Дмитрий Миронов - Узники старого дома
– Молодой человек, не отрывайте меня от философских размышлений, – и отвернулся.
Их осторожность можно понять, памятуя о печальной участи Антуана и Мими.
Хотя погода к вечеру не особо улучшилась, хозяин больше не засыпал. По крайней мере, со странным кошмаром им встретиться не довелось.
Уже совсем к ночи, при бесцельных скитаниях в доме, они случайно наткнулись на комнатку, которую до сих пор каким-то чудом не заметили. Эта комната вновь заставила Егора сильно задуматься. Судите сами.
Не успели они туда войти, на столе зажглась лампа в виде черепа и уставилась на них двумя мерцающими глазницами. Тусклые оранжевые отблески легли на столешницу и пол. Похоже, чей-то кабинет – с массивным голым столом, на котором и горела лампа, секретером, книжным шкафом и диваном за стеклянной ширмой. На кожаном диване продавленная серая подушка, чёрный балахон вместо одеяла, в углу – груда грязной посуды. Живший здесь совсем не заботился о чистоте и комфорте. Он был явно одержим какой-то бесовщиной. Ширма исписана жуткими символами. Кипа книг с чёрными обложками и готическими буквами, тёмные свечи в подсвечнике, карандаши, бумага, и повсюду: на столе, на стенах, на диване, на полу – жуткие рисунки, похожие на те, что Егор видел в школьном учебнике. Только куда более искусные, живые, страшные и безумные. Невообразимые чудища, демоны, привидения, карлики, уродливые лица, раскрытые от ужаса рты – стоило приглядеться к ним, и они оживали. Шипели, стонали и тянулись к бедным нашим героям своими конечностями, с которых капала кровь, слизь или грязь. Дети словно заглянули в душу злобного безумца, полную ужасных видений.
Среди рисунков один показался им знакомым: старуха с косой, злорадно улыбаясь, направляется к уютному домику. Они уже видели этот рисунок – во сне. Его нарисовал хромой мальчик Петя. Выходит, и остальные рисунки он нарисовал.
М-да… получается, ситуация не так проста, как могло показаться на первый взгляд. Человек, нарисовавший такое, уже не представлялся безобидной жертвой коварного хозяина. Может, Пётр обманывает их? Стоит ли тогда разыскивать ключ и выручать безумца из заточения?
Не сговариваясь, Егор и Варвара выскочили из жуткой комнаты.
Так и прошёл бесконечный сегодняшний день. Наконец, дети задремали посреди просторной кровати. А снилось им… Что бы вы думали? Ну, конечно: дедушкина жареная картошка, бабушкины щи, макароны по-флотски и котлеты. Ну, пусть хоть во сне покушают, бедняги.
Глава 30, в которой Егор и Варвара снова встречаются с Красным и что из этого выходит
Егор проснулся от странного тихого стука. Оглядел комнату. За окнами – сиреневое ночное небо с искорками звёзд, чёрные очертания леса. В комнате – густая тень, лишь переливаются в камине тлеющие угольки. Тишина. Пробили вдалеке часы. Дин-дон, дин-дон, дин-дон. Глубокая ночь.
Егор хотел повернуться набок и ещё немного поспать, как вдруг резко вскочил, заметив в полутьме над спинкой кровати очертания маленького человечка. Не шевелясь, тот пристально смотрел на спящих детей, причём неизвестно, сколько времени продолжался этот молчаливый осмотр.
Они уставились друг на друга. Красный! Колпак, белеющие в темноте глаза со злыми чёрными зрачками, широкая глумливая улыбка… Эх, кочерга лежит далеко – у камина. Сразу не добежать. Егор начал медленно опускать ноги с кровати.
– Подожди, – тихо пропищал вдруг Красный, словно говорил сквозь вставленный в рот свисток, – давай поговорим, братишка. Дело есть.
– Какое? – спросил Егор, не сводя с Петрушки подозрительного взгляда.
– Тише, – пропищала кукла, – не то Он проснётся, и нам всем не поздоровится. Слушайте: если вы пойдёте за мной, ребятки, я выведу вас из дома. Только тихо. И поскорее. Иначе вы останетесь здесь насовсем и пропадёте. Зачахнете, как два цветочка в горшке у моей мамочки, хи-хи-хи.
– Тебе-то какое дело? – буркнул Егор.
– Мне-то? Да мне надоело, что папочка возится с вами, как с двумя любимчиками. Вы уберётесь отсюда, и я снова стану его любимчиком. Я – его любимчик. Понятно?
Егор лихорадочно соображал: стоит ли связываться с этим в высшей степени подозрительным типом.
– Как же ты нас выведешь? – спросил он. – Двери же закрыты?
– Дурилка! Двери закрыты, потому что он их держит. А сейчас он спит. Дрыхнет, как медведь в берлоге. Пока он спит, я не сплю и слежу за вами. Но я скажу папочке, что не доглядел. Он пошумит и простит. Он добренький. Ну что, согласны, детишечки?
