Польские народные сказки - Польские народные сказки
— Поумнеть ему на десятом году.
А второй добавил:
— И с шести лет все, чего ни пожелает, пусть исполняется.
Ну, окрестили маленького королевича, Вильгельмом назвали. Подрос он немного, и стал повар с ним дружбу водить. Вот исполнилось ему шесть лет, повар ему и говорит:
— Виля, пожелай.
— Чего пожелать?
— Ну, пожелай, пусть эта вода вином сделается.
Пожелал королевич. И стала вода вином. Думал повар, думал и придумал.
— Виля, — говорит. — Пожелай, чтобы стал средь моря замок и мы в том замке очутились.
И очутились они в этом замке.
— Виля, пожелай, чтобы дочка твоего крестного здесь оказалась.
Глядь, она здесь. Пробыла она в замке пару деньков, вышла поглядеть на море, схватил ее повар за ноги в сбросил в воду. Утонула она. Остались повар с королевичем одни. Повар и говорит:
— Виля, пожелай, чтобы дочка твоего другого крестного здесь оказалась.
Она тут как тут. Пробыла пару дней, пошла поглядеть на море, схватил ее повар за ноги — и в воду! Она тоже утонула.
Искали короли дочерей, искали, да так и не нашли. А повар с королевичем в замке жили. Жили-жили, надоело повару, он и говорит:
— Виля, плохо тут. Пожелай, чтобы мы к твоему отцу вернулись.
Пожелал королевич, и они вмиг вернулись в королевский дворец. Их там не узнали, вся дворня уже переменилась. Стал повар проситься в повара. Его приняли, а королевича взяли к нему поваренком. Прослужили они так несколько лет, а повар день ото дня все больше к водке тянулся. Память-то у него и отшибло, забыл он, что в десять лет королевич поумнеет.
А тот, как исполнилось ему десять лет, все припомнил и понял, что натворил. Пошел он к отцу, но не признался, что он королевич. Только попросил устроить большой пир. Дескать, на этом пиру приготовит он гостям приятную неожиданность.
— Ну, смотри, поваренок! — говорит король. Если твоя неожиданность окажется не такая уж приятная, я велю тебе голову отрубить. Как-никак мне пир в пятьсот золотых встанет.
А поваренок стал его просить, чтобы пригласил он на пир крестных, королей-соседей. Послали им приглашение, приехали они. Велел король настрелять дичи для пара. Привезли дичь. А повар засел в корчме с поваренком и пьет. Часов в десять утра пришли за ним королевские слуги.
— Повар, иди домой, — говорят. — Пора готовить.
А повар отвечает:
— Нынче я готовить не буду. Эй, корчмарь, налей-ка еще по одной!
Пошли слуги домой, пригорюнились. Мол, выгонит их король. Ничего королю не сказали, а к полудню опять пошли за поваром.
— Повар, пора на стол подавать. Ступай на кухню. Не то король нас всех прогонит.
— Не пойду. Корчмарь, еще по одной! Не буду нынче готовить.
Идут слуги назад, отчаиваются. Вода в кухне не грета, мясо сырое, а уж и на стол подавать пора. В половине первого говорит повар:
— Виля, пошли.
Пришли они на кухню, налил повар воды в котел.
— Виля, пожелай, чтобы это был суп, да такой, что гости и не едали. Пожелай, чтобы мясо зажарилось, да так, чтобы никто такого прежде не пробовал. Потом будут карпы в тесте. Пожелай, Виля. Пусть всякий, кто их отведает, пальчики оближет. А теперь попачкайся, словно ты все это готовил, и пойдем к гостям.
Вышли они к гостям, а король и говорит:
— Ну, поваренок, где твоя приятная неожиданность? Мне этот пир в пятьсот золотых встал. Смотри! Коли не угодишь, не сносить тебе головы.
— Ваше величество, — говорит королевич. — Этого я не боюсь.
Вынул он из кармана шкатулочку, подходит к первому крестному.
— Была у вас дочь?
— Была, да пропала.
— Хотели бы вы ее снова увидеть?
— Если ты ее мне вернешь, поваренок, отдам ее тебе в жены, и забирай все королевство в придачу,
Щелкнул королевич по шкатулочке.
— Желаю, чтобы явилась сюда дочь этого короля.
И явилась она. Взял ее поваренок за руку, подвел к королю. Тот обнял дочь и говорит:
— Поваренок, никто тебе никакого худа не сделает. Продолжай.
Подошел поваренок к другому крестному.
— И у вас была дочь, да пропала?
— Да, поваренок, пропала.
— Хотите ее снова увидеть?
— Только покажи — отдам ее тебе в жены и все королевство в придачу.
Тот — щелк по шкатулочке!
— Желаю, чтобы явилась этого короля пропавшая дочь.
Взял ее за руку, подвел к отцу.
— Ваше величество, это ваша дочь?
