Константин Арбенин - Заявка на подвиг: Сказочное повествование
– То есть, – стала соображать оруженоска, – все решают кадры. Правильно?
– Точно, – кивнул великан. – Я бы даже сказал: все решают стоп-кадры. Застопорил в нужных местах – и вся система развалилась.
– Спасибо за науку, Аноним Имярекович, – поблагодарил рыцарь. – Сведения ценные, пригодятся.
Псевдонимов почему-то вздохнул еще глубже прежнего.
– Все-таки жаль, что у меня не получится с вами смотаться... Ну вот что, ребята, стратегия стратегией, а одной психологией вы этого змея все равно не сломаете. Тут чудо необходимо. Как бы благородны не были помыслы, а без чуда дракона не одолеешь.
– Чудо? – переглянулись рыцарь и оруженоска. – Где ж нам его взять?
– Да есть тут у меня кое-что, – Псевдонимов потер руки и придвинул к себе початый рюкзак. – Захватил я всякие трофеи со склада, чтобы злодеям не доставались. Правда, так все, по мелочам. Но есть там одна штуковина, ребята, которая, вам может оказаться очень даже полезной.
Он расшнуровал завязки, расстегнул застежки, отцепил крючки и карабины, и на пол посыпались всевозможные предметы, на первый взгляд совершенно не напоминающие о чудесах.
– Значит так, что тут у нас? – стал комментировать Псевдонимов, разгребая сказочный скарб. – Ага, лыжи-скороходы. Ну, это не по сезону. Гамак-самолет. Он вам тоже не подойдет: во-первых, одноместный, а во-вторых, шибко сильно укачивает, только космонавтов в нем тренировать. А вот это, ребята, полезная вещь – одноразовые салфетки-самобранки. Возьмите несколько штук, в дороге очень даже пригодится... Но искал я вовсе ни их, а совсем другое. И где же? Ага, вот он, голубчик, ты-то нам и нужен! – Псевдонимов распрямился. – Прошу любить и жаловать, ребята: мяч-кладенец!
И великан протянул рыцарю белый в черных ромбиках мяч. На первый взгляд это был самый обычный мяч, самых обычных человеческих размеров. Барон Николай взял чудесный дар с трепетом, осторожно попробовал на надутость – мяч был упруг и издавал умопомрачительный запах свежего спортивного инвентаря.
– Не рвется, не сдувается, сам в ворота забивается! – пояснил великан.
Барон Николай не удержался и два раза набил мяч носком – больше не получилось.
Стояло влажное июльское утро, когда наши герои вышли из дома, взобрались вдвоем на рыцарского коня и тронулись в путь. Не только ради футбола рыцарь решился на такое поистине героическое начало подвига, были и другие уважительные причины встать в пять утра. Во-первых, ужасно не хотелось позориться перед горожанами, передвигаясь по улицам вдвоем в одном седле. А во-вторых, в это время на улицах не было пробок: выехали из города быстро и беспрепятственно.
С собой взяли только самое необходимое – палатку, аптечку, перловую крупу, соль и еще не вошедшие в моду широкополые мушкетерские шляпы с перьями – от солнца лучше не придумаешь.
Мяч-кладенец, пристроенный в плетеную хозяйственную авоську, висел на седле барона Николая и при движении приятно бился об его правую икру. За спиной рыцаря сидела донья Маня и не менее приятно обнимала рыцаря за талию (он все еще считал это место талией). Новенькие доспехи поблескивали в лучах восходящего солнца. В летних доспехах, с мячом на боку и оруженоской за спиной барон Николай чувствовал себя помолодевшим на полжизни: вот что значит хорошая рыцарская форма! Да и донья Маня не давала ему спуску, на каждом привале заставляла отжиматься, приседать, прыгать и – как самый важный элемент подготовки к подвигу – выделывать всякие финты с мячом. Оруженоска становилась в условные ворота и так ловко отражала удары рыцаря, что тому приходилось порядком попотеть, чтобы забить гол. А без гола перловая каша барону Николаю не выдавалась: такова спортивная жизнь.
На вторые сутки пути рыцарь уже сносно попадал по воротам и набивал мяч двадцать три раза. Донья Маня даже хвалила его.
– А скажи-ка мне вот что, – допытывалась она, тычась полями своей шляпы в его затылок. – Допустим, ты уже победил дракона и освободил футболистов. А они в благодарность предлагают тебе место в команде, чтобы ты поучаствовал в субботнем матче. Ты бы согласился?
– Глупости какие ты говоришь, – пробубнил барон Николай и по тому, как он раскраснелся его загривок, оруженоска поняла, что угадала его желание.
Через некоторое время после этого разговора путешественники выехали на развилку. Посреди раздваивающейся дороги стоял огромный верстовой столб.
– Правильной дорогой едем, – сказала донья Маня, спешиваясь. – Эта штука называется Столб Желания. По преданию, к нему надо прикоснуться, и тогда твое желание обязательно исполнится.
