Игорь Носов - Путешествие Незнайки в Каменный город
Плот Знайки и Стекляшкина, наоборот, стал воплощением строгости и учёности. Он был выкрашен тёмной краской, а парус был просто белым. На мачте развевался флажок с надписью «Знание — сила».
Когда Кнопочка спросила, почему Знайка не хочет украсить своё судно поярче, он объяснил:
— Наш корабль — научная лаборатория. Здесь ничего не должно отвлекать от размышлений. К тому же, чтобы наблюдать за насекомыми, рыбами, птицами и разными зверями, надо быть незаметным. Тогда никто из животных не будет путаться и можно будет приблизиться к ним совсем близко.
Караван замыкала плавучая мастерская Винтика и Шпунтика.
Из сарайчика, который находился за каютами на корме, уже слышался звон и скрежет, стук молотка и жужжание сверла.
«Чего это вы там мастерите?» — кричал им Пончик.
— Летательный аппарат, — гордо отвечал Шпунтик. — Сиропоплан. Он нам поможет в исследованиях!
— А ещё его можно использовать, чтобы во время плавания горячий обед доставлять из кухни на другие плоты, — обрадовались Карамелька и Пышечка.
— Вот это верно! — подтвердил Пончик, восторженно глядя на соседний плот Винтика и Шпунтика, который был похож скорее на космический корабль, случайно приводнившийся на Огурцовой реке.
На палубе везде были закреплены какие-то приспособления: подъёмный кран, лебёдка, очаг, кузнечные меха, токарный станок и множество других устройств, назначение которых знали только сами мастера…
Коротышки посмеивались, говоря:
— Это не корабль, а какой-то механический ёжик — без головы и без ножек!
И правда, плот очень смахивал на ощетинившегося ежа, особенно когда Винтик установил в разных местах несколько длинных антенн, спутниковых тарелок и солнечные батареи.
Даже серьёзный Стекляшкин не выдержал и пошутил:
— Слетать в космос собрались?
— Нет, — ответил Шпунтик. — Просто всё это — для хорошей радиосвязи с Цветочным городом и на случай встречи с инопланетными коротышкоидами.
Стекляшкин только крякнул от удивления.
Словом, флотилия была готова, научные приборы собраны, ремонтные инструменты исправны, провизия загружена!
— Теперь мы можем отправляться в путешествие, — объявил Незнайка. — Назначаю отплытие на завтра, с восходом солнца!
Глава 3
Отплытие задерживается
Наутро, ещё затемно, на берегу собралось множество жителей Цветочного города. Все хотели посмотреть, как отчалит от берега флотилия.
Ждали приказа Незнайки с флагмана. Но флагман почему-то молчал.
Уже солнце показалось над зарослями огурцов, а капитан всё не появлялся.
— Видно, с картами ещё не разобрался, — предположил Гунька, обращаясь к экипажу — Кнопочке и её подруге Лапочке.
В этот момент луч солнца заглянул в незнайкино окно, и наконец его разбудил. Незнайка открыл глаза, потянулся, сладко зевнул и произнёс: «Трудно быть капитаном — даже поспать некогда!»
Он оделся, нацепил шляпу, снял со стены карту и свернул её трубочкой — «На что-нибудь сгодится. Можно, к примеру, как в подзорную трубу смотреть».
Незнайка вприпрыжку побежал к берегу и был сильно удивлён таким скоплением малышей и малышек. Он совсем забыл, что сам назначил отплытие на рассвете.
— Слушай, Авоська, — обратился Незнайка к приятелю, — а чего все на берегу в такую рань толпятся?
— Как — чего?! Тебя ждём! Ты объявил, что отплываем на рассвете!
— Ну?! А я и забыл… Вернее, заработался, знаешь, ночью. Всё карту изучал, — оправдался Незнайка и, изобразив на лице ужасную усталость от бессонной ночи, закричал: — Братцы, наша экспедиция начинается! По местам стоять! Поднять якоря! Отдать швартовы! Авоська, Небоська, Молчун и Ворчун стали отвязывать стебельки плюща, которыми были привязаны плоты к большущим огурцам, лежащим наполовину в воде. Но в этот миг из зарослей выскочил Пачкуля Пёстренький и закричал:
— Незнайка, Кнопочка, Лапочка! А как же я? Я тоже хочу с вами путешествовать!
— Где же ты был всю эту неделю? — спросила его Кнопочка.
— Я в Зелёный город уезжал. Помогал малышкам делать цветочные клумбы!
— Незнайка, — сказала Кнопочка, — думаю, мы обязаны взять с собой Пёстренького. Вспомни, как здорово мы путешествовали втроём в Солнечный город!
— Хорошо! Я не против… Давай, Пёстренький, прыгай к нам!
