Алексей Олейников - Пламя изменений
– Сколько было нападавших? – Эжен искал глазами тела и не находил. Гранаты их на клочки разнесли? Жаль, пленный бы не помешал. Кто это был? Мародеры? Нет, големы им не по зубам. Армия? Темная Ложа? До Эжена доходили слухи, что некоторые темники приняли возвышение господина Фреймуса довольно болезненно. Например, родители тех неудачников, кто не прошел нигредо. По правде сказать, и они с папенькой повздорили на этот счет. Жаль, что родителю пришлось покинуть родовое имение. Но когда-нибудь он поймет.
Или это…
Сердце его застучало сильнее.
Они рядом с местом гибели Скорца, возможно, здесь остался кто-то из Магуса, кто-то, кто охраняет Видящую, которая находится в некоем подобии сна.
– Один, сэр.
– Один?! – Фламмель задумался. – Жаль, что вы его убили. Он точно был из Магуса.
– Он жив, сэр, – Фабиан вывел на монитор картинку – мельтешение синих теней, среди которых пульсировали оранжево-желтые пятна. Оператор указал на крупное пятно.
– Если это не олень, в чем я сомневаюсь, то вот он, наш голубчик. Кажется, он с напарником.
– Прекрасно! Выдвигайте големов, готовьте захват.
Эжен подкинул шарик, блеснувший сталью. Теперь он все выяснит.
Големы рассыпались цепью, двинулись в лес.
Некоторое время Эжен наблюдал, как движутся холодные пятна големов. Картинка моргнула.
– Странно, – сказал Фабиан. – Новый тепловизор.
– В чем дело?
– Цель исчезла, – оператор взглянул на монитор. – Нет, появилась. Теперь они гораздо ближе, големы скоро войдут в соприкосновение… Да что такое! Опять исчезли…
– Фабиан, не надо так шумно удивляться, иначе я начну сомневаться в правильности своего решения взять вас на работу, – заметил Эжен.
– Но, сэр… – возразил Фабиан. – Они… сдаются.
Эжен поглядел на монитор. Высокий мужчина шел с поднятыми руками. На бедре качался молот на короткой рукоятке.
– Страж Магуса, – удовлетворенно сказал Фламмель. – Как я и предполагал. Они вывели ловчих из строя. Видящая определенно где-то рядом.
– А вот этот куда пополз? – он ткнул в монитор тепловизора, указывая на бледное пятно в кустах. – Настройки, кстати, сбоят. У второго температура тела градусов двадцать. Он же не рептилия.
– Все может быть, – философски заметил Фабиан, тронул гибкую трубку микрофона. – Эй, выходите оба. Иначе мы откроем огонь.
Кусты зашевелились, над ветками появились две руки и округлое бледное лицо.
– Пацан, – заметил Райнер. – Может, местный?
– Грибник, – оскалился Эжен. Притянул микрофон: – Медленно, без резких движений подходим. Оружие кладем на землю.
Големы взяли пленников «в коробочку», подвели к автопоезду.
– Райнер, проверь их, – распорядился Фабиан. – Наручники не забудь.
Водитель кивнул, подхватил автомат, хлопнул по кнопке гермодвери и вышел.
– Если это Страж, наручники его не удержат, – заметил Эжен. – Используйте инъектор.
– Вам нужен овощ вместо пленного? – спросил Фабиан.
– Говорящий овощ подойдет, – сказал Эжен. – Не хочу рисковать.
Фабиан тронул нитку гарнитуры:
– Райнер, вколи им по кубику реланиума. Хотя здоровому лучше два. Райнер?
Он взглянул на боковую камеру. Райнера не было видно, пленников тоже. Големы застыли в неподвижности. Они в режиме охраны, и если бы возникла угроза…
– Показатели, Фабиан! – Эжен рывком снял плотные перчатки, обнажив багровые кисти рук. Воздух вокруг него подернулся жаркой дымкой, короткие волосы встали дыбом. В рубке ощутимо потеплело.
– Температура наружной оболочки големов упала до минус семидесяти, они не могут двигаться! – Фабиан застучал по клавишам, переключая внутренние камеры: – Они в коридоре…
Герметическая дверь – усиленная броневая сталь, три прослойки селенита – смялась от удара. Второй удар сорвал ее с петель и вогнал прямо в пульт управления. Рубку заволокло дымом, Фабиан выхватил автомат и выдал очередь наугад, в дымное пространство, целясь в проем двери.
Воздух загудел, волна нестерпимого жара придавила к полу, и Фабиан заорал, отбросив раскаленный автомат. Волосы на голове затрещали, скручиваясь, а багровое пламя ревело, в рубке раскручивался пылающий вихрь, выбрасывал пламенные рукава, распыляя все на своем пути – стойки, стулья, мониторы, панели управления.
