KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детская литература » Сказки » Серафима Власова - Клинок Уреньги

Серафима Власова - Клинок Уреньги

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Серафима Власова, "Клинок Уреньги" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Говорят, не часто загорались глаза у башкира при виде клинков и мечей. Какой джигит ездил в поход без клинка, лука и колчана за спиной? Но загорались глаза у многих джигитов, даже у стариков, при виде клинка Уреньги. Трудно было оторвать взгляд от такого дива. Насечка из серебра легкой дымкой мерцала на булате, который тысячами искр сверкал, когда его кидала Уреньга.

Знали пастухи, что Дженибек больше всего на свете боялся разжиреть, но от обжорства и безделья все-таки жирел, а потому часто ездил вершним на перевал.

Выйдет на гору, едва-едва отдышавшись, примется смотреть кругом — ведь все владения его! Два джигита неразлучно следовали за ним. Боялся мурза, зная, что многим людям зло приносил, вот и сторожили его лучники, преданные воины. Но верили пастухи — не подведет их Уреньга: сделает все так, как надо. Пролетит ее клинок мимо самого уха Дженибека и не заденет, а ему урок на всю жизнь. Пусть помнит старая рысь, что клинок может угодить и в самое сердце.

Наступил такой день, когда Дженибек отправился на перевал. Не быстро бежал под ним конь. Давно перестал он скакать на резвых. Да и чаще у Дженибека ныли кости, а в непогоду будто шайтан тянул из него жилы.

Уреньга уже ждала, держа клинок наготове. А пастух Бикбулат у трех сосен за перевалом ждал Уреньгу. Слушал, как птицы пели да лес шумел над головой.

И вдруг пастух услыхал смертельный вой — то ли человека, то ли зверя. Из-за ветра трудно было разобрать. Не знал Бикбулат, что случилось с Уреньгой.

Когда она кинула клинок и он пролетел мимо уха Дженибека, тогда и раздался этот вой. В страхе Дженибек поворотил коня обратно, видать, испугавшись и клинка и воя. За мурзой последовали и джигиты. И так понесся Дженибек, что они едва поспевали за ним.

А Уреньга — бесстрашная Уреньга, готовая встретиться одна с медведем, — и вдруг потеряла мужество и силу... Кого-то она убила. Но кого?

«Кого же я убила?» — думала девушка про себя.

Бикбулат же, услыхав крик, поскакал к Уреньге.

Рассказала Уреньга пастуху, что хорошо видела — не промахнулась. Клинок пролетел мимо уха Дженибека, и он в страхе поворотил обратно коня. Все видала Уреньга: и как мурза в страхе ускакал и как джигиты за ним поворотили. Но кто ревел так смертельно — не ведала она.

И вот, выйдя на дорогу, они пошли в лес, где должен был лежать клинок, и тут увидали: на полянке беспомощно стоял на своих тоненьких ножках маленький лосенок. Он жалобно поглядел на Уреньгу и доверительно пошел к ней.

— Бежим, Уреньга! Бежим скорее. Дженибек пошлет погоню. И тогда откроется ему, кто кидал клинок. Скорей бежим! Клинок найдем потом.

Так говорил пастух. Но Уреньга словно застыла, поняв, в кого она попала: мать лосенка унесла ее клинок.

Не зря торопился Бикбулат. Ветром принеслась погоня. Ни Уреньга, ни Бикбулат не успели скрыться. Обоих тут же заковали в цепи, а на другой день сам Дженибек судил.

— Шайтан сидит в этой девке! — грозно кричал старик. — Она посмела поднять руку на своего владыку, но слава аллаху, что он отвел ее клинок... — И повернувшись к Уреньге, мурза спросил ее:— А теперь скажи, дочь шайтана, может, ты жалеешь, что подняла руку на своего владыку, на меня?

Не сразу ответила Уреньга. Она печально поглядела вокруг себя — на горы и леса, словно прощалась с ними навсегда. Чуяло ее сердце: не видать ей больше этого никогда. Жесток был мурза. Врагов не прощал, а просить пощады она не станет. И, гордо тряхнув головой, Уреньга ясно и твердо проговорила:

— Жалею об одном, что не промахнулась.

И, может, Уреньга сказала бы еще чего-нибудь, но в это время загремел цепями Бикбулат. Он был весь избит, в разорванной рубахе. Видать, откуда-то он сбежал, чтобы спасти Уреньгу. Но пять конников, верных псов Дженибека, схватили пастуха и тут же прикончили его. Наутро Уреньга была ослеплена и слугами Дженибека отведена далеко в хребты. И, видать, так далеко ее увели, что потом люди, хоть им за это грозила смерть, как ни искали — не нашли. Только много-много лет спустя один охотник в горах наткнулся на скелет, весь обглоданный зверями, возле которого лежала девичья коса.

Так погибли Уреньга и Бикбулат. Всей душой они ненавидели Дженибека, а вот бороться с такими, как он, еще не научились.

