Владислав Дорофеев - Сказки Таргистана
Сейчас правит Таргистаном царь по имени Иван 300. Он умен и честолюбив, он сильный воин и крепкий отец семейства, он любит жить и потому без меры страдает, когда погибают его воины на поле битвы. Он никогда не проигрывал сражений.
В этой стране удивительный закат. Солнце садится над океаном Бурь, оно такое красивое и близкое, что его можно подержать в ладонях.
И в этой стране всегда твердое и ясное полнолуние. В одно из таких полнолуний мужчина и женщина пришли на берег океана. В эту ночь женщина впервые зачала от мужчины ребенка. И мужчина рассказал женщине свою первую сказку. И так будет всякий раз, когда женщина будет зачинать мужчине ребенка.
Самая первая сказка, рассказанная женщине мужчиной, была про то как маленькие лошадки спасли семью фонарщиков и Таргистан.
Как маленькие лошадки спасли семью фонарщиков
На облаках, пролетающих над Таргистаном и всем Громаром, живет семья фонарщиков.
Папа Чеко, что значит, «облачный человек», трое его сыновей – Солфо, то есть «солнечный фонарщик», Лунфо – «лунный фонарщик» и Званфо – «звездный фонарщик», и мама Линна, которая занята самым главным делом.
Мама Линна смотрит за тем, чтобы вся семья была накормлена, чтобы никто не заболел, а заболел – лечился, чтобы все вовремя ложились спать, а папа, чтобы иногда все же отдыхал, разумеется, она также штопает всем носки и готовит еду. Главное же назначение Линны – любить пуще жизни мужа Чеко и сыновей Солфо, Лунфо и Званфо, и всех-всех жалеть, когда им горестно, когда они устали.
А еще Линна следит за чистотой и благоуханием усов Чеко, которые невероятной длины и прочности.
В облаках семья фонарщиков несет свою нелегкую службу, разумеется, там же все они спят, едят, моются и отдыхают, встречают гостей, и порой болеют, и, конечно, ходят по облакам, когда отправляются по делам или просто на прогулку, иногда проваливаясь по самый пояс, когда над лесом или морем сгустился туман, или по самые уши, когда внизу идет дождь, и даже по макушку, если внизу начался ливень.
Прежде чем стать облачным человеком, Чеко служил фонарщиком, пока еще жив был его отец Очек, который до самой смерти служил облачным человеком, как и отец его отца, и отец отца его отца, и отец отца отца его отца.
По наследству от отца Чеко достались не только должность и служба, а еще любимая еда – спагетти, и любимое выражение отца – «очень-очень», красивая и удобная одежда – белая рубашка, скроенная из самого крепкого полотна, которое было выделано из самого крепкого белого облака, появляющегося раз в сто лет в небе над восточными землями, и синие штаны, сшитые из настоящих голубых морских водорослей, растущих в самых глубоких местах океана Бурь, куда может добраться только самый чистый и честный человек и только раз в сто лет, и зеленая шапочка, сотканная из лучей заходящего зеленого солнечного света, который только на востоке и только раз в сто лет делается осязаемым и плотным.
Чеко управляет облаками, направляет дождевые облака туда, где нужен дождь, или же просто надо укрыть землю от солнца, чтобы была тень, или отгоняет облака с того места, где таргистанцы соскучились по дневному ясному и открытому небу, или ночному чистому и таинственному небу со звездами и доброй луной.
У Чеко длиннющие седые усы, которые свисают до самой земли и деревьев, и до крылечка любого таргистанского дома, и самой маленькой лесной тропинки, то есть так, чтобы в случае нужды любому обиженному ребенку по этим усам можно забраться на облако.
Это еще одна обязанность семьи фонарщиков – утешать, согревать, жалеть и помогать добрым словом всем, кто чувствует себя одиноким и несчастным.
Но там внизу эти седые усы никто не видит, никто и никогда, потому что усы невидимы.
В противном случае таргистанцы и таргистанки наперегонки начали бы карабкаться наверх, – всем же хочется посмотреть сверху вниз на свою родную страну Таргистан и любимую планету Громар, всем же хочется походить по облакам, то есть просто без всякого дела пошляться по небу. Потому что все таргистанки и таргистанцы очень любопытны, их хлебом не корми, дай что-нибудь новенькое посмотреть или узнать.
Но если все заберутся на облака, кто же останется внизу, кто станет воевать с врагами, кто будет доить коров и чистить лошадей, кто, наконец, отправится на прогулку по берегу океана Бурь, кто пойдет по улицам прекрасных таргистанских городов, кто станет на ночь читать детям сказки?!
