Дмитрий Емец - Таня Гроттер и перстень с жемчужиной
– Были. Однако в Москве сейчас не слишком спокойно. Город фактически закрыт для магов, – со знанием дела сказал Семь-Пень-Дыр.
– С какой это радости? Всегда был открыт!
– Предписание Магщества и Лысой Горы. Магам запрещают селиться в Москве. Только короткие поездки. Там, видишь ли, объявился наследник мрака Мефодий Буслаев и начались бурные дела… – пояснил Дыр.
Морща лоб, он порылся в карманах.
– Где же тут?… Ага, вот! Держи их визитку!
Ягун взял золотистую, с твердыми краями карточку.
«Сниму порчу, сглаз. Верну в семью супруга. Гадание по картам Таро, лечение алкоголизма, наркомании, бессонницы. Ясновидение, предсказание будущего, определение местонахождения человека по фото. Гарантия. Консультация бесплатно.
Белый маг Верб».Да-да, именно Верб. Попугаева любила, когда ударение в ее имени делают на последний слог. Далее следовали адрес и не лишенный кокетства номер сотового телефона. Цифры в нем были расположены по возрастающей. Ягун повертел карточку в руках и сунул в карман.
– Это Попугаиха – белый маг? Она ничего не перепутала? Она же сроду темная была! – поинтересовался он.
Щека у Семь-Пень-Дыра презрительно дернулась, точно он пытался согнать севшую на нее муху.
– Лопухоиды… много они понимают… Магию-то тут все равно использовать нельзя. Верка – она так… чревовещает помаленьку. А вот визитка Пупсиковой. Погоди, ты хорошо сидишь? Возьмись за стул! Теперь читай!
«Ваша собака кусается и лает? Кот гадит в ботинки? Это повторяется день за днем и ваше терпение истощилось? Не отчаивайтесь! Вы просто обязаны прийти к нам!
Вас ждет «Школа магической дрессировки домашних животных»! Возглавляет школу ее основатель, ученый с мировым именем, профессор и академик ряда отечественных и международных университетов и академий Пупсикова Авдотья Михайловна, вошедшая в число трехсот влиятельных лидеров нашей планеты».
Адрес соответствовал адресу на визитке Попугаевой, здесь же, недалеко, на набережной Мойки, только телефоны были разные. Ощущалось, что школа дрессировки и белый маг Верб работают в тесном контакте, даже в одной комнате.
– По-моему, неплохая идея – помогать людям, у которых сложности с животными, – заметил Ягун.
– Идея-то неплохая, да только опять же – Пупсикова всегда была отдельно, а ветеринарная магия отдельно… Да ты сам увидишь, чего они там отчебучивают! Я как-то заглянул – три дня ржал! – сказал Семь-Пень-Дыр мрачно.
Ягун содрогнулся, представив себе смеющегося Семь-Пень-Дыра. Раньше Семь Пней смеялся, только если видел урода или дохлую собаку. Недаром единственным человеком, который понимал его, был Демьян Горьянов.
Заметив, что Ягун задумался, Семь-Пень-Дыр плеснул ему грейпфрутового сока.
– Чего грустишь, брательник? Год без рюмки чая? – спросил он с насмешкой.
Ягун посмотрел на него.
– Всякая вербальная коммуникация в идеале имеет ментальный смысл. Не будешь ли ты столь любезен, плиз, подсказать мне смысл твоего вяка? – сказал он холодно.
– Злишься? Может, хочешь узнать, кто подо-слал наляпов? – спросил Семь-Пень-Дыр.
Сознание у него было по-прежнему непроницаемо. Ягун осторожно, стараясь не вызвать подозрений, убедился в этом.
– Да нет, не особо, – сказал он.
Внук Ягге был уверен, что Семь-Пень-Дыр ему все равно соврет. Зачем же утруждать человека?
Внезапно перстень Дыра едва заметно полыхнул. Слабое розоватое сияние окутало его и сразу погасло. Однако Пень ничем не выдал, что заметил это. Лицо его осталось невозмутимым, хотя зрачки сузились, как у дремлющего кота, заметившего в полусотне метров овчарку.
– У тебя, я вижу, дела? Ну, мне пора! – сказал Ягун и стал прощаться.
Семь Пней забеспокоился.
– Погоди! Пойдем вместе! А то мало ли… – сказал он.
Он залпом допил сок, последним глотком ужасно неприятно прополоскав рот и горло, и вернулся в комнату. В комнате Дыр открыл шкаф и стал поспешно бросать вещи в небольшой красный чемодан. Ягун видел такие в одном из каталогов Лысой Горы. Кажется, там еще было написано: «5 кг счастья! Наш чемодан всегда весит только пять килограммов! И не важно, положите вы в него носовой платок или слона!»
Правда, и стоил чемодан заоблачно. Немногим меньше нового пылесоса, так что для Ягуна даже вопрос бы не встал, что нужно покупать.
– Действительно все помещается? – с сомнением спросил он Дыра.
– Ясный перец. Даже длина не имеет значения, – сказал Семь Пней, забрасывая в чемодан сноуборд. Широкая доска выглядела ровно вдвое больше чемодана.