Рыцарь и оруженоска, подошли к камню, одновременно положили на него ладошки и, задумавшись о своем, замерли, будто под прицелом фотографа. Пронеслись волшебные секунды, но вот вылетела невидимая птичка и чирикнула: «Отомри!»
– Ты карты взял? – спросила донья Маня.
Рыцарь кивнул и спешно вынул из заднего кармана брюк колоду игральных карт – походных, потрепанных.
– Олух! – сказала оруженоска. – Ты же не то взял! Ну и как мы по этим картам узнаем, в какую нам сторону?
– Просто... – виновато замялся барон Николай. – Давай так: если шестерка выпадет налево, то пойдем налево, а если направо, то...
Шестерка выпала направо. Оруженоска покачала головой, но смирилась с неизбежностью. Она только подумала: «Если бы наша географичка увидела такое бескультурье, с ней бы приключился инфаркт!»
Но дело было не в бескультурье, а в том, что барон Николай вследствие своей футбольной одержимости не мог уехать в неправильную сторону: нюх болельщика вел его единственно правильной дорогой, и не нужны были ему в этом путешествии ни карты, ни компасы, ни умение ориентироваться в пространстве. Он шел по следу инстинктивно, не задумываясь, как розыскная собака или волшебный клубок-поводырек. И в четверг вечером наши герои без всяких задержек добрались до места драконьей дислокации.
Они сразу узнали, что попали именно туда, куда надо: Спартак Динамыч давно превратил в пустыню это местечко. Вокруг не было ни листочка, ни кусточка, ни травинки, сплошные камни, пепел, песок. Вместо птиц летали рваные полиэтиленовые пакеты, на колючих кустах висели пустые консервные банки, хрустели под ногами бутылочные осколки, изо всех расщелин торчали обглоданные кости. Огрызки нескольких зданий напоминали о том, что когда-то здесь был курорт, жили люди. Теперь живые души не обитали в этих местах, только призраки и приведения скользили по камням и прятались за мусорными кучами.
Рыцарь разглядел валявшуюся на выжженной земле табличку и пнул ею ногой. Грязевая взвесь поднялась в воздух и обнажила надпись: «Турбаза «УЖИН ТУРИСТА».
– Турбаза? – удивилась донья Маня, оглядывая пейзаж. – Похоже на городскую свалку.
– Да, – принюхался барон Николай, – никогда не думал, что дракон может так загадить место своего обитания.
– Ну почему, – пожала плечам оруженоска, – я слышала, что современные драконы стараются ни в чем не отставать от людей.
В ночь перед поединком барона Николая замучила бессонница. Он сидел у костра на развалинах пункта проката и, задумавшись, кидал в пламя обломки лыжных палок и огромные деревянные шахматные фигуры. Подрагивал поросячьим хвостиком молодой месяц. Цикады тянули свое нескончаемое болеро. Оруженоска вылезла из палатки, накинула на плечи спальник, притулилась рядом с рыцарем.
– Ты чего не спишь? Боишься, что ли? Волнуешься?
Рыцарь неопределенно поводил головой, вздохнул.
– Это ничего, что волнуешься, – сказала оруженоска, – даже заслуженные рыцари перед подвигом, говорят, волнуются. Это нормально.
– Да нет, – отвечает барон Николай, – не в волнении дело, другое тут. Что-то надоело мне все. Устал. Больно уж работа у меня однообразная, монотонная.
– Как же однообразная? Это подвиги-то совершать – монотонная работа?
– Да, монотонная, – барон Николай с незатаенной тоской посмотрел на небо. – Потому что каждый раз одна и та же история: злодеи, поединки, победы. Какое уж тут разнообразие – рутина зеленая!
Оруженоска руками всплеснула от такого скудоумия. Но рыцарь вовсе не из глупости так отвечал, а была у него заготовлена целая философская теория – тут же сейчас же и заготовилась, двадцать минут назад.
– К сожалению, – стал он объяснять, – не может быть в нашей профессии особого разнообразия. Ведь с кем мы, рыцари, имеем дело? Со злодеями. А что может быть скучнее и однообразнее злодейского образа жизни? Да ничего не может быть. Плохие люди вообще банальны до безобразия, это только на первый взгляд кажется, что их проделки отличаются изобретательностью. А на самом деле... – он махнул рукой. – Вот ты посмотри: о чем мечтают хорошие люди?
– О чем? – заинтересовалась донья Маня и стала примерять на себя мечты хороших людей.
– О разном, – помог с ответом барон Николай. – Столько у них всяких мечтаний и устремлений, что даже взглядом не охватить весь, так сказать, ассортимент. А плохие? Плохие люди все мечтают об одном и том же: о богатстве, о власти, о мировом господстве. О том, как бы ничего не делать, а чтобы другие за тебя все делали. Как бы всех обмануть, а самому оказаться на коне. Вот и все их устремления. И с такими одноклеточными организмами приходится иметь дело, причем всю сознательную жизнь! Все лучшие мои годы – амебам этим под хвост, извини за выражение! Разве это не обидно!? Еще как обидно, Маня.
