Корнелия Функе - Чернильное сердце
Мегги сердилась на себя, но не могла отвести глаз от тёмного гребня холма.
— Мо говорит, дьявола придумали люди.
— Что ж, может быть. — Сажерук снова растянул рот в загадочной улыбке. — Но ты хотела узнать, о чём тут рассказывают. Говорят, что мужчин, которые живут в деревне, не может убить ни одна пуля, что они умеют проходить сквозь стены и что каждую ночь они похищают троих мальчиков, которых Каприкорн потом учит грабить, поджигать и убивать.
— Боже мой, кто всё это выдумал? Местные жители или сам Каприкорн?
Элинор низко нагнулась над рулём. Дорога была полна колдобин, и, чтобы избежать аварии, ей приходилось ехать в темпе пешехода.
— И он сам, и местные жители. — Сажерук откинулся на сиденье, а Гвин скрёб зубами по его ногтям. — Каприкорн вознаграждает всякого, кто придумает какую-нибудь новую историю. Единственный, кто не играет в эту игру, — Баста. Он сам такой суеверный, что бежит наутёк при виде всякой чёрной кошки.
Баста… Мегги вспомнила это имя, но, прежде чем она смогла спросить о его обладателе, Сажерук заговорил снова. Очевидно, ему очень нравилось рассказывать.
— Ах да! Чуть не забыл! Конечно же, у всех, кто живёт в этой проклятой деревне, дурной глаз, даже у женщин.
— Дурной глаз? — удивилась Мегги.
— О да. Взглянет один раз — и ты смертельно болен. А через три дня мертвехонек.
— И кто же этому верит? — пробормотала Мегги.
— Только дураки этому верят. — Элинор снова нажала на тормоз.
Автомобиль скользил по щебёнке. Перед ними был мост, о котором предупреждал Сажерук. Серые камни тускло мерцали в свете фар, и провал впереди казался бездонным.
— Дальше, дальше! — поторапливал Сажерук. — Мост прочный, хоть с виду и не таков.
— Его как будто ещё древние римляне строили, — буркнула Элинор. — Причём для ослов, а не для автомобилей.
Но тем не менее она поехала дальше. Мегги зажмурилась и открыла глаза, лишь когда вновь услышала хруст щебня под колёсами.
— Каприкорн очень ценит этот мост, — тихо сказал Сажерук. — Достаточно одного вооружённого человека, чтобы по нему нельзя было проехать. Но, к счастью, часовой не каждую ночь здесь дежурит.
— Сажерук… — Мегги в нерешительности обернулась к нему, пока машина Элинор с трудом взбиралась на последний холм. — Что мы скажем, если нас спросят, как мы нашли деревню? Наверняка тебе не поздоровится, если Каприкорн узнает, что именно ты показал нам дорогу. Или нет?
— Ты права, — пробормотал Сажерук, не глядя на Мегги. — Но, в конце концов, мы везём ему книгу.
Он поймал Гвина, который вскарабкался на спинку заднего сиденья, схватил его так, чтобы зверёк не мог его цапнуть, и кусочком хлеба заманил в рюкзак. С тех пор как стало темно, куница забеспокоилась. Ей хотелось на охоту.
Они въехали на гребень холма. Мир вокруг них исчез, поглощённый ночью, однако невдалеке в темноте обозначились бледные прямоугольники домов, освещённые окна.
— Вот она, — сказал Сажерук. — Деревня Каприкорна. Или, если вам так больше нравится, деревня дьявола. — Он тихо засмеялся.
Элинор в раздражении обернулась к нему.
— Да перестаньте вы! — гаркнула она. — Кажется, эти сказки доставляют вам удовольствие. Кто знает, может быть, вы сами их выдумали, а этот Каприкорн — всего лишь чудаковатый коллекционер книг.
На это Сажерук ничего не ответил. Он только выглянул в окно, улыбаясь своею странной улыбкой, которую Мегги так хотелось стереть с его губ. И на этот раз она словно говорила: «Какие же вы дурочки!»
Элинор заглушила мотор, и сразу же вокруг установилась такая гробовая тишина, что Мегги едва осмеливалась дышать. Она смотрела вниз на дома. Ей всегда казалось, что освещённые окна в ночи манят к себе, но эти были ещё более устрашающими, чем окрестная тьма.
— А нормальные жители в этой деревне есть? — спросила Элинор. — Безобидные старушки, дети, мужчины, не имеющие отношения к Каприкорну?..
— Нет. Там живёт только Каприкорн со своими подручными, — едва слышно ответил Сажерук, — да ещё женщины, которые им готовят, стирают… или что там ещё им потребуется.
— Что там ещё потребуется… Нет, поразительно! — Элинор с отвращением фыркнула. — Этот Каприкорн мне всё более симпатичен. Ну хорошо, давайте закончим дело. Я хочу поскорее домой, к моим книгам, к приличному освещению и чашке кофе.
