Роберт Вайдло - Приключения в Кукарекии и на острове Сладкая Отрада
Отбиваясь вместе с подоспевшим дядюшкой Крилло, сержант Тирр и Пинн отступали в сторону машины.
Так-то оно так, но не полезешь ведь через завал спиной вперед! А стоит отвернуться хоть на секунду — и ты во власти страшилища! У завала столпилось уже много жителей Кукарекии, но что они могли сделать голыми руками?
И тут раздался нарастающе пронзительный вой сирены, и вскоре оперативная красная машина взвизгнула тормозами у самого завала. И вовремя, потому что Буль-Муль, того и гляди, одолел бы отступавших.
В Кукарекии стирательная машина была вместо пожарной: из нее выскакивали стирательные резинки и стирали с лица бумаги все, что угрожало спокойствию жителей и величию Кукарекии.
Вот и сейчас резинки набросились на Буль-Муля, чтобы от него и следа не осталось.
За помощью в Пеналию
Синий цвет страшилища начал уже бледнеть, но резинки на глазах стирались, становились все меньше, а Буль-Муль и не думал исчезать. Теперь всем стало ясно, что страшилище намалевал не Синёха, как считали раньше, а Химоза — так звали в Кукарекии химический карандаш.
Было ясно как день, что Буль-Муль попал сюда не случайно — это чье-то хулиганство. Ну кто, скажите на милость, рисует в альбоме химическим карандашом! Ясно было и то, что страшилище — злобное и опасное существо и его надо как можно скорее убрать из Кукарекии, чтобы ее рисованные жители могли спокойно трудиться и отдыхать.
— Надо звать на помощь чернильную резинку, а то мы с ним не справимся, — единодушно решили все обитатели Кукарекии.
Чернильная резинка — генерал Стирайло — был родом из кукарековских стирательных резинок и всегда с готовностью приходил на помощь жителям Кукарекии, но поскольку услуги его требовались редко, жил он в Пеналии, а Пеналия кочевала с одного места на другое — смотря куда засунут пенал. Взаправдашный мальчик Каарел каждый день брал его с собой в школу, а куда потом девал, узнать было нелегко. У генерала Стирайло было много работы в тетрадях, полных клякс и накарябанных сикось-накось букв и цифр, так что его частенько не бывало дома в Пеналии.
Чтобы отправиться на поиски генерала, проще всего было пересечь границу Страны Рисовании прямо здесь, пробравшись мимо страшилища. Но каким надо быть смельчаком, чтобы приблизиться к нему!
— Я готов, — вызвался Пинн. — Сяду в машину и проскочу на большой скорости.
— Я с тобой, — тут же предложила Сири. — Ты сядешь за руль и будешь следить за дорогой, а я — за Буль-Мулем.
— Трое — это всегда больше, чем двое, — глубокомысленно заметил дядюшка Крилло и полез на заднее сиденье со стороны кривого колеса.
— Поеду и я, — решительно заявила тетя Цирпа. — Генерал Стирайло — мой добрый знакомый. Мне вначале нарисовали одну ногу длиннее другой, а он подправил. За это я помогла ему отчистить чернила, в которых он где-то вывозился с головы до ног.
— Где опасность, где беда, долг мой — следовать туда, — объявил сержант Тирр.
Так вся компания опять была в сборе.
Напоследок Тирр велел стирательным резинкам держаться во что бы то ни стало, пока не подоспеет помощь.
Но как пробраться на машине через завал? Одни считали, что нужен бульдозер, зато другие боялись, что как только расчистят дорогу, ничто не помешает Буль-Мулю двинуться на город.
Кто-то предложил доставить на место башенный кран, чтобы тот перенес машину через завал.
Но кран работал на строительстве нового универмага, разбирать его — целая история. Вот если бы кто-то из остроносиков взялся нарисовать новый кран…
Шофер скорого автобуса вызвался помочь — его автобус как раз курсировал между Кукарекией и Луллуметса — местом отдыха кукарековцев, расположенным неподалеку, — на соседней странице. Там был прекрасный сосновый бор на берегу речки, песчаный пляж. Кукарековцы прекрасно проводили там свободное время. Большое нарисованное солнце светило круглый год, и во время последнего рейса шофер видел на пляже желтого остроносика. Он хотел загореть, чтобы тон его грифеля стал более насыщенным.
— Найду и привезу! — пообещал шофер. — Он вас выручит и нарисует новый кран.
Водитель влез в кабину, и вскоре веселый сине-белый автобус уже катил по дороге к центру Кукарекии, откуда до Луллуметса было ближе всего.