— Стой! — вдруг завопил Пилюлькин. — Нам не нужен такой грязнулька. Сейчас же умойся!
— Ладно, ладно, Пилюлькин! — проговорил Пёстренький, уже вскочив на флагманский плот, — Сейчас умоюсь… И даже руки с мылом вымою.
Пёстренький, которого в тот миг и правда можно назвать только Пачкулей, встал на четвереньки на краю плота и начал умываться. Но как только он наклонился, у него из всех карманов курточки посыпались семена разных цветов и растений.
— Ты, Пёстренький, как настоящий садовник! — сказала Лапочка.
— Нет. Я только помогал настоящей садовнице — малышке Леечке. Она — самый известный специалист по цветам во всём Зеленом городе. Мы вместе сажали эти семена, вот у меня и осталось их много в карманах…
Пёстренький собрал семена и снова распихал их по карманам куртки и брюк.
Тем временем Пчёлка нашла Пачкуле цветочное мыло, и он хорошенько отмылся.
— Теперь я спокоен! — сказал Пилюлькин. — В длительных плаваниях надо особенно следить за чистотой!
Малыши и малышки на берегу замахали руками и кричали:
— Счастливого пути! Возвращайтесь поскорее! Мы будем скучать!
— Вот откроем новые земли и вернёмся! — ответил за всех Незнайка, входя в роль начальника экспедиции.
Глава 4
Репортаж о плотокрушении
Флотилия у коротышек получилась изумительная. Шесть плотов растянулись цепочкой по зеркалу воды. С отражениями их становилась двенадцать.
Так как все дали волю своей фантазии, то плоты получились не похожими друг на друга. Над их разноцветными парусами летали бабочки и стрекозы, иногда садясь отдохнуть на краешек плота.
Знайка тут же принялся за работу. Он делал беглые зарисовки стрекоз, приговаривая:
— Никогда так близко не видел стрекозу. А ведь она столь удивительно создана природой, что, если внимательно присмотреться, можно и стрекозолёт сконструировать запросто!
А кругом была красота неописуемая! Цветик всё же попытался изложить первые впечатления в своём дневнике:
«Вокруг нас раскинулись луга. Стройные травинки ещё подёрнуты росой, которая преломляет солнечный свет и сверкает, как бриллиантики. Над водой стелется лёгкий туман и придаёт всему какую-то сказочность. Кажется, будто алмазная роса висит прямо в тумане… А запах! Запах, который исходит от разных трав и цветов! Я просто не могу описать его! Это благоухание, которого я раньше никогда не чувствовал даже на родной улице Колокольчиков».
В обед, чтоб не сбавлять темпа и не останавливаться, среди бабочек и стрекоз стал летать ещё и сиропоплан. На нём Карамелька в специальном термосе развозила по экипажам горячий обед и холодное мороженое.
Тем временем флотилию уносило от Цветочного города всё дальше и дальше вниз по реке. Пейзаж начал меняться. По берегам не было уже такой буйной растительности. Лишь у самой воды травы, кустарник и молоденькие ивы были зелёными и сочными, а дальше по обе стороны раскинулась степь. Там трава была достаточно сухой, желтовато-бурого цвета.
— Мне даже кажется, что мы доплывём до пустыни, — сказал Знайка.
Но вскоре Огурцовая река стала петлять меж невысоких холмов. Один берег — низкий, с заливными лугами, а другой — крутой и высокий. В некоторых местах река становилась уже, глубже и быстрее.
Незнайка расхаживал по палубе и приговаривал:
— Так-то лучше. А то плетёмся, как на телеге.
Но Пёстренький не разделял восторга капитана:
— Чего же хорошего? Смотри, как быстро нас несёт! Вдруг за очередным поворотом из воды скала торчит? Бух! — и вдребезги!
— Не бойся! Я опытный капитан. Как только увидим впереди скалу, сразу начнём грести вёслами и в сторону уйдём!
Надо заметить, что каждый плот был оборудован не только парусом, но ещё и двумя большими вёслами, рулём и даже моторчиком на газировке, который мог крутить винт из скорлупы лесного ореха.
Команда успокоилась, поверив в своего капитана. Никто и не предполагал, что впереди их ждёт совсем другая опасность, куда более коварная, чем просто торчащий из воды камень…
Как только флагман скрылся за поворотом и остальные команды потеряли его из виду, оттуда донеслись тревожные крики Незнайки, Пёстренького, Гуньки, Лапочки и Кнопочки.
— Что с ними? — забеспокоился Цветик.
— Верно, беда! — отозвался Гусля.
— Сейчас мы к ним подплывём и поможем, — добавил Тюбик, бросая палитру и кисточку.
Только Объективчик, наоборот, нырнул в каюту и, выскочив оттуда с двумя фотоаппаратами, закричал:
