Китайские Сказки - Китайские народные сказки
Ждет мать старшего сына, а он все не идет. Вот уже и год прошел. Утешает себя старая, успокаивает, а сердце тревога гложет. Вот и третий день третьего месяца наступил. Говорит меньшой сын матери:
— Матушка! Год прошел, как мой брат ушел. Нынче я пойду невесту для себя искать!
Отвечает ему мать:
— Да ведь брат твой до сей поры не воротился, как же ты, сынок, не боишься идти?
— Он не воротился, а я непременно ворочусь.
Болит у матери сердце о старшем сыне, и говорит она:
— Иди, да себя береги. Хоть найдешь ты невесту, хоть не найдешь — все равно домой возвращайся. Только смотри про старшего брата все разузнай — где он, да что с ним.
Пообещал сын сделать все, как мать велит. Ровно в полночь вышел он во двор, оборотил заветное зеркальце к юго-западу. Побежал от зеркальца белый луч, рос, рос и в широкую светлую дорогу превратился. До самых гор крутых протянулась та дорога. Простился меньшой сын с матерью и в путь отправился.
Всю ночь шел. На рассвете до конца дороги дошел, увидел старца бессмертного, от старца блестящие лучи во все стороны расходятся. Дал старец юноше кнут, дал ниток клубок, научил, что с ними делать надобно, и говорит юноше:
— В том году об эту пору твой брат сюда приходил. Упал он после в воду, и чудища его на дно утащили. Вот и решай, пойдешь ты дальше или не пойдешь.
Услыхал юноша, что старший брат в пропасть свалился, покатились у него из глаз слезы, и говорит он старцу:
— Будь что будет, а я все равно пойду.
Выслушал старик юношу, дорогу показал к той девице. Идет юноша, кнутом помахивает, через Тигровую гору перебрался, к бурлящему потоку подошел. Достал клубок, оторвал нитку, в воду бросил и крикнул:
— Эй, чудища, стражи водяные! Живо мост с берега на берег перебросьте! Я по свету хожу, невесту ищу!
Только он это сказал — забурлила, зашумела вода, в тот же миг чудища на зеленую поверхность всплыли. Хвосты рыбьи, туловища да головы человечьи, в черепашьи панцири одеты. Стали чудища нитку тащить, на другой берег вытащили. А нитка та мостиком обернулась. Идет юноша по мостику, а мостик узенький — одно-разъединое бревнышко. Помахивает юноша кнутом, вниз не глядит, на чудищ внимания не обращает. Не дрожат у него колени, не мутится в голове. Перебрался он благополучно через поток на другой берег. Гору перешел, другую одолел, вдруг смотрит — меж изумрудных кипарисов и зеленых сосен домик стоит. Только юноша к домику тому приблизился, чует — аромат дивный вокруг разлился. Не пошел юноша к воротам, обошел дом, как ему старец наказывал. Подошел, смотрит — двор стеной обнесен, из-за стены сад с цветами виднеется. Не стал юноша цветы разглядывать, ударил кнутом по стене, в тот же миг кнут веревочной лестницей обернулся. Забрался юноша по лестнице в сад, дернул лестницу, она опять кнутом обернулась. Отыскал юноша в саду пионы — зеленый да красный. Один другого краше, один другого ароматней. Направил юноша на цветок зеркало и крикнул:
— Люй-мэй! Зеленая сестрица!
В тот же миг цветок девушкой обернулся. Ее-то и видел юноша в зеркале.
Говорит юноша:
— Зеленая сестрица! Я за тобой сюда пришел. Давай убежим!
Окинула его девица взглядом с головы до ног — улыбнулась. Повернула голову, на красный пион посмотрела — брови нахмурила, из глаз слезы-жемчужины покатились.
— Не могу я уйти, не могу старшую сестрицу бросить. Пусть мы вырвемся из рук злой волшебницы, все равно весь век буду сердцем печалиться.
Сказала она так, а на красном пионе росинки заблестели, на каждом лепестке по жемчужине.
Все понял юноша, пригорюнился. Не нашел старший брат красную сестрицу, загубили его водяные чудища. А что сделаешь без его зеркальца? Тут говорит ему зеленая сестрица:
— Пойдем быстрее в дом, злая волшебница воротилась.
Только вошли они в дом, а уж волшебница на переднем дворе. Поглядел юноша в дверную щелку, видит — одета волшебница в шелка да бархат, только лицо и руки у нее волосатые. Постояла волшебница во дворе, носом повела, ткнула пальцем в дверь и давай ругаться:
— Ах ты, тварь, смерти своей ищешь! Как ты посмела человеком обернуться? Кто тебе дозволил чужого мужчину в дом привести?
Пнула волшебница дверь ногой, в щепы ее разнесла. Юбкой взмахнула — загудел в доме ветер. Только с зеркальцем тем никакие чары не страшны. Не смогла волшебница зеленую сестрицу опять в цветок превратить. Видит старуха, плохо дело, улыбнулась и говорит:
— Взгляни-ка, доченька, какой пригожий юноша! Я тебя за него замуж отдам.
