Хью Лофтинг - Доктор Дулитл и его звери
Целую кучу украденных пиратами вещей обнаружили они. Резные шкатулки из слоновой кости. Турецкие шали, тонкие, словно паутина, расшитые золотыми и алыми розами. Железные коробочки с чаем — индийским, китайским, английским, русским. Скрипка, барабан, медная труба. Шарманка на тонких ножках. Коралловые шахматные фигурки на янтарной доске. Трости, шляпы, серебряные пряжки и даже шелковые шнурки, связками уложенные в дубовый ящичек. Шесть хрустальных бокалов и дюжина серебряных ложек. А еще кувшины, салфетки с вензелями, охотничьи сапоги, картина в золоченой раме, лаковые табакерки, гора пуговиц и бронзовых застежек, срезанных с камзолов и плащей, чернильница с высохшими чернилами и, наконец, пыльная пальма в деревянной кадке.
И вот доктор и сова добрались до небольшой дубовой дверцы. Ни один ключ не подходил к ней. К этому времени уже все звери собрались вместе. Поросенок Хрю-Хрю хорошо выспался. Утенок Кря-Кря наелся до отвала. Сова Ух-Ух держала под мышкой, вернее, под крылом, большой корабельный журнал. Тудасюдайчик, постукивая копытцами, носился туда-сюда по узким, как труба, коридорам корабля. А доктор Дулитл гремел ключами, выискивая на связке тот, что подошел бы к таинственной дубовой дверце. Но все было тщетно. А за дверцей стояла мертвая тишина.
— Вероятно, эта комната пуста, — сказал доктор, намереваясь уйти.
Вдруг собачка Гав-Гав насторожилась. Уши ее стали торчком, блестящий черный нос задвигался, лапы напряглись, хвост свернулся калачиком и снова распрямился.
— Запах, — коротко гавкнула она и стала усиленно принюхиваться, уткнув нос в замочную скважину.
— Звук, — добавила чуткая сова Ух-Ух.
— Какой запах, какой звук? — недоуменно переспросил доктор Дулитл.
Собачка Гав-Гав ничего не ответила, ее нос с шумом втягивал воздух. Сова Ух-Ух повела своими острыми с кисточками ушами и сказала:
— Звук очень ясный — кто-то засунул руку в карман.
— Таких звуков не бывает, — хихикнул утенок Кря-Кря. — Я, во всяком случае, не слышал.
— А что ты вообще можешь слышать? — обиделась сова. — У меня слух ночной. Я слышу мышиное дыхание в норке. Я слышу, как моргают белки на сосне. Тише!.. Вот теперь звук падающей слезы!
А собачка Гав-Гав добавила:
— Слеза эта пахнет горем. Горькая слеза.
— На вкус? — наивно спросил поросенок Хрю-Хрю.
Но никто ему не ответил. Все с уважением поглядели на Ух-Ух и Гав-Гав, и доктор Дулитл сказал взволнованно:
— Слушайте, слушайте. Нюхайте, нюхайте, друзья мои!
И они продолжали прислушиваться и принюхиваться к тишине за маленькой дубовой дверью. Прошла минута.
— Я слышу, как пальцы сжались в кулак. Маленький кулачок, — нарушила тишину сова.
Прошла еще минута.
— Кулачок этот пахнет рыбой, — сказала собачка Гав-Гав.
— Рыба с кулачками… — проговорил обескураженный доктор Дулитл. — В первый раз слышу. Знаю рыбу-молот, рыбу-иглу, рыбу-клоуна, даже рыбу-удочку. Но рыба-кулачок?
Сова Ух-Ух потрясла кисточками на ушах.
— Это не рыба, — сказала она. — Шуршат не плавниками, а руками. Перебирают пальцами.
— Пахнет человеком, — добавила собачка Гав-Гав, — маленьким человеком. Ребенком.
Доктор был поражен.
— Но откуда же ты знаешь, что это ребенок? — недоверчиво спросил он.
Собачка Гав-Гав свернула хвост бубликом и небрежно ответила:
— Очень просто. Взрослый пахнет своей работой, табаком, даже некоторыми болезнями. А у детей дыхание свежее, и пахнут они иногда молоком, иногда своей мамой, а иногда детскими слезами, очень чистыми и очень крупными.
— Опять слеза упала, — вмешалась сова Ух-Ух.
— Там, за дверью, ребенок. И он плачет, — решил доктор Дулитл. — Надо его спасать.
Он надавил плечом на дверь. Но она даже не скрипнула. Толстые дубовые доски, крепко пригнанные одна к другой, надежно охраняли вход в тайную комнату.
— Разрешите мне, — сказал Тудасюдайчик.
Он разбежался и ударил сразу двумя копытами. Дверь не шелохнулась. Тогда он наклонил свою антилопью голову и попытался проткнуть дубовую доску рогами. Даже вмятины не осталось.
Собачка Гав-Гав попробовала прогрызть дверь своими острыми зубами, привычными к твердым косточкам. Но зубы лишь скользнули по гладкой двери. Даже сова Ух-Ух ткнула дверь своим кривым костяным клювом. Бесполезно!
