Королевская.
– Монархист! – обрадовался контролёр и подал знак вышибалам: – В машину!
Вышибалы подхватили Короля и, наспех обыскав, вывели из электрички.
Оказавшись в машине с маленьким зарешёченным окошком, Король разжал руку: в ладони остались мелкие крошки. Шесть пар голодных глаз смотрели в руку Королю из полутьмы: шестеро таких же оборванных и небритых сидели рядом, согнувшись в три погибели. Король протянул руку товарищам по несчастью, и те разом набросились на неё.
– Что всё это значит? – спросил Король, зализывая прокушенную ладонь.
– Это? – подал слабый голос один из шестерых. – Это переворот.
– Какой переворот? – спросил Король.
– Восемнадцатый, – ответил тот же голос.
– Девятнадцатый, – поправил другой.
– Разве? – равнодушно удивился первый.
– Да, девятнадцатый. Считать-то я ещё не разучился.
– Энта смотря с какого моменту начинать исчисление, – встрял в разговор ещё один, самый старый. – По моим нескромным подсчётам, так вообче девяносто четьвёртай.
Машина тем временем затормозила.
Над дверью барака висела надпись: «Пункт приёма». Вышибалы вывели семерых из машины и передали выскочившим из дверей солдатам. В окошке рядом с дверью стоял, сложив руки на груди, дежурный приёмщик. Контролёр подошёл к нему и тихо о чём-то переговорил. Дежурный пересчитал вновь прибывших по головам, и их увели в барак.
Закурив, дежурный вынул из своего фартука семь денежных пачек и протянул их контролёру. Тот пересчитал полученное, одну пачку сунул в фартук приёмщику, несколько положил в карман и дал по пачке вышибалам. Последнюю пачку он кинул собакам.
6
В огромной казарме поддерживалась тишина. Перед столиками толпились группы раздетых мужчин, охраняемые вооружёнными солдатами. За каждым столиком сидели военврач и сестра его милосердия. Сержанты поочерёдно выталкивали по одному раздетому вперёд.
– Профессия? – спрашивал военврач, не поднимая головы от бумаг.
– Э… по торговле мы… – отвечал очередной раздетый.
Сестра милосердия ощупывала его профессиональным взглядом и ставила диагноз:
– Годен.
– Направо, – приказывал военврач сержанту.
Сержант уводил раздетого направо и выталкивал из толпы следующего.
– Профессия? – вопрошал военврач.
– Писатель, – отвечал следующий, – детский писатель.
– Писатель… – задумался военврач. – Почерк хороший?
– Да, – поспешно заявил допрашиваемый, но потом добавил: – Только… не очень разборчивый.