Молчат юноша с девушкой, словечка не вымолвят. А злая волшебница и говорит:
— Ты ведь не знаешь, что в доме у нас видимо-невидимо мулов, лошадей, коров да овец. А нынче ночью воры явятся. Пусть юноша вместе со мной дом постережет, а завтра я тебя с ним отпущу.
Сказала так волшебница и прочь пошла. Опечалилась тут девушка и говорит:
— Изведет тебя старая колдунья. Ничего у нее нет — ни мулов, ни коней, ни коров, ни овец. Пошла она созывать волков, гадов ползучих, тигров да барсов.
Стал юноша девушку утешать:
— Есть у меня кнут волшебный, от волков, гадов ползучих, тигров да барсов спасает.
Успокоилась девушка. Отлегло у нее от сердца.
Привела злая колдунья юношу на пустынную гору, а сама исчезла. Вот и ночь настала. Смотрит юноша — ни мула, ни лошади, ни коровы, ни овцы, — ничего нет. Только терновник растет. Вдруг видит — волки, гады ползучие, тигры да барсы пришли, сверкают зелеными глазами, а приблизиться не смеют. Выбрал юноша место поровнее, лег и проспал до самого рассвета.
Видит старая колдунья — не извести ей юношу, прикинулась, будто плачет, и говорит:
— Уж так я люблю мою доченьку! Коли уйдет она, умру от тоски. Думала я, думала и надумала вместе с вами уйти.
Услыхала это девушка, недоброе почуяла. Наверняка замыслила старуха сгубить их в дороге. Смекалистой была Люй-мэй и говорит старухе:
— Согласна я, чтоб ты пошла с нами, только не угнаться тебе за молодыми. Усталость одолеет. Ты, коли хочешь, можешь большой сделаться, коли надобно — можешь маленькой стать. Вот и сделайся маленькой, полезай в медную вазу. Я тебя на спине понесу. Руки тебе не попорчу, ноги не сломаю. Хочешь — спи. Хочешь — сиди. Хорошо?
А колдунья злая только про то и думала, как сгубить юношу и девушку. Услыхала она девушкины слова, сжалась вся, величиной с крысу сделалась. Прыг-скок — в медную вазу влезла, а Люй-мэй только того и надо. Заткнула она быстро вазу. Потом велела юноше крышку принести, крышкой вазу крепко-накрепко закрыла. И пошли они с юношей. Подошли к ущелью Водяных чудищ, вазу в воду бросили. Села Люй-мэй на землю, заплакала. Плачет да приговаривает:
— Ах ты, проклятая колдунья! Извела ты нас с сестрой, измучила. В цветы себе на потеху превратила. Не могу я тебя бросить, сестрица! Когда-то мы теперь с тобою свидимся?
Плачет Люй-мэй, слезами обливается. Не выдержали тучи, заплакали. Дождинками-слезами землю полили. Не стерпели сосны — заплакали. Росинки-слезы на ветках засияли. Вспомнил тут юноша старшего брата, не стерпел и заплакал в голос. Заблестела тут мутная зеленая вода, рассеялись черные тучи. С небес бессмертный старец спустился в блестящем круге. Взмахнул старец своей палкой и крикнул:
— Эй, водяные твари, вынесите на берег юношу! Он по свету ходил, невесту искал!
Послушались чудища — рыбьи хвосты, человечьи головы, черепаший панцирь, вынесли на берег старшего брата. А он будто и не был на дне потока у страшных водяных чудищ. Это волшебное зеркало с цветами водяного ореха его от порчи уберегло. Взял старец юношу за руку, к себе потянул. Хэй! Юноша на ноги встал, глаза протер и говорит:
— Никак, сон мне привиделся?
Увидал он младшего брата, обнял, а бессмертный старец поднялся ввысь и исчез.
Воротились братья в дом колдуньи, в сад вошли. Взял старший брат зеркало, на красный пион наставил и позвал:
— Хун-цзе! Красная сестрица!
В тот же миг оборотился цветок девушкой. Ее-то и видел старший брат в зеркале. Поглядела девушка на юношу, улыбнулась.
Рассеялись в горах темные тучи, сладилась у людей свадьба. Дождалась мать старшего сына с женой, дождалась меньшего сына с женой. И стали они жить в радости да согласии.
ЖЕНЩИНА-ЛИСИЦАНаперед знаю, спросишь ты: «Разве такое бывает?» Все в сказке бывает. Подумай, пораскинь мозгами и поймешь, какой в этой сказке смысл заложен.
Жил в старину юноша по прозванью Да-чжуан. Жил вдвоем с матерью в маленьком домике у самой горы. И в холод и в зной ходил он в горы хворост рубить, тем и кормился. Рос Да-чжуан в бедности, да вырос могучим, плечистым, высоким и на редкость простодушным. В былые времена все отец с матерью решали: за кого дочь замуж отдать, на ком сына женить, — не то свадьба, не то торги — не поймешь. Часто до смерти чадо свое доводили. И все едино им было — полюбят молодые друг дружку или не полюбят. Только бы в богатый дом чадо свое сбыть — и ладно. У богатого в доме три женских покоя, а то и четыре наложницы сразу; бедный весь век бобылем живет.