— Моя. Будет она, поваренок, твоей женой, отдаю тебе королевство, и ни один волос с твоей головы не упадет.
Подходит поваренок к отцу.
— Ваше величество, а у вас был сын?
— Был, да пропал.
— Хотите его увидеть?
— Верни его мне, поваренок, — все королевство твоим будет.
Поваренок, как был весь перемазанный, обнял короля.
— Я ваш сын и есть!
И заново пир начался. Королевич соседним правителям говорит:
— У вас, крестный, две дочери. Я на старшей женюсь, а младшей пусть ваше королевство останется. А у вас, крестный, одна дочь. Быть ей королевой в вашем государстве. Мне ваших королевств не надо, я в своем королем буду.
На том и порешили. А повара казнить хотели, да не успели. Он с горя тут же сам и помер, и забрали его черти в пекло.
Велел король из пушек стрелять. Я как раз мимо проходил, один пушкарь схватил меня, сунул в пушку. Вот я сюда и прилетел.
О РЫБАКЕ И ТРЕХ ЕГО СЫНОВЬЯХ
Жил-был рыбак. Вышел он раз на лов, забросил сеть и поймал рыбу с серебряным хвостом и серебряными жабрами. Рыба ему и говорит:
— Отпусти меня, твое счастье впереди.
Закинул он сеть еще раз и поймал рыбу с золотым хвостом и золотыми жабрами. И эта рыба его попросила:
— Отпусти меня, твое счастье впереди.
Закинул он сеть в третий раз и долго ничего не мог дождаться, пожалел даже, что отпустил золотую рыбу. Но вот потянул сеть и вытащил рыбу с алмазным хвостом и алмазными жабрами.
Рыба спросила его, есть ли у него жена, есть ли у него кобыла и есть ли у него сука. Он на каждый спрос ответил, что есть. И тогда рыба сказала, чтобы он разрезал ее на три куска и дал один кусок съесть жене, другой кобыле, третий суке, а сам чтобы не ел, только из каждого куска вынул бы по ребру и зарыл в саду. И из каждого ребра вырастет по дубу.
— И предсказываю тебе, — говорит. — У жены твоей родятся три сына, у кобылы три жеребенка, а у суки три щенка. А если кто из твоих сыновей погибнет, то его дуб засохнет.
В должный срок у жены рыбака родилось три сына, у кобылы три жеребенка, а у суки три щенка. Все сыновья были так похожи друг на друга — отличить невозможно! И жеребята, и щенята тоже были один в одного. Даже родная мать сыновей путала и, чтоб не путать, каждому на руку тесемку повязала.
Подросли сыновья, наскучило им дома сидеть. Взял старший сын старшего из трех коней, старшую из трех собак, снял старый палаш со стены, простился с отцом-матерью и пошел искать счастья по белу свету. Жалко было водителям его отпускать, но что поделаешь — настоял он на своем и пустился странствовать.
Ехал старший сын, ехал и приехал в один город. Смотрит, а в городе все черным сукном обито. Подивился он, почему же это весь город в черном сукне, и спросил о том у хозяина постоялого двора.
— Поселился тут в округе дракон, — отвечает ему хозяин, — и каждый день от нас человека требует на съеденье. Завтра черед королевской дочки, отдадут ее ненасытному змею. Потому-то и обили город черным сукном.
Спросил старший сын у хозяина, в котором часу повезут королевну. Тот ответил, что в семь утра. Попросил тогда старший сын разбудить его, а сам всю ночь глаз не сомкнул, все смотрел, не везут ли королевну.
Утром оседлал он коня, накормил его, собаку, а как увидел, что везут королевну, вскочил в седло и поехал следом. Уже все люди назад повернули, даже отец и мать, король и королева, остановились, а он не отстает. Сошла королевна, стала на колени у часовни над логовом драконьим, а старший сын — рядом с ней. Молятся и ждут, когда змей вылезет.
Вот сотряслась земля, королевна и говорит тому старшему сыну:
— Езжай-ка ты отсюда, а то оба погибнем.
— Как богу будет угодно, — отвечает он.
Опять сотряслась земля, опять говорит королевна:
— Езжай прочь, а то оба погибнем.
А он опять на то:
— Как богу будет угодно.
Потом говорит коню и собаке:
— Как вылезет змей из норы, ты, конь, прыгай ему на спину, ты, пес, хватай его за хвост, а я буду ему головы рубить.
А королевне велел отойти в сторону, чтобы дракон ее не утащил.
Тут вылез дракон, поднял головы, а их у него двенадцать! Прыгнул конь ему на спину, пес вцепился в хвост, а старший сын давай рубить головы со всей силы. Все они поотлетали, осталась одна, средняя, самая большая да крепкая. Долго сражался с ней старший сын, наконец поднатужился, отрубил и ее, да обессилел совсем и упал в ядовитую змеиную кровь.