— В самом деле? Я-то думал, вы малость стосковались по приключениям.
«Если бы Гвин умел говорить, — подумала Мегги, — у него был бы такой же голос, как у Сажерука».
— Мне больше нравятся приключения при свете солнца, — грубо ответила Элинор. — Господи, как же я ненавижу эти потёмки! А если мы проторчим здесь до зари, то мои книги покроются плесенью, прежде чем Мортимер сможет о них позаботиться. Мегги, сходи и принеси пакет. Ты знаешь, где он.
Мегги кивнула и хотела открыть свою дверь, как вдруг её ослепил яркий свет. Кто-то, чьё лицо разглядеть было невозможно, стоял перед дверцей водителя и светил фонариком внутрь машины. Потом он грубо постучал в стекло.
Элинор от испуга вздрогнула так, что ударилась коленом о руль, но быстро вновь взяла себя в руки. Чертыхнувшись, она потёрла ушибленную ногу и открыла окно.
— Что это значит? — накинулась она на незнакомца. — Вы хотите испугать нас до смерти? Если шастать тут впотьмах, можно запросто угодить под колёса.
В ответ незнакомец просунул в открытое окно ружейный ствол.
— Здесь частное владение! — сказал он. (Кажется, Мегги узнала шершавый голос, который командовал в библиотеке Элинор в ту роковую ночь.) — И если разъезжать впотьмах по частному владению, можно запросто угодить под пулю!
— Сейчас я всё объясню! — Сажерук перегнулся через плечо Элинор.
— А-а, надо же! Сажерук! — Незнакомец убрал ружьё. — Что это ты заявился сюда среди ночи?
Элинор обернулась и бросила на Сажерука крайне недоверчивый взгляд.
— Вот уж не думала, что вы на короткой ноге с этими… якобы дьяволами! — заключила она.
Но Сажерук уже вылез из машины. Мегги тоже показалось странным, как доверительно он шушукался с незнакомцем. Она в точности помнила всё, что Сажерук рассказывал о молодцах Каприкорна. Как же он мог вот так разговаривать с одним из них? Из того, о чём они говорили, нельзя было разобрать ни слова. Как Мегги ни напрягала слух, она услышала, только, что Сажерук называл незнакомца Бастой.
— Это мне не нравится! — прошептала Элинор. — Посмотри-ка на них. Воркуют друг с другом так, словно наш дружок Пожиратель Спичек здесь у себя дома.
— Может быть, он знает, что с ним ничего не сделают, потому что мы привезли книгу? — тихо сказала Мегги, не спуская глаз с обоих мужчин.
С незнакомцем были две собаки-овчарки. Они обнюхивали Сажерука и, виляя хвостом, тыкались ему мордой в бок.
— Ты видишь? Даже проклятые собаки обращаются с ним как со старым знакомым. А что, если?..
Не успела она закончить, как Баста открыл дверцу водителя.
— А ну, вылезайте! — приказал он.
Элинор нехотя высунула ноги из машины. Мегги тоже вылезла и встала рядом с ней. Сердце у неё готово было выскочить из груди. Она никогда ещё не видела человека с ружьём. Только по телевизору, но не в реальности.
— Слушайте, мне не нравится ваш тон! — напустилась Элинор на Басту. — У нас позади утомительная дорога, и мы приехали в эту глухомань, чтобы кое-что передать вашему шефу, или боссу, или как там он у вас ещё зовётся. Так что ведите себя прилично.
— Откуда она вообще взялась? — спросил Баста и снова повернулся к Сажеруку, который стоял с такой безучастной миной, словно всё происходящее его не касалось.
— Она хозяйка того дома, ты же помнишь… — Сажерук говорил тихо, но Мегги всё поняла. — Я не хотел везти её сюда, но она заупрямилась.
— Могу себе представить! — Баста оглядел Элинор ещё раз, а затем посмотрел на Мегги. — А это, наверное, дочурка Волшебного Языка, да? Что-то она не слишком на него похожа.
— Где мой отец? — спросила Мегги. — Как он себя чувствует?
Это были первые слова, которые она смогла произнести. Её голос звучал хрипло, как будто она давно им не пользовалась.
— О, чувствует он себя замечательно, — ответил Баста, глядя на Сажерука. — Хотя сейчас его можно скорее назвать Свинцовым Языком: что-то он стал неразговорчив.
Мегги закусила губу.
— Мы хотим забрать его, — сказала она тоненьким голосом, хотя изо всех сил старалась говорить по-взрослому. — Мы привезли книгу, но Каприкорн получит её, только если отпустит моего отца.
Баста снова повернулся к Сажеруку.
— Всё же чем-то она мне своего папашу напоминает. Видишь, как она сжимает губы? И этот взгляд… Да, родство несомненно!
Он сказал это шутливым тоном, но от его свирепого взгляда Мегги было не до шуток. У него были резкие, заострённые черты лица и близко посаженные глаза, которые он всё время щурил, словно так лучше видел.
