Астрид Линдгрен - Крошка Нильс Карлсон
Он набил полную печку дров, а те, что остались, аккуратно сложил рядышком в углу.
— Сейчас увидишь, — сказал он.
Ниссе уселся на корточки перед печкой и подул на дрова:
— Випс!
Тут дрова как затрещат, как загорятся!
— Вот это да! Ловко! — обрадовался Бертиль. — И спички не нужны.
— Да-а, — протянул Ниссе. — А какой чудесный огонь. Мне ни разу с самого лета не было так тепло.
Они уселись на полу перед пылающим огнём и протянули к живительному теплу посиневшие от холода руки.
— А сколько дров ещё осталось! — прибавил довольный Ниссе.
— Да, а когда эти кончатся, я достану ещё, — пообещал Бертиль.
Он тоже был доволен.
— Нынче ночью я не замёрзну, — радовался Ниссе.
— А что ты ешь? — немного погодя спросил Бертиль.
Ниссе покраснел.
— Да так, всего понемножку, — неуверенно ответил он. — Что удастся раздобыть.
— А что ты ел сегодня? — полюбопытствовал Бертиль.
— Сегодня-я… — протянул Ниссе. — Сегодня, кажется, я ничего не ел.
— Так, значит, ты совсем голодный! — воскликнул Бертиль.
— Да, — немного поколебавшись, ответил Ниссе. — Я страшно проголодался.
— Что же ты, шляпа, сразу не сказал! Я сейчас принесу.
Ниссе чуть не задохнулся от радости:
— Если ты и вправду раздобудешь мне чего-нибудь поесть, я век тебе этого не забуду!
Бертиль уже поднимался по лестнице. Быстро-быстро он произнёс:
Снур-ре, снур-ре, снур-ре, випс!
Мальчуганом обернись!
Он со всех ног помчался в кладовую и взял там маленький-премаленький ломтик сыра и маленький-премаленький ломтик хлеба. Он намазал хлеб маслом и положил сверху котлетку и две изюминки. Всё это он сложил рядом с крысиной норкой. Затем снова сделался маленьким и закричал:
— Ниссе, помоги мне перенести вниз еду!
Но кричать было незачем, потому что Ниссе уже стоял возле него и ждал. Они отнесли все припасы вниз. Глаза Ниссе горели, словно звёздочки. А Бертиль почувствовал, что и он тоже голоден.
— Начнём с котлетки! — предложил он.
Котлетка была не меньше головы Ниссе. Они начали есть её с двух сторон, чтобы посмотреть, кто быстрее дойдёт до середины. Первым успел Ниссе. Потом они принялись за хлеб с сыром. Маленький-премаленький ломтик хлеба казался теперь большим, словно огромный каравай. Ниссе хотел припрятать сыр.
— Понимаешь, я плачу крысе за комнату ежемесячно коркой сыра. А не то она вышвырнет меня отсюда.
— Это мы уладим, — успокоил его Бертиль, — ешь пока сыр.
И они съели сыр, а потом стали лакомиться изюминками. Но Ниссе сказал, что спрячет половинку своей изюминки на завтра.
— Когда я проснусь, у меня будет что пожевать, — объяснил он.
Тут Бертиль как закричит:
— Придумал! Здорово придумал! Випс!
И он исчез. Его не было довольно долго. Вдруг Ниссе услыхал его крик:
— Иди сюда, помоги мне спустить вниз кровать!
Ниссе помчался наверх. И там стоял Бертиль с самой хорошенькой на свете белой кроваткой. Он взял её в старом кукольном шкафу сестрёнки Мэрты, который по-прежнему стоял в комнате. В этой кроватке лежала крохотная куколка сестрёнки, но теперь кроватка была больше нужна Ниссе.
— Я захватил для тебя простынку и кусочек зелёной фланели, которую мама купила мне на новую пижаму. Фланелью будешь укрываться вместо одеяла.
— О! — воскликнул Ниссе. — О! — только и вымолвил он.
— А ночную рубашку куклы я тоже захватил с собой, — добавил Бертиль. — Ты ведь не против того, чтобы спать в кукольной ночной рубашке?
— Конечно нет, — ответил Ниссе.
— Ведь девчоночьих одёжек в доме всегда больше, — словно извиняясь, сказал Бертиль.
— Зато в такой рубашке — тепло, — возразил ему довольный Ниссе и погладил рукой кукольную ночную рубашку. — Я никогда не спал в настоящей кроватке, — сказал он, — так хочется сейчас лечь.
— Ну и ложись, — согласился Бертиль. — Мне всё равно пора домой. Того и гляди, придут мама с папой.
Ниссе быстро стащил с себя одёжку, натянул кукольную ночную рубашку, юркнул в постель, укутался простынкой и натянул на себя фланелевое одеяльце.
— О! — повторил он. — Я совсем сыт. И мне очень тепло. И ужасно хочется спать.
— Тогда привет! — сказал Бертиль. — Я вернусь утром.