– Классно. А минусы какие? – спросил Ягун.
Он, как человек опытный, знал, что у вещей с Лысой Горы всегда есть минусы.
– Есть один. Отрицательный бонус, как я его называю. Одну какую-нибудь вещь чемодан обязательно забирает себе. Причем никогда не знаешь, что именно он зацапает: иногда зубную щетку, иногда носки, а иногда и что-нибудь более ценное.
Дыр отвечал неохотно, то и дело оборачиваясь и прислушиваясь. По смуглому лицу его блуждали желтоватые блики солнца.
– Ты уже больше сюда не вернешься? – спросил Ягун.
Семь Пней замотал головой.
– Нет. Скажи Сарданапалу, что квартира свободна. Пусть отдаст ее кому-нибудь другому.
– Ты кого-то боишься? – спросил Ягун.
– Я никого не боюсь! Пусть меня боятся! – вспылил Семь-Пень-Дыр. Впрочем, это не помешало ему вновь затаиться, чутко впитывая, почти осязая, звуки.
Сборы заняли не больше пяти минут. Покончив со шкафом, Семь-Пень-Дыр наклонился и вытащил из-под кровати грязный картонный ящик. Похоже было, его заталкивали под кровать исключительно пинком.
Прежде чем высыпать его содержимое в чемодан, Дыр открыл его. Ягун заглянул внутрь и присвистнул. Внутри ящика теснились пачки, спеленутые банковскими ленточками, как младенцы в роддоме.
– Это то, что я думаю? – спросил Ягун.
– Да. Но сильно не напрягайся. Много думать вредно, – небрежно ответил Дыр.
– Сколько же тут?
– Не считал… У тебя у самого деньги-то есть? – спросил Семь-Пень-Дыр.
– Магические? – спросил Ягун, основательно истратившийся на пылесос.
– Нет, лопухоидные. Магические я храню не здесь. На, держи на бедность!
Дыр небрежно бросил Ягуну пачку. Он надеялся, что Ягун поймает, но Ягун не стал ловить. Он позволил пачке упасть и пинком загнал ее под батарею.
– Деньги не пахнут, они воняют, – сказал он.
Семь-Пень-Дыр равнодушно проводил пачку глазами и хмыкнул.
– О чем это ты? Почему это мои деньги воняют? Отличные новенькие денежки, не фальшивые.
– Ты плохо помнишь законы Тибидохса. Маги не должны впутываться в дела лопухоидов. И вообще иметь больше денег, чем нужно на еду и мелкие расходы, – напомнил Ягун.
Семь-Пень-Дыр поморщился.
– Все относительно, дружок. Никакой коммерцией я не занимаюсь, а мелкие расходы… откуда ты знаешь, может, это для меня мелочь? Хочешь, я этот ящик вообще оставлю под диваном? Мне на него плевать.
Ягун почувствовал, что так оно, скорее всего, и есть, и ему стало еще тревожнее за Дыра. Впрочем, Дыр всегда был такой. Еще в Тибидохсе ухитрялся давать деньги в рост, а пороки, как известно, тянутся один за другим на веревочке.
Уже на пороге Семь Пней вспомнил о чем-то и помрачнел.
– Слушай, Ягун, подожди меня здесь! И это… не ходи за мной, я сейчас вернусь… – попросил он и снова повернул в комнату.
Ягун, как мальчик-паинька, не последовал за ним, но, дружески хлопнув удалявшегося Дыра по плечу, ловко подключился к его зрению. Он умел делать это блестяще, причем в обход мозга. Никакие блокировки Дыра, защищавшие его сознание от вторжения, не помогли бы от контактной магии. Правда, удерживать зрение Дыра Ягун мог совсем недолго. Лишь пока плечо Пня продолжало ощущать его хлопок. Оставаясь в коридоре, он видел, как Дыр вошел в комнату и, захлопнув за собой дверь, защитил ее заклинанием.
«Ну… ну… шустрее, дружок!» – мысленно торопил его Ягун, ощущая, что видит все хуже. Его контакт с глазами Дыра ослабевал.
Семь Пней подошел к стене и, коснувшись ее кольцом, что-то быстро начертил на обоях. Часть стены исчезла. Открылся узкий проход.
«Пятое измерение! Устроил себе тайничок!» – мельком подумал Ягун. С точки зрения магии все было дебильно просто.
Внук Ягге увидел множество длинных полок. Взгляд Дыра деловито устремился вниз, отыскивая нечто определенное. Что именно он искал, Ягун уже не узнал. Дыр зацепил плечом одну из полок и выругался. Контакт Ягуна с его зрением был прерван. Плечо, забыв о хлопке Ягуна, реагировало теперь на царапнувший его гвоздь.
Вздохнув, играющий комментатор сел на пол и, по-турецки скрестив ноги, стал ждать. Семь-Пень-Дыр вышел из комнаты минут через пять. Он фальшиво насвистывал. Левый карман его куртки оттопыривался. Кроме чемодана, в руке у Дыра был невзрачный пакет. Примерно такой же можно бесплатно взять в любом супермаркете.
