Computers - Шрек
А Шрек стоял в своей комнате и смотрел на огонь камина.
***Осел пил воду из ручья, и смотрел на свое отражение. И вдруг он подпрыгнул — рядом с его отражением в воде появилось другое — громадное и страшное! Он обернулся и узнал Дракониху из огненного замка. Но та и не думала нападать — она была очень печальна. Она, наконец-то, нашла своего возлюбленного, но тот, судя по всему, был сам невесел, и не расположен продолжать знакомство. Осел грустно посмотрел на нее, вздохнул, подошел и уселся рядом. Так сидели они, и смотрели на струящуюся воду.
***Шрек сидел за столом в своей комнате, где он навел уже порядок, и обедал. Перед ним стоял на столе дымящийся котелок с кашей из репейника, но он не обращал на еду внимания, погруженный в свои мысли.
***Фиона сидела за обедом в зале замка, одна за громадным столом, в такой же точно позе, как Шрек, опустив голову на руки и глубоко задумавшись.
***Шрек, сидя за столом, вдруг насторожился — возле дома раздались какие-то звуки. Он поднял голову и прислушался. Стук во дворе повторился. Шрек вскочил и распахнул дверь.
Разумеется, это был Осел. Он неподалеку от дома старался уложить какие-то жерди друг на друга.
— Осел! Что ты делаешь? — вопросил Шрек.
— Я думал, что ты сможешь узнать стену, когда увидишь ее! — вызывающе отозвался тот, не оставляя свои попытки уложить конец жерди на пенек.
— Но стена должна проходить вокруг моего болота, а не внутри него!
— Да, вокруг твоей половины — это твоя половина, а это — моя! — отпарировал Осел, мотнув головой в сторону дальнего конца полянки.
— О, твоя половина!
— Да, моя половина. Я помог спасти принцессу, я проделал половину работы, и мне полагается половина награды. Теперь это моя половина, и я делаю с ней все, что захочу.
Шрек не стал долго разговаривать. Он просто поднял уложенные Ослом жерди и отшвырнул их в сторону. Осел кинулся к нему, а Шрек, держа в обеих руках толстую палку, преградил Ослу дорогу:
— Назад!
— Нет, это ты назад! — заявил Осел, упираясь в палку лбом и тесня Шрека.
— Это мое болото! — и с этими словами Шрек налег на палку.
— Наше болото! — отвечал Осел, упираясь всеми четырьмя ногами.
— Убирайся, Осел!
— Это ты убирайся!
— Упрямый Осел!
— Вонючий людоед!
— Отлично! — заявил Шрек, отбрасывая палку, так что Осел чуть не упал, повернулся и направился прочь.
— Эй, эй! — закричал ему вслед Осел, — Вернись! Я с тобой еще не закончил!
— Но я закончил с тобой! — отвечал Шрек, не оборачиваясь.
— Нет, нет! — продолжал Осел, следуя за Шреком, забегая вперед и преграждая ему дорогу в дом. — Знаешь, ты всегда говорил: «Я, я!». Хватит! Теперь моя очередь. Поэтому заткнись и слушай.
Шрек, ни слова не говоря, повернулся и пошел в другую сторону. Осел снова устремился за ним.
— Ты был несправедлив ко мне! Ты думаешь только о себе, и не ценишь ничего, что я делаю. Ты всегда отталкиваешь или гонишь меня!
— О, да. Если я такой плохой, зачем ты тогда вернулся? — с сарказмом осведомился Шрек, оборачиваясь перед самым туалетом, куда он направлялся.
— Потому, что для этого и нужны друзья! Они не бросают друг друга! — Осел в запальчивости встал на задние ноги, упершись копытами передних в грудь Шрека, и навалился на него.
— О, да. Ты прав, Осел! — заявил Шрек, отступая на шаг. — Я прощаю тебя… за то, что ты ударил меня в спину! — и он, раньше, чем тот успел что-либо возразить, исчез в туалете и захлопнул за собой дверь.