– А пугало? – Егор указал на улицу. – Коряги всякие?
– Так вы с дорожки не сходите, кролики, они до вас и не дотянутся. Ну, как?
Егор подумал, почесал макушку и согласился. А что было делать? Красный, конечно, негодяй. Но остаться – значит, завтра выдержать ещё один невыносимый голодный день безо всякой надежды на спасение. Если же им удастся выбраться, самое большее через час они будут сидеть дома и поедать бабушкины щи или дедушкину жареную картошечку с хрустящей корочкой…
В эту ночь невидимый хозяин спал безо всяких снов. Дом был тёмен, печален и тих. За чёрным силуэтом Петрушки они прокрались по мрачному коридору. Мебель вдоль тёмных стен казалась застывшими сказочными животными. В зале виднелись лишь белёсые квадраты ночных окон. Они потихоньку спустились в холл. Лось ворчал во сне, изредка вздыхая. Бронзовая люстра смахивала в темноте на огромный старинный корабль.
Петрушка осторожно подошёл к входной двери, вытащил из кармана большой ключ и протянул Егору.
– Давай, парнишечка. Только тихо.
Неужели они скоро спасутся? Егор осторожно вставил тяжёлый холодный ключ в замочную скважину. Повернул. Раздавшийся щелчок, казалось, громом прогремел по всему дому. Они замерли, еле дыша, съёжившись от страха. Тишина. Егор повернул ключ второй раз, уже смелее. Всё, замок открыт. Осталось нажать на дверную ручку. Медленно-медленно ручка подалась, пошла вниз, Егор начал потихоньку наваливаться на тяжёлую створку…
В этот драматический момент сонную тишину словно взрывом разметал звон колокольчика. Егор обернулся и застыл на месте: Красный, подняв ручку, потрясал маленьким колокольчиком. А потом заорал противным писклявым голоском:
– Караул! Караул! Люди добрые, бегут, бегут!
С силой закрывшаяся дверь отбросила Егора обратно в холл. Разом зажглись все свечи – в подсвечниках, в люстре. И холл залило ярким пронзительным светом. Дети сощурились, а кукла смотрела на них с противной злорадной ухмылкой.
С домом начало твориться нечто невообразимое: неведомый хозяин, знать, разозлился по-настоящему. Пол тряхнуло, словно при землетрясении, закачались люстры, стены заходили ходуном, захлопали по всем комнатам двери, страшно завыло в трубах, порывы сквозняка будто ураган, взвивали тучи пыли, мешали вдохнуть, застилали глаза, задували свечи, и те тут же загорались вновь.
Дети сжались двумя комочками у входа, но ненадолго. Мебель – стулья, диванчики, кушетки – угрожающе двинулась на них со всех сторон, быстро перебирая гнутыми ножками. На вас никогда не нападала мебель? Оно, конечно, хорошо. Правда, вы никогда не представите, насколько это страшное зрелище.
Егор с Варварой в ужасе заметались по холлу, спасаясь от теснивших друг друга предметов гарнитура, и вскоре у них остался единственный путь к спасению – дверь в коридор левого крыла. Они бросились в левое крыло и натолкнулись на мебель, дружно перевшую изо всех комнат.
– А-а-а-а, – в один голос завопили дети и метнулись туда, куда оставалась возможность – на чёрную лестницу. Сверху спускались злобные стулья, шкафчики и столы. Свободным оставался лишь путь в подвал. Они заскакали вниз по ступенькам, а самые ретивые кушетки больно поддавали им пониже спины.
В маленьком коридорчике располагалась единственная дверь, вы знаете. Если бы она оказалась закрытой, как в прошлый раз, ребятам пришлось бы плохо. К счастью, массивная створка отворилась при их приближении. Не помня себя от страха, Егор с Варварой устремились в чёрную пустоту и скатились с невысокой лесенки.
За спиной бабахнуло с пушечной силой – дверь захлопнулась, и дети оказались в холодной кромешной темноте.
Глава 31, в которой Нелли, наконец, проникает в дом
Озираясь по сторонам, Нелли спешила по тропинке в сторону таинственного дома. Да-да, по той самой невидимой тропинке. Векторный трансформатор, наконец, не подвёл.
Рассветало. Небо серело за деревьями, и холодная утренняя дымка стлалась в низинках призрачным туманом. Птицы щебетали бодро, по-утреннему, приветствуя новый день. Сердце будущего эксперта тревожно и сладко замирало в предвкушении опасности. Вот это жизнь! Вот это работа!
Наконец за деревьями проступили жёлтые стены дома. Осторожно, держа наготове векторный трансформатор, Нелли подошла к концу тропинки и выглянула из-за разлапистой ели.
Огромное здание лежало в тени. Окна казались чёрными, как глубокие омуты. Ничто не шевелилось за ними, но, подобно Егору с Варварой, Нелли почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Вокруг висела глухая тишина, ни листочка не колыхалось в густых зарослях. Даже ворона не каркнула, а просто покосилась на незнакомку блестящим чёрным глазком.
