Любивое Ршумович - Двенадцать слонов
Вдруг кто-то грохнул в дверь. Барбара сорвалась с места, ринулась в коридор и распахнула двери настежь. На пороге стоял слон!
— Добрый день, — пробубнил он. — Я Себастьян. Я уж думал, что тебя дома нет.
— Разумеется, ты позабыл, что на свете существуют дверные звонки! — укоризненно проговорила Барбара. — Входи, пожалуйста!
Она заперла за слоном дверь и вдруг рассмеялась:
— А папа утверждал, что слон не сможет пройти в нашу дверь!
Не успела она усадить Себастьяна за стол, как в дверь громко позвонили.
— Ну, если звонят, то это наверняка не слон, — сказала Барбара и пошла открывать.
Каково же было её удивление, когда она увидела на пороге ДВУХ слонов! Они прислонились к притолоке двери и ждали, пока им откроют. Тот, что был побольше. затрубил:
— Я Якоб. А это мой брат Филипп… Говорят, ты ждёшь нас в гости.
— Конечно, конечно, Якоб! Входите, входите, Филипп! — сказала Барбара и проводила слонов к столу. — А это тот самый слон, который не умеет звонить в дверь, — представила она Себастьяна.
Маленький Филипп с опаской поглядел на кукол.
— Они не щиплются? — спросил он.
— Не бойся, у тебя ведь толстая кожа, — буркнул Якоб.
В этот момент затряслась дверь, запели оконные стёкла, заходил ходуном пол. Барбара кинулась к двери открывать. В коридор ввалилось сразу трое слонов.
— Мика! Лука! Фердинанд! — сказали слоны хором. — Только нас трое. Мы всегда вместе.
— Лучше сразу три слона, чем ни одного, — засмеялась Барбара.
Она принесла стулья из спальни и рассадила пришедших слонов за столом.
— А мы хотим есть, — сказали хором Мика, Лука и Фердинанд.
Барбара сбегала на кухню и принесла полную корзину бисквитов. Мама напекла их для тёти, но, по счастью, забыла дома. Не успела Барбара оглянуться, как корзинка была пуста. Слоны кидали её через стол друг другу и подбрасывали, словно мячик.
— А где слонка? — спросил Филипп.
— Какая слонка? — удивилась Барбара.
— Ну, в которой соль. После сладкого хочется солёненького.
— Не слонка, а сОлонка, — поправила Барбара и принесла плоскую стеклянную солонку.
Пока Филипп её вылизывал, Барбара быстро пересчитала слонов:
— Себастьян. Якоб. Филипп. Мика, Лука и Фердинанд… Ой, вас уже шесть! Шесть слонов!
— Если ты считаешь, что кто-то из нас лишний, то скажи, пожалуйста, — пробурчал Якоб и обиженно опустил хобот.
— Нет, нет! — поспешно воскликнула Барбара. — Я, наоборот, очень рада, что у меня в гостях сразу шесть слонов!
И в то же мгновение кто-то изо всей мочи позвонил. Да так, что дверной звонок выскочил из стены и покатился по полу. Барбара отворила дверь. На лестнице толпилось видимо-невидимо слонов. Она их едва могла пересчитать:
— Один, два, три… Ну и ну!.. Четыре… Ой-ой-ой!.. Пять… О-го-го!.. Шесть… Ай-я-яй!
— Мы как раз шли мимо и решили заглянуть ненадолго к тебе, — сказал слон с самыми длинными бивнями. — Я Флориан. А это…
— Феликс, — сказал слон с самыми большими ушами.
— Сильвестр, — сказал слон с самым длинным хоботом.
— Августин, — сказал слон с самыми весёлыми глазами.
— Фридолин, — сказал слон с самым коротким хвостом.
— Беньямин, — пропищал самый маленький слонёнок.
— Ещё шесть слонов, ой-ой-ой, ещё шесть слонов, — растерянно шептала Барбара, таская стулья из кухни, из чулана, с чердака.
А слоны расселись вокруг стола и ждали угощения. Барбара нашла в кухне сладкие сухари и конфеты. Слоны всё проглотили и захотели пить. Барбара пошла к буфету за чашками. Но комната была битком набита, слоновьими животами, ногами, ушами, бивнями, хоботами, хвостами. И для того чтобы добраться до буфета, Барбара вынуждена была вскарабкаться на шесть слоновьих спин, спуститься по трём длинным хоботам.
На обратом пути, уже с чашками в руках, она снова взбиралась на шесть слоновьих спин и по трём блестящим и скользким бивням въехала прямо на стол.
— Только будьте поосторожней с чашками и особенно с этой, в красную полоску. Её мне подарили на день рождения, — предупредила Барбара.
— Слоны особенно осторожны именно с чашками, — успокоил её Августин.
Они пили чай и весело болтали. Вдруг Мика, Лука и Фердинанд заторопились.
— Мы обещали проведать тётю, — сказали они хором.
Все стали упрашивать их остаться:
— Что вы, что вы!
— Ну, ну, ну!
— Как же так?
— Ещё рано!
— Тогда мы должны написать тёте письмо, — согласились Мика, Лука и Фердинанд.