Одежда дымилась, Фабиан взвыл, забиваясь в угол, скорчившись, пытаясь заслониться от пламени, которое уже сожгло ресницы… Резкий хлопок! Пламя исчезло. Какое-то мгновение в воздухе танцевали белые хлопья пепла, а затем рубка наполнилась сверкающей взвесью льдинок. Из развороченного дверного проема ударил ледяной ветер, закружился по командной рубке.
Оператор откинул голову, жадно глотая холодный воздух.
Шаги. Хруст оплавленной пластмассы. Чей-то слабый стон.
– Ты знаешь, как управлять этой штукой?
Фабиан разлепил обожженные веки. Тот самый Страж.
Оператор слабо кивнул, облизнул пересохшие губы шершавым языком:
– Немного. Райнер… водитель. Я оператор…
– Райнер? – Страж нахмурился. – Второй?
– Говорил тебе – не надо его по голове бить, – отозвался парень. Он склонился над Эженом и вогнал ему в плечо шприц. Фабиан опознал характерную бело-синюю маркировку реланиума.
– Теперь он сутки не очухается.
– Если голова крепкая, к вечеру придет в себя. Вставай.
Фабиан уставился на широкую ладонь, потом ощупал голову. Поднялся, охая, – болело все. Как ни странно, ему повезло, что Эжен проиграл этот бой – иначе бы он прожарился до корочки.
– Уведи отсюда машину, – распорядился Страж. – Потом мы тебя отпустим.
Фабиан обо что-то споткнулся. Опустил взгляд. Под слоем пепла у его ног лежал автомат.
Страж вздохнул, наступил, со скрежетом смял дульную коробку:
– Не рискуй. Не надо.
Оператор заторможенно кивнул. Что он, сумасшедший, в одиночку со Стражем Магуса связываться? Просто на глаза попался. Раскидывают тут автоматы, пройти нельзя.
Он сел на дымящееся кресло – спинку и боковые перекладины отвалились от первого прикосновения, но сиденье уцелело.
– Уведи машину. Больше от тебя не требуется, – терпеливо повторил Страж. – Бьорн, может, хватит?
Парень поднял синие глаза – их взгляд, холодный и пристальный, совсем не сочетался с его открытым широким лицом. Губы его, привыкшие улыбаться, были сжаты в узкую полоску. Он поправил ремень старинной сумки, которая болталась у него на боку.
– Ты же видел, на что он способен. Нет, я его буду держать под кайфом постоянно.
И он вогнал еще один шприц с реланиумом в плечо Эжену.
– Нельзя больше трех, организм не выдержит, – пробормотал Фабиан.
– Это у человека не выдержит, – сварливо отозвался Бьорн. – А этому монстру и пяти мало будет.
– Хватит, Бьорн! – жестко сказал Страж. – Мы справились. Все. Победа.
– Да, давай отпразднуем, – саркастически отозвался юноша. – Теперь у нас еще больше проблем. Угнали тачку, повязали хозяев. Вот куда эту печку ходячую девать?
Он ткнул Фламмеля, и тот кулем повалился на бок.
– Не стоим, приятель, едем. – На плечо Фабиану упала тяжелая ладонь.
– Я как раз думаю, каким образом, – тоскливо сказал оператор, глядя на оплавленные панели управления. Изогнутый руль со стороны Райнера висел знаком вопроса, Фабиан погладил его и озадаченно сказал:
– Черное дерево.
Клавиатуры слепились в единую массу, сверкающую, как алмаз на солнце. Кажется, это и был алмаз. Теперь у них в рубке неограненных бриллиантов килограммов на сто – только как ехать?
– А ручное управление у вас есть?
– Было, – вздохнул оператор. – В хвосте. Надо…
Удар! Тягач ощутимо покачнулся, и по броневым пластинам загремела барабанная дробь.
Бьорн побледнел, сорвался с места.
И тут же вернулся – еще более бледный:
– Големы! Разморозились, с ума сошли, ломают шлюзовую дверь!
– Отключи их, – велел Страж оператору.
– Не могу! – возопил Фабиан. – Нечем! Все к чертям расплавлено, а что не сжег он, раздолбал ты!
Он указал на оплывший клин металла в центре приборной панели. Бывшая дверь вошла в панель под углом, наискосок, разрубив от края до края.
Страж подхватил Эжена и скомандовал:
– Быстро в хвост, пока они не пробились.
Они едва успели, шлюзовая камера ходила ходуном, толстое смотровое стекло шло трещинами, в него вдавливался черный кулак. Стекло постепенно поддавалось.
Резервный пульт был клетушкой полтора на полтора метра, Фабиан бросился к рулю, защелкал тумблерами и застонал: система вооружения и управления големами сюда не дублировалась, он мог только рулить, но, учитывая, что отказали все наружные камеры, это тоже было невозможно.
– А что можно? – спросил Страж, когда он сбивчиво, но крайне эмоционально все это изложил.
– Покурить, – с чувством сказал Фабиан. – Перед смертью. Минут пять у нас еще есть, потом големы пробьют дверь – и каюк. У них же приоритет охраны выставлен, а настройки полетели. Они нас всех порешат.