Буль-Муль заметно побледнел стараниями стирательных резинок и, ослабев, не мог справиться с одышкой.
Прошло не так уж много времени, как скорый автобус вернулся вместе с Желтиком, который любезно согласился помочь кукарековцам в их беде. Раз-два-три, раз-два-три — и подъемный кран, да еще на рельсах, был готов. В кабине Желтик нарисовал крановщика, который сразу скомандовал:
— Внимание, поднимаю!
Пинн еще в воздухе включил зажигание, колеса завертелись и как только коснулись земли по ту сторону завала, машина мигом набрала скорость.
Увидев добычу так близко, Буль-Муль собрал последние силы и, стряхнув с себя старательные резинки, кинулся к автомобилю.
Пинн не растерялся и, услышав восклицание Сири «бери влево!», заметил прыжок страшилища, резко вывернул руль, так что Буль-Муль не дотянул до борта какой-нибудь сантиметр, брякнулся оземь и скособочился еще больше.
Автомобиль тем временем мчался к границе Страны Рисовании по направлению к Пеналии, где жил всегда готовый прийти на выручку друг кукарековцев генерал Стирайло.
Дорожные приключения
Пинн внимательно следил за дорогой: они ехали по Настольному шоссе, где можно было наткнуться на чернильницу, книжку или другой брошенный посреди стола предмет.
— Вам не будет худо от быстрой езды? — осведомился сержант Тирр у тети Цирпы. — А то можно высадить вас где-нибудь здесь.
— Если вам в дороге худо, вылезайте. Я — не буду! — ответила тетя Цирпа в духе сержанта, а у Пинна спросила, не может ли он ехать побыстрей.
— Не будем ссориться, друзья, — примирительно заметил дядюшка Крилло, который любил быть со всеми в ладу. — Ведь для этого нет ни малейшей причины.
— А найдем ли мы Пеналию? — перевела разговор на другое Сири.
— Раз должны найти, то найдем, — заверил ее Пинн. — Пенал чаще всего валяется где-то в районе настольной лампы.
Они проехали уже большую часть Настольного шоссе. Дважды Пинну пришлось так резко тормозить, что кривое колесо прочерчивало на дороге длинный след, тетю Цирпу кидало вперед, она оба раза хваталась за сержанта, и у того слетала с головы форменная фуражка. На третий раз сержант не выдержал, обиженно кашлянул и спросил:
— По инерции можно и удариться, но чем же вам мешает моя фуражка?
— Она… Она слишком большая и слишком круглая. Можно бы и поскромнее. Да и вообще в машине можно обойтись и без этой коробки от торта, — парировала тетя Цирпа.
Раз на дорогу неожиданно выскочила маленькая деревянная свинка, потом — из-за коробки с акварелью — резиновый негритенок, черный как смоль. Ночью он наверняка попал бы под колеса, ведь в темноте его почти не видно.
И только Пеналию они пока не повстречали.
А потом случилось вот что. Наши путешественники вдруг услышали чьи-то шаги и увидели, что к столу идет Керсти, настоящая девочка с косичками.
Пинн затормозил так резко, что завизжали колеса, а фуражка бедного сержанта опять свалилась на пол. На глазах у настоящих людей нарисованные человечки не имели права двигаться.
— Слушайте команду такую: все из машины врассыпную! — скомандовал сержант Тирр. Да, ситуация сложилась нешуточная. Машину было не спрятать, а оставаться в ней — еще опаснее. Бывали случаи, когда настоящие люди, заметив на Столе рисованных человечков или предметы, покинувшие пределы Страны Рисовании, считали, что стол чем-то испачкан, и тут же чем попало, хоть мокрым пальцем, стирали изображение. Даже если обитателям Рисовании удавалось перебраться на ближайший листок бумаги, они рисковали быть выброшенными вместе с листком в мусорную корзину, а иногда и прямо в печку…
Пинн схватил Сири за руку, и они со всех ног помчались к лежавшему поодаль листку бумаги.
Сержанту Тирру и дядюшке Крилло понадобилось больше времени, потому что тетя Цирпа, как на грех, застряла в дверях автомобиля.
— Эх, и почему только вас такую… объемистую нарисовали, — сокрушался дядюшка Крилло, пытаясь с помощью Тирра пропихнуть ее в дверной проем.
— Если б вы сделали хороший выдох, вы бы сразу истончились, — предположил сержант.
— Умишко у вас истончился, — обиделась тетя Цирпа, но на всякий случай выдохнула и с трудом, но все же протиснулась на волю.