Белая мышка выскользнула из цилиндра доктора Дулитла и поискала щелочку, куда можно бы протиснуться. Дверь была пригнана плотно, и ни зазора, ни щелочки найти не удалось.
Тогда доктор сказал решительно:
— Несите топор!
Звери наперегонки бросились искать на корабле топор. А за дверью наступила такая тишина, словно там никогда и никого не было. Тревожная тишина. Что-то ждет их? Какая тайна скрывается за дубовой дверью?
Глава 5. История маленького пленника
Вскоре прискакал Тудасюдайчик с громадным топором. Таким топором только мачты рубить. Доктор с трудом поднял топор и грохнул по двери. Откололась крохотная щепочка. Обливаясь потом, доктор Дулитл рубил дверь.
Раз! — появилась небольшая трещина. Два! — доска раскололась. Три! — в двери появилась пробоина. Четыре! — вторая доска закачалась. Пять! — дверь с грохотом развалилась.
Они протиснулись внутрь. Там было темно, как в бочке. Ни зги не видно. Поросенок Хрю-Хрю опасливо попятился.
— Еще укусит кто-нибудь, — пробормотал он.
Сова Ух-Ух, которая видела ночью лучше, чем днем, успокоила его.
— Не бойся, он не кусается, — загадочно сказала она.
— Кто? Кто? — закричали все наперебой, щурясь в полутьме.
Но через минуту их глаза привыкли к темноте. Из тьмы словно выплыла круглая, как положенная на бок бочка, комната, выгороженная в самом дальнем углу выпуклого борта корабля. Комната и была уставлена бочками. В них плескалось вино. На полу, между винными бочками сидел маленький мальчик и беззвучно плакал. Глаза его, расширенные страхом, неотрывно глядели на вошедших.
Доктор Дулитл чиркнул спичкой и зажег свечу. Доброе лицо его осветилось, и мальчик, заикаясь, спросил:
— В-вы не пираты? П-правда ведь?
— А разве мы похожи на пиратов? — рассмеялся доктор Дулитл.
— Н-нет, не похожи, — ответил мальчик. — Но вы так страшно рубили дверь, что я испугался. А где же пираты? Ой, они же сейчас схватят вас! Надо спасаться!
Теперь уже рассмеялись все. Мальчик удивленно разглядывал зверей, недоверчиво улыбался. А потом и сам вдруг громко и весело расхохотался. Он поверил, что никто ему зла не сделает, что его окружают друзья.
— Пиратов нет, — сказал доктор Дулитл. — Мы их прогнали с корабля. Они остались на острове. Но как ты сюда попал? Впрочем, сначала выйдем из этой душной винной бочки и пойдем в столовую. Мы напоим тебя хорошим горячим чаем с банановым вареньем.
Когда они расселись за круглым столом с чашками крепкого чая, доктор Дулитл спросил уже совсем успокоившегося мальчика:
— Теперь рассказывай. Как тебя зовут? Как ты оказался на пиратском корабле? Почему тебя держали взаперти?
Звери столпились вокруг мальчика и замерли в ожидании. А его глаза вдруг снова наполнились слезами. Он вспомнил все невзгоды и несчастья, которые свалились на него совсем недавно. Тудасюдайчик наклонился над мальчиком и ласково потерся о его плечо своей лошадиной головой. Собачка Гав-Гав лизнула его руку. А сова Ух-Ух сердито проворчала:
— Ну вот, опять захныкал! Большой мальчик. Пора уж успокоиться.
— Да, да, — подхватил доктор Дулитл, — здесь тебя никто не обидит. Успокойся и расскажи нам.
Мальчик, еще всхлипывая, начал свой горестный рассказ.
— Меня зовут Томми, — сказал он. — Я сирота и живу у тети и дяди. Мой дядя Рыжий Джим рыбак. Он часто берет меня в море. И я уже умею управлять парусом. Два дня тому назад на нас в море напали пираты. Нашу лодку захватили, улов отобрали, а меня и дядю Рыжего Джима затащили к себе на корабль. Они хотели, чтобы дядя тоже стал пиратом. Ведь все знают, что он, как никто, может управляться с любым кораблем в любой шторм, при любом ветре.
— Мы тоже теперь умеем управляться с кораблем, — похвастал поросенок Хрю-Хрю.
— Особенно с его подушками и теплыми одеялами, — хихикнул утенок Кря-Кря.
— А некоторые, которые объедаются в кладовках, помолчали бы, — обиделся Хрю-Хрю.
Сова Ух-Ух захлопала на них крыльями и зашикала:
— Прекратите! Дайте мальчику рассказать!
Доктор строго поглядел на зверей и что-то сказал им. Томми послышалось, будто доктор то ли хрюкнул, то ли крякнул. Он с удивлением поглядел на доктора Дулитла и спросил:
Вы что-то сказали?
— Ага, — ответил доктор, — я сказал зверям, чтобы они не ссорились. Я говорю с ними на их зверином языке.
— Вы знаете звериный язык? — поразился мальчик. — Как бы мне хотелось научиться говорить по-звериному!
