Мишель Вико - Как три молодца счастье искали
– Доложили мне, что ты коня златогривого можешь обуздать, – важно молвил царь Елисей, на Демьяна глядя.
– Обуздать его не сложно, царь-батюшка, – говорит Демьян, а сам волшебную котомку Бабы Яги, в руке держит, – Только что за награда будет мне за усмирение коня златогривого?
– Сначала покажи, что сумеешь коня златогривого хоть по двору моему провести, там и далее о награде поговорим, – сказал царь Елисей, жестом руки на златогривого коня показывая. – Да смотри мне богатырь, не упусти его!
Молча царю Елисею Демьян поклонился, подошёл к златогривому коню, из-за пазухи край плётки коню показал, перестал на дыбы вставать златогривый конь, громко фыркнув, голову перед Демьяном опустил, в землю копытом забил.
Отвязал Демьян коня златогривого, да не вынимая на обозрение плётки старой, провёл коня по двору царскому; в одной руке узда, в другой котомка волшебная. После сразу к столбу коня златогривого воротил, как было, привязал.
Согласно царь Елисей головой кивает, к Демьяну обращается:
– Доказал ты мне богатырь славный, что коня златогривого своей воле подчинить можешь. Не желаешь ли ты помимо награды, ко мне на службу поступить старшим конюхом, за почёт и оплату высокую чистым золотом?
Поклонился Демьян царю Елисею, котомку волшебную в руке держит, степенно царю отвечает:
– Не могу я к вам царь-батюшка на службу постоянную поступить, ждут меня дома родители. Лишь секретом особым поделиться с вами я готов, как коня златогривого своей воле всегда подчинять.
– Расскажи, расскажи, – взволновался царь Елисей, и так с Демьяна почти глаз своих не сводя, а тут и вовсе на него весь во внимании пристальном уставился.
– Наперёд не мешало бы сперва о награде достойной поговорить, царь-батюшка, – сказал Демьян.
Не успел царь Елисей у Демьяна спросить, что в награду себе он желает, а воевода уж стрельцам рукой знак подал; насторожились стрельцы, с воеводы глаз не сводят.
Царь же Демьяна спрашивает:
– Что в награду себе получить желаешь, богатырь славный, богатырь русский?
– Вы без награды заслуженной, моего младшего брата Афанасия оставили, так я хотел бы её получить.
– Казначей давно и золото, и серебро приготовил, – царь Елисей говорит.
– Афанасий у вас в награду, вместо злата с серебром, руки Марьи-царевны для себя попросил, – напоминая царю Елисею, сказал Демьян. – Так исполните обещанное, что в награду за коня златогривого вместо золота и серебра по его желанию выбрано было.
Замахал руками царь Елисей:
– Ты меня не путай, никому я Марью-царевну не обещал!
Согласился Демьян, далее царю Елисею говорит:
– Вы награду царь-батюшка, за коня златогривого обещали, коли его на вашу конюшню приведут. Так за то награды не выдали. И я у вас награду за укрощение коня златогривого заслужил. Свой секрет на желание своё променяю.
Хуже тучи хмурой взгляд у царя Елисея стал. А сердиться в словах при народе городском, не решается. Да и кто ему потом, секрет коня златогривого поведает?
Лишь руками царь Елисей развёл, отговоркой Демьяну ответил:
– Марью-царевну у меня Афанасий просил, только уж извини меня, где теперь Афанасий? Никто не знает. Может, нет его в живых на свете белом. А тебе, как есть за укрощение коня златогривого, за твой секрет, я золото и серебро выплатить сполна выплачу.
– Не про золото с серебром, предназначенное мне в награду за укрощение коня златогривого сейчас разговор, – молвил Демьян. – Про брата моего меньшого, про Афанасия сейчас с вами говорить желаю царь-батюшка. Ежели явился бы к вам живой Афанасий, согласились бы вы вместо золота, Марью-царевну ему отдать?
Помня, что с Афанасием по его приказу содеяли, не боясь, согласился царь Елисей с Демьяном, подтвердил его слова:
– Коли воротится ко мне Афанасий, награжу его рукой Марьи-царевны, пусть берёт её себе в жёны. В этом при всём честном народе, как есть, сейчас ручаюсь.
А Демьян только того и ждал. Развязал волшебную котомку, предъявил и царю Елисею, и Марье-царевне, и стрельцам с воеводою, и боярам, и народу городскому, Афанасия, живым и невредимым.
Как увидел царь Елисей Афанасия, так без чувств на землю упал. А за ним и воевода своих чувств лишился. Лишь царевна Марья, при казни не присутствовавшая, всего до конца не ведавшая, к Афанасию выбежала.
Привели царя Елисея в чувство лекари приглашённые, привели и воеводу в сознание.
Посмотрел царь Елисей на Афанасия и говорит слабым голосом:
– Видно чему бывать, того не миновать. Играйте свадьбу пышную, зовите гостей на пир славный.
Так и сделали, так и поступили.
Сыграли в городище царя Елисея пышную свадьбу. Три дня и три ночи её играли, на всех городских улицах мёдом пивом царские слуги народ угощали.
Были на свадьбе и родители трёх братьев. И конечно отпустил царь Елисей Гордея из темницы своей, а Демьян царю за это, про плётку старую рассказал, плётку старую ему отдал.
Напоследок истории сказочной, про остальных её героев чуток расскажу.
Водяной на дудочке волшебной иногда поигрывает, дожди созывает. Потому-то и в ясный день быстро дождь бывает, собирается.
Во дворце своём, день за днём грустит Кощей Бессмертный. Всё вздыхает, грустно глядя в окно:
– И бессмертен, и богат, а всё равно счастья нет.
Не знает Кощей Бессмертный, что не в богатстве и бессмертии счастье таится.
Заяц-Смельчак и Медведь-Забияка в дружбе жить продолжают. Глядя на их дружбу и другие медведи зайцев не трогают.
Сёстры, обе Бабы Яги, поделив между собой волшебные вещички, Афанасием щедро подаренные, хранят их от людского взора в своих избушках. Афанасию отныне волшебство незачем.
И по сей день Болотный дух по ночам на болото своё выходит, лишь людей теперь всегда сторонится, Афанасия вспоминая. Оттого его никто больше ни разу и не видел.
Отыгралась свадьба весёлая. Зажил Афанасий счастливо с Марьей-царевной.
И братья его старшие, поняв, что не только силой счастье себе построить можно, взялись за ум. Торговлей занявшись, купцами стали.