Позднее Салават Юлаев в своих песнях, славил и Уреньгу, и Бикбулата, и всех-всех, о ком люди предания и сказы сложили...

Сказ о Косотур-горе

Много-много студеных зим с буранами и непогодой отшумело над Уралом с той поры, как ордынцы в последний раз в эти места Косотур-горы приходили. Земли мурзы Дженибека были разорены. Самого его взяли в плен и увели тургайцы. Обезлюдели хребты; только Громотуха — буйная по веснам речушка — шумела, как всегда, да пенился Ай, играя с камнями.

И снова зазвенели топоры, завизжали пилы, застонал в горах вековой бор. В лесах насторожились звери. Не стало покоя вновь возле Косотур-горы. На месте древнего кочевья стал вырастать завод.

Нелегко было новоселам обживать горный край. И, глядя на вечные дожди, народ говорил: «Само небушко жалеет нас. Плачет с нами каждый день».

Говорили, а сами трудились. Засыпали плотину. Задымили домны. Улочки домов нитками протянулись по сопкам и горам...

Но не все же плакать небу и людям. Бывало, выпадали и погожие дни. Тогда всем казалось, что молодели горы и веселел бор.

И вот в один из таких дней, светлых и ясных, работные люди на Косотур-горе увидали огромного сохатого. Он стоял на высоком шихане, будто высеченный из камня, и глядел вниз, где бегали полуголые ребятишки да, надрываясь, ругался надзиратель, увидав, что люди засмотрелись на сохатого-великана.

И, может быть, был этот сохатый потомком того лосенка, который когда-то, много-много лет назад, из-за клинка Уреньги остался сиротой.

Но, говорят, время лечит раны. И не только раны, но и все живое на земле. На месте кочевья выросла деревня, а потом завод. Где были старинные копи, появились рудники. Вырос и лосенок-сирота. В великана-сохатого превратился. А сколько-то времени спустя пришел для него день, когда он стал вожаком всего стада лосей в лесах на перевале...

И было это так: схватка с таким же великаном, каким стал сирота-лосенок, началась с раннего утра, а кончилась, когда солнце садилось на покой. Могучим ревом возвестил сохатый о своей победе над врагом и, подняв его на рога, толкнул с горы... А потом пошел туда, где когда-то лежала его мертвая мать, но там только белели кости, да на свету луны поблескивало то, что сделало его сиротой... Это был клинок Уреньги.

Так вот. Часто стал появляться сохатый на шихане Косотур-горы, а работные любовались им. Даже в непогоду — когда хлестал дождь или шел снег — сохатый стоял на шихане и гордо глядел на землю и леса.

Не сговариваясь, заводские каждому чужому охотнику — заблудившемуся да еще охочему до шкур сохатых, говорили: «Этого сохатого, что стоит на Косотур-горе, не трожь! Это наша радость. За смерть его можешь поплатиться головой».

«А пойди разберись, который сохатый их радость? Лучше не связываться», — решали охотники между собой, зная силу кулаков и слов работных из Златоуста, а потому обходили Косотур стороной.

Не знал красавец-сохатый, что им любовался часто не только днем, но и ночью маленький парнишка — сын кузнеца Кириллы Уткина — Петьша. Тихо слезал парнишка с печки и, прильнув к оконцу, глядел на гору и все ждал, не появится ли опять сохатый. Было парнишке в ту пору десять годов — не больше,

«Вот вырасту большой, буду робить с тятей в кузнице и откую клинок, а на нем вытравлю гору, как Косотур, и пруд кругом, и на горе сохатого, как есть такого же, живого, с рогами и чтобы каждая шерстинка на нем была видна», — думал Петьша про себя.

И ведь отковал. Лет двенадцать Петьше было, когда его отец в кузницу привел и начал приучать к ремеслу. А года через два сын подал отцу клинок, на котором целая картина красовалась. Все было на ней: и горы, и леса, и сохатый на шихане. Потом стали выходить из рук Петра Уткина один клинок лучше другого.

Большой был в те годы спрос на клинки. Шла Отечественная война 1812 года. Уткинские же клинки только генералам шли в награды. А как-то раз управитель завода, заприметив отменного мастера Петра Уткина, приказал ему отковать клинок для царя, который должен был приехать в Златоуст. И отковал Петр клинок. Говорят, клинок этот тоже был одно заглядение! Конечно, не то, чтобы Петр именно для царя старался, а за рабочую бился честь, как учил его отец. Дороже всего на свете она была для работных.

Одним словом, хоть и нескоро в те поры вести доходили, а все же молва по всему свету начала гулять про златоустовских мастеров. И сегодня в Оружейной палате в самой матушке Москве лежат на бархатных подушках клинки Уткина и Бушуева... Да что говорить, большие мастера рождались в добром Златоустовском гнезде возле Косотур-горы. Недаром и поговорки про их умение рождались в народе вроде такой: «На Косотуре отливали, а в Измаиле стены дрожали».

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*