Осел взвыл от ярости:
— Можешь больше не говорить мне о своих слоях, ты такой же, как и все!
— Уходи! — донеслось из-за закрытой двери.
— Видишь — ты опять за свое. Так же ты поступил и с Фионой, а ты ей всегда нравился, может, она даже любит тебя!
— Любит меня?! Она сказала, что я — отвратительное, ужасное существо. Я слышал, как вы говорили!
— Она говорила не о тебе, она говорила… — Осел запнулся. — О другом.
— Она говорила не обо мне? — Шрек появился в дверях туалета, глядя на Осла испытующе и недоверчиво. — Тогда о ком она говорила?!
— Фиона… Нет, я ничего не скажу! Ты все равно не слушаешь меня, так? — говорил Осел, направляясь прочь.
— Осел! — окликнул Шрек.
— Нет! — отозвался тот, отворачиваясь.
— Хорошо, послушай! Я прошу прощения! Хорошо?
Но Осел взглянул на Шрека и снова демонстративно отвернулся.
Шрек тяжело вздохнул.
— Я прошу прощения! — повторил он со всем возможным смирением. — Неверное, я действительно большой, тупой, отвратительный людоед. Ты простишь меня?
Мгновение Осел, казалось, колебался, но затем его морда расплылась в улыбке, и он повернулся к Шреку:
— Ну, а зачем еще друзья, правильно?
Шрек, присев, протянул Ослу руку:
— Друзья?
— Друзья!
— Так, что Фиона говорила обо мне?
— А почему ты спрашиваешь меня? Почему бы тебе не спросить у нее самой?
Шрек схватился за голову:
— Венчание! Нам не поспеть вовремя!
Осел только самодовольно ухмыльнулся:
— Не бойся! Если есть воля, есть и способ, а у меня есть способ! — и он, повернув голову к лесу, пронзительно свистнул.
Шрек широко раскрыл глаза — в лесной прогалине показалась Дракониха. Мерно взмахивая огромными крыльями, массивная и солидная, с обрывком толстенной цепи на шее, она заходила на посадку перед домиком Шрека.
Осел, самодовольно глядя на ошеломленного Шрека, скалил зубы.
— Это моя Амплитуда! Ха-ха-ха!
— Ах ты, старый греховодник! — воскликнул Шрек, обнимая Осла за шею.
— Подумаешь, мы даже не целовались! — отозвался тот.
— Нам нельзя терять ни минуты! — воскликнул Шрек.
Он подпрыгнул, ухватился за конец свисавшей цепи, и ловко взобрался по ней на шею Драконихи, которая, взмахивая крыльями, зависла над землей. Осел подбежал поближе, и подруга, подцепив его громадной лапой, аккуратно подкинула себе на загривок.
— Вперед!
Вихрь поднялся от огромных крыльев, гигантская драконья туша взмыла в воздух, лес, удаляясь и поворачиваясь, становился все меньше, а белые облака, застилавшие половину неба — все ближе. Путешественников окутало легким туманом, пронизанным солнечными лучами, Дракониха нырнула в облако, вылетела с другой стороны, и стремительно понеслась к замку лорда Фарквуда, казавшемуся с такой высоты маленьким, как коробок спичек.
Глава двадцать шестая
Что помешало лорду Фарквуду стать королем
А в церкви замка лорда Фарквуда уже началась церемония бракосочетания. Зал был полон — здесь собрались все жители городка — ремесленники и крестьяне, дворяне и купцы, нарядно одетые, они восседали на скамейках, готовясь стать свидетелями превращения своего лорда в настоящего короля, после того, как он станет мужем настоящей принцессы.
На возвышении, под мозаичными окнами, стоял в почтительной позе епископ, а перед ним, спиной к залу — жених и невеста. Перед первыми рядами, по заведенному обычаю, находились распорядители, держа в руках несколько табличек с надписями, предписывающими зрителям определенную манеру поведения. Как раз сейчас они поднимали таблички, на которых было написано: «Почтительное молчание».
Епископ говорил:
— Люди Дюлонга! Мы