Если все любопытные, а таких среди таргистанцев большинство, залезут на облака, то внизу останутся лишь остальные, скучные и пустые люди, скорее даже и не люди, а их тени.
Поэтому усы Чеко внизу, на земле невидимы, их будто нет, хотя они есть всегда. Усы делаются видимыми лишь тем, кому грустно и кого некому развеселить, кого несправедливо обидели, отобрали игрушку и не отдали, толкнули и не подняли, кто заболел, и некому его полечить, кто потерялся, и никто его не ищет, кто одинок, и некому его утешить, и некому пожалеть.
На эти невидимые усы иногда лишь случайно натыкаются. Но лишь хорошие люди. Плохие – никогда.
Но и для хорошего человека наткнуться на усы, – это не просто так чтобы ничего особенного. Представь себе, ты идешь всей семьей по лесной дорожке, или гуляешь с друзьями по улице, или во дворе своего дома рядом с крылечком, и вдруг будто упираешься в мягкую и пушистую невидимую стенку.
Но это конечно же не стенка и не большущая белая булочка, это небесные усы облачного человека, которые свисают от неба и до самой земли.
Когда же кто-то случайно натыкается на усы, Чеко икает, а когда он икает, в небе гремит гром.
Представляешь. Ни дождя, ни грозы, ни даже нормальных темных туч нет на небе, а видны лишь редкие маленькие облака, и солнце светит, и голубое небо прикрывает прекрасный горизонт, как вдруг гремит гром среди ясного неба.
Странно, не правда ли!
А когда ты икаешь, что делает мама?
Вот-вот, дает тебе попить воды.
А когда икает Чеко, сразу же идет дождь, или совсем маленький дождичек, если икота небольшая, и едва слышная, если же икота сильная, то начинается такой ливень, что мало не покажется.
Конечно, когда ты икаешь, есть еще один способ преодолеть икоту – задержать дыхание, ну совсем так, как тебя учил папа.
Но дело-то в том, что облачному человеку нельзя задерживать дыхание, потому что тогда прекратится ветер, который всегда должен дуть, всегда-всегда, утром и вечером, днем и ночью, когда идет дождь и когда сыпет снег, когда жара и когда сумерки.
А если прекратит дуть ветер, тогда облака остановятся, и тогда в одном месте всегда будет идти дождь и начнется наводнение, и будет сумеречно от черных туч, а в другом всегда будет стоять жара, земля потрескается от боли и жажды, а растения и звери сгорят, в одном месте настанет вечная гроза и никогда не утихнет гром, отчего все животные и люди оглохнут, и перестанут слышать друг друга, а потому перестанут понимать друг друга, а потому заболеют от тоски и горя, а еще в одном месте всегда будет валить с неба густой снег, и станут расти гигантские снежные горы, и реки замерзнут, и рыбы превратятся в ледышки, а звери в снеговиков, а люди уйдут жить под землю и превратятся в медведей, и залягут спать в берлогах под деревьями.
Именно поэтому Чеко дышать должен безостановочно. И поэтому он не может задержать дыхание, чтобы справиться с икотой.
Впрочем, икает он не так и часто, пожалуй, что и довольно редко. Но почему-то гораздо чаще весной и осенью, или летом во время засухи. И тогда гремит гром и идет дождь, ведь Чеко надо остановить икоту.
Да вот еще что. Когда Чеко икает, правое ухо у него голубеет, а левое белеет, а нос зеленеет, как солнце утром, когда оно восходит из-за горизонта, и при этом еще смешно колышется живот из стороны в сторону, а ноги делаются колесом, а руки крыльями.
Но стоит ему покапать дождику, как все возвращается на свои места, и Чеко отправляется на свою службу, рассылать по небу облака. С довольным лицом, милой улыбкой и искорками золотыми в глазах.
По дороге он напевает свою любимую песенку, которая, как и все его песенки, начинается со слов «очень-очень…».
Очень-очень
между прочим,
я не сплю и днем и ночью,
я хожу туда-сюда,
и гоняю облака,
тру-ра-ра
и тра-ра-ра,
мы живем на небесах,
я запутался в усах,
что свисают до земли —
всем невидимы они,
ничего я не боюсь,
только ветру улыбнусь,
я детей своих люблю,
их в дорогу снаряжу,
мы —
фонарщиков семья,
тру-ля-ля
и тур-ля-ля,
быстро крутится земля,
мчатся-мчатся
облака,
всюду я успеть хочу
и
бегу-бегу-бегу.
Разумеется, при этом он застывает в воздухе.