Лука, как самый грамотный из них, сел писать.
«ДОРОГАЯ ТЕТЯ, — писал он хоботом, — МЫ ВСЕ ЗДОРОВЫ, ЧЕГО И ТЕБЕ ОТ ДУШИ ЖЕЛАЕМ. У НАС ХОРОШЕЕ НАСТРОЕНИЕ, ЧЕГО ЖЕЛАЕМ И ТЕБЕ ОТ ВСЕГО СЕРДЦА. А ВРЕМЯ МЫ ПРОВОДИМ ПРЕКРАСНО, ЧЕГО ЖЕЛАЕМ ТЕБЕ ТОЖЕ ОТ ВСЕЙ ДУШИ И ОТ ЧИСТОГО СЕРДЦА».
Сильвестр в это время разглядывал картинки на стенах и трубил:
— Ах, какие смешные картинки! У слонов дома таких нет. Смотрите, здесь нарисовано слонце!
— Не слонце, а сОЛнце, — поправила Барбара и принялась убирать посуду.
— Мы тебе поможем, — предложили слоны.
— Нет, нет, вы мои гости.
— Всё равно поможем, — сказали слоны.
— А вы не будете вести себя, как слон в посудной лавке?
— Но это же не посудная лавка, а твой дом!
— А наши бивни вовсе не для битья посуды!
И двенадцать слонов стали кидать хоботами посуду. Маленькие, средние и большие тарелки, расписные фарфоровые чашки, пузатый чайник, круглая сахарница, плоская солонка, высокие и низкие стаканы летели прямо в руки Барбаре, и она их складывала в буфет. Наконец на столе осталась лишь маленькая деньрожденная чашечка в красную полоску. Её подхватил самый маленький слонёнок Беньямин, и тут же чашечка выскользнула у него из хобота и полетела на пол! Ах! Но не разбилась — Феликс успел подставить своё большое ухо, и чашечка мягко скатилась ему под ноги.
— Ой, моя чашечка! — вскрикнула Барбара. — Вы её растопчете, раздавите, расколотите!
Двенадцать огромных слонов замерли. На полу между грузных слоновьих ног лежала крошечная хрупкая чашечка, и казалось, что это в лесу меж исполинских стволов светится белое голубиное пёрышко с красными полосками. Барбара осторожно протискивалась между этих исполинских ног-стволов, над которыми вместо крон нависали обширные слоновьи животы. Наконец она благополучно прибыла со своей чашечкой на другой конец комнаты к буфету.
— Ну, Фридолин, теперь спой Барбаре песенку, — сказал Сильвестр.
— Я плохо пою, — насупился Фридолин, — пусть лучше Беньямин споёт.
— Лучше я станцую на бутылке, — сказал Беньямин.
Барбара поскорей принесла бутылку с длинным, узким горлышком, и Беньямин ловко сплясал, переступая ногами, на тонком птичьем горлышке бутылки. Все ему громко аплодировали, а он важно послонился, то есть поКлонился, как в цирке. Но бутылка покачнулась, и Беньямин заверещал:
— Не могу, не могу больше! Снимите!
И одиннадцать слонов нежно подхватили его хоботами и осторожно сняли с бутылки. А потом они стали цепочкой, и каждый уцепился хоботом за хвост переднего. Получилась длинная слоновья вереница. Впереди хобот самого старшего — Якоба, сзади хвост самого младшего — Беньямина.
— Покажи нам свой дом, — пробубнил Августин, не выпуская хвоста Себастьяна.
Барбара повела своих гостей в кухню, в папин кабинет, в спальню. Толстая слоновья вереница, покачиваясь, вилась за ней. Они как раз топали мимо папиной кровати, когда Лука, самый толстый из всех слонов, поскользнулся и сел на кровать. Он промял между подушками такую глубокую яму, что Беньямин упал в неё и жалобно заойкал на самом дне. Слоны столпились вокруг ямы и вовсю хоботали, то есть хоХОтали.
— Ого, какая, оказывается, большая кровать у папы! — удивилась Барбара и протянула руку Беньямину, чтобы вытащить его из кроватной ямы. Но и сама тут же соскользнула на дно.
Тут уж слоны совсем надорвали животики от смеха.
А Барбара кричала им из ямы:
— Как вам не стыдно! Перестаньте смеяться! Помогите нам!
Тогда Августин, у которого был самый длинный хобот, подхватил Барбару и Беньямина и разом вытащил их из мягкой ямы. И они отправились дальше. Барбара привела их в свою комнату. Слоны сгрудились вокруг её белой кроватки. И Филипп спросил Якоба:
— Как же Барбара ухитряется поместиться в такой крохотной кроватке?
Барбара засмеялась и улеглась в кровать, чтобы показать Филиппу, как это просто — уместиться в своей собственной постели.
А двенадцать слонов слонились, то есть сКлонились над ней и стали раскачиваться. И вместе с ними мягко раскачивалась кроватка, а в кроватке качалась, убаюкивалась Барбара. Она закрыла глаза и пробормотала:
— Спокойной вам ночи, слоны. Приходите, слоны, в мои сны…
