Дмитрий Емец - Дракончик Пыхалка и Великий Мымр
Авдохина вздрогнула.
– Мр-рачновато! – храбрясь, сказал Пирожков. – А почему ты не победил это чудовище, ты же богатырь?
– Однажды я охотился за ним несколько дней, но оно всякий раз ускользало. Чудовище лучше нас знает эти лабиринты. Даже Злыдни опасались заходить в эту часть пещеры, предпочитали с ним не связываться.
– Может, это чудовище – сам Мымр? – спросила Авдохина.
– Нет, – уверенно заявил Святозар. – Это чудовище было здесь еще до Мымра, до Злыдней, до всего. Говорят, оно пришло сюда из недр земли, когда горы и океан были еще молодыми.
При мысли, что где-то в пещерах притаилось мрачное чудовище, Пирожкову стало не по себе, и, храбрясь, он поправил на поясе волшебную саблю.
– Лучше нам добраться до Старого города ДО наступления ночи, – сказал он.
Святозар уже шел первым. Видно было, как стреляет искрами его потрескивающий факел и своды пещеры расступаются перед светом.
Они миновали уже несколько коридоров, выглядевших необитаемыми и заброшенными, пока путь им не преградил обвал. Валуны лежали тесной массой, и даже Святозару при его огромной силе было не расчистить проход.
– Дальше дороги нет, придется огибать с другой стороны. – Святозар стал освещать факелом стены пещеры и обнаружил в южной его части зияющий провал, за которым начинался тесный ход.
– Рискнем здесь, хотя я не знаю, куда он ведет. Все равно другого выхода нет. Возможно, дальше он совмещается с основным коридором, – сказал богатырь и втиснулся в расщелину.
Пирожков и Авдохина последовали за ним, стараясь держаться в свете факела. Ход, по которому они шли, был мрачный, зловещий. Из него тянуло сыростью. Вначале Святозару с Пирожковым приходилось сутулиться, но потом стены раздвинулись, и они оказались в обширной пещере.
Святозар поднял факел. В круге света вспыхнуло изваяние оскалившегося льва. Чудовище было высечено из камня с таким искусством, что казалось живым, а то, что оно находилось в пещере, только усиливало впечатление. Не сразу сообразив, что это скульптура, Авдохина вскрикнула. Пирожков схватился за саблю.
Даже всякого повидавший на своем веку богатырь Святозар был поражен. Он обошел статую, освещая ее, и стало ясно, что проделанная неизвестным мастером работа была титанической. Изваяние высекли из единой глыбы. Учитывая размеры изваяния, можно было предположить, что либо скульптор был великаном, либо он потратил на работу долгие десятилетия.
В той же пещере стояли и другие громадные скульптуры. Они не выглядели устрашающими. В них было что-то наивное. Даже колоссальный крылатый слон с загнутыми бивнями, про которого Святозар сказал, что такие водились когда-то на Буяне, а потом вымерли, казался дружелюбным. Отблески огня отсвечивали на боках слона и морде. Чудилось, слон кивает им.
– Мы первые на Буяне, кто это видит! – воскликнул Святозар. – Никто и не подозревал, что в самом сердце Скалистых гор есть такое чудо! Интересно, сколько веков всему этому?
– Статуи выглядят новыми, или они очень хорошо сохранились. Я когда-то работал в гранитной мастерской и кое-что понимаю, – уверенно сообщил князь Пирожевский.
Авдохина покосилась на него с уважением. Она-то думала, что всю жизнь Пирожков был мелким служащим и протирал штаны за письменным столом, перекладывая бумажки, а тут оказывается, он и с гранитом работал.
– Я поменял в свое время массу профессий, пока не остановился на профессии пенсионера. Думаю, стать пенсионером было моим призванием, – уныло признался Пирожков.
Факел стал потрескивать и гаснуть. Святозар бросил последний взгляд на статуи и с огорчением сказал:
– У нас осталось всего два факела. Нужно идти, пока мы не остались в пещерах навсегда. Вон там проход!
В темноте Авдохина взяла князя Пирожевского под руку и прижалась к нему, чтобы было не так страшно.
– Возьми лучше под другую руку, чтобы мне было удобнее выхватывать саблю! – предупредил Пирожков.
Богатырь зажег новый факел и осветил пещеру. Ход в скале расширился, и факел выхватил неподвижные воды пещерного озера. Озеро чудесным образом немного подсвечивалось изнутри, и воды его серебрились. Авдохина склонилась над озером и при свете факела увидела свое отражение с высокой, как у фрейлины, прической. Рядом в золотистых доспехах, с ковром на плече стоял Пирожков, опасливо держащий ладонь на рукояти сабли.
– Я не знал, что здесь есть озеро, – рассеянно сказал Святозар.
– Смотрите, какая черная у него вода! Она не просто кажется черной, она на самом деле черная! – Пирожков опустил в воду ладонь. Ему показалось, в его ладонь вонзились сотни маленьких иголочек, и ладонь онемела. Понадобилось время, чтобы ладонь вновь обрела подвижность.
Святозар смотрел на воды озера и морщил лоб, припоминая.
– Я слышал, что где-то в горах есть Мертвое озеро, но думал, оно ниже, – сказал он.
– Мертвое озеро? Почему его так назвали? – удивилась Авдохина.
– Читала в детстве сказки? «Мертвой водой сбрызнет – все кусочки срастутся, живой сбрызнет – богатырь оживет».
– Так это и есть та самая мертвая вода? – Пирожков пораженно смотрел на черную, подсвечивающуюся воду озера.
– Отруби себе палец, в воду обмакни, на место приставь – прирастет! – серьезно посоветовал Святозар, но Пирожков вместо того, чтобы провести такой многообещающий эксперимент, быстро спрятал руку за спину.
– Я и так верю! – поспешно сказал он.
– А где озеро с живой водой? – спросила Авдохина.
– Озера с живой водой нет. Есть ручеек в долине.
– А что будет, если кто-нибудь упадет в озеро с Мертвой водой, а живой поблизости не окажется?
– Будет идеально здоровый мертвец! Так что падать не советую, – засмеялся Святозар.
Он осветил факелом берега и с облегчением сказал:
– Я боялся: придется возвращаться. Но вдоль озера есть тропинка, мы вполне сможем обойти его. Только пробираться придется осторожно, чтобы не сорваться.
– А не то станешь идеально здоровым мертвецом! – повторил Пирожков.
Они ступили на тропинку и пошли в обход. Все так старались не сорваться со скользкого берега, что не замечали, как со стороны озера с небольшого островка, образованного упавшими сверху глыбами, за ними наблюдают глубоко посаженные желтые глаза.
Затем этот странный наблюдатель вброд перешел Мертвое озеро – громадные ступни чавкали по дну – и выбрался на берег. Мертвая вода не повредила чудовищу, и оно, держась в темноте под низко нависающими скалами, пошло следом за Авдохиной, князем Пирожевским и Святозаром.
Несмотря на свои более чем внушительные размеры, чудовище кралось бесшумно, и лишь изредка от тяжелых шагов его подошв соляные сосульки, свисающие с потолка, мелодично позванивали.
– Что это? – нервно спросил князь Пирожевский.
– Кажись, почудилось! – Святозар осветил факелом пространство у озера, но никого не увидел.
– Странно, очень странно, – испуганно сказала Авдохина. – Я тоже что-то услышала. Может быть, камень упал?
В темноте что-то фыркнуло. Святозар прыгнул вперед, взмахнув факелом, и они успели заметить, как за выступ стены нырнуло что-то огромное и темное.
– Чудище нас выслеживает! Оно шло за нами уже давно. Не понимаю, как ему удавалось красться так неслышно. Если бы оно вдруг не зафыркало… – пробасил Святозар.
– Оно не фыркало, оно смеялось! – уверенно заявила Авдохина.
– Одно я могу сказать: это очень смешливое чудовище, – сказал князь Пирожевский.
На другой стороне озера в скале была широкая ниша со сваленными в нее сухими ветками.
– Неплохое место для ночлега! Займем оборону и завалимся спать, – оценил богатырь Святозар.
– Но мы же хотели дойти до Старого города? – спросила Авдохина.
– Сегодня все равно до него не доберемся. – Богатырь сгреб в кучу сухие ветки, добавил мха и развел костер.
Жар костра разморил замерзшую Авдохину, и она заснула у огня на расстеленном ковре-самолете, который слегка покачивался в воздухе, убаюкивая ее.
Святозар с палицей и Пирожевский с саблей стали прохаживаться вдоль костра, вглядываясь в темноту. Ничего не происходило. Святозар сел на валун и положил булаву себе на колени.
– Я опасаюсь, что чудовище дождется, пока мы уснем, и нападет. Вдруг оно затаилось где-то в скалах?
– Это очень смешливое чудовище. Оно любит анекдоты и глупые шутки. – Пирожков зевнул.
Его уже давно клонило в сон, и чем дальше, тем сильнее. Пирожков не понимал, что с ним происходит. Веки слипались сами собой, а голова тяжелела, как будто была налита изнутри свинцом.
Со Святозаром происходило то же самое. Он ежесекундно зевал, булава упала у него с колен, и богатырь даже не поднял ее, борясь со сном.
– Никогда со мной такого не было. Еще немного – и я засну, – проговорил он заплетающимся языком.