Но Ниссе уже ничего не слышал. Он спал.
Назавтра Бертиль не мог дождаться, пока мама с папой уйдут. И чего они так копаются! Обычно Бертиль с грустным видом прощался с ними в прихожей. Но сегодня всё было по-другому. Не успела дверь прихожей за ними захлопнуться, как он залез под кровать и спустился к Ниссе. Ниссе уже встал и затопил печь.
— Это ничего? — спросил он Бертиля.
— Ясное дело, ничего, можешь топить сколько хочешь, — ответил Бертиль.
И он оглядел комнатку.
— Знаешь, здесь надо прибрать, — предложил он.
— Да, не помешает, — согласился Ниссе. — Пол такой грязный, словно его никогда не мыли.
Бертиль уже поднимался по лестнице. Щётка для мытья пола и лоханка — вот что ему нужно! В кухне на столике для мытья посуды лежала старая, отслужившая свой век зубная щётка. Бертиль взял её и отломил ручку. Потом он заглянул в посудный шкаф. Там нашлась маленькая-премаленькая мисочка — мама подавала в ней желе. Бертиль налил в мисочку тёплой воды из кастрюльки и положил туда кусочек мыла. Затем оторвал маленький уголок от тряпки, которая лежала в чулане. Всё это он, как обычно, сложил возле крысиной норки. Ниссе снова пришлось помочь ему спустить всё это вниз.
— Какая большущая щётка! — удивился Ниссе.
— Она тебе здорово пригодится, — сказал Бертиль.
И они начали мыть пол. Бертиль мыл, а Ниссе вытирал пол тряпкой. Вода в мисочке совсем почернела. Зато пол вскоре стал почти чистым.
— Садись сюда, возле лестницы, — пригласил Бертиль. — Тебя ждёт сюрприз. Закрой глаза! Не подсматривай!
Ниссе закрыл глаза. Он слышал, как наверху, в своей квартире шумит и что-то тащит Бертиль.
— А теперь открой глаза! — предложил Бертиль.
Ниссе так и сделал. И увидел ни больше ни меньше как стол, и угловой шкаф, и два очень красивых креслица, и две деревянные скамеечки.
— Такого я ещё никогда в жизни не видал! — закричал Ниссе. — Ты, верно, умеешь колдовать!
Колдовать Бертиль, конечно, не умел. Всю эту мебель он взял в кукольном шкафу сестрёнки Мэрты. Он прихватил там и полосатый коврик, который Мэрта соткала на своём кукольном ткацком станке!
Сначала они расстелили коврик. Он закрыл почти весь пол.
— Ой, до чего уютно! — воскликнул Ниссе.
Но стало ещё уютней, когда шкаф занял своё место в углу, стол с креслицами поставили посреди комнаты, а обе скамеечки — возле печки.
— Подумать только, как хорошо можно устроиться! — вздохнул Ниссе.
Бертиль тоже подумал, что здесь хорошо, гораздо лучше, чем наверху, в его собственной квартире.
Они уселись в креслица и стали беседовать.
— Да, не мешает привести немного в порядок и себя, — сказал Ниссе. — А то я такой ужасно грязный.
— А что, если нам выкупаться? — предложил Бертиль.
Мисочка из-под желе скоро наполнилась чистой, тёплой водой, клочок старого рваного махрового полотенца превратился в чудесную купальную простыню, и хотя немного воды расплескалось на лестнице, всё же того, что осталось, хватило, чтобы выкупаться.
Бертиль и Ниссе быстро сбросили одёжку и залезли в лохань. Вот здорово!
— Потри мне спину! — попросил Ниссе.
И Бертиль потёр ему спину. Потом Ниссе потёр спину Бертилю. Когда же они стали поливать друг друга водой, довольно много воды расплескалось по полу. Но это было не страшно, так как коврик они заранее отодвинули в сторону, и вода быстро высохла. Мальчики завернулись в мохнатую простыню, уселись на скамеечке возле горящей печки и стали рассказывать друг другу обо всём на свете. А Бертиль сбегал наверх, принёс сахару и маленький-премаленький кусочек яблока, который они испекли на огне.
Но тут Бертиль вспомнил, что мама с папой должны скоро вернуться домой, и заторопился натянуть на себя одёжку. Ниссе тоже стал одеваться.
— Вот было бы здорово, если бы ты поднялся со мной наверх, — размечтался Бертиль. — Ты бы спрятался у меня под рубашкой, и мама с папой тебя бы не заметили.
Это предложение показалось Ниссе необыкновенно заманчивым.
— Я буду сидеть тихо, как мышка! — пообещал он.
— Что случилось? Почему у тебя мокрые волосы? — немного погодя спросила мама.
Вся семья сидела за столом и обедала.
— А я купался, — ответил Бертиль.
— Купался? — переспросила мама. — Где же ты купался?
— В этой мисочке, — сказал Бертиль и, тихонько смеясь, показал на мисочку с желе, которая стояла посреди стола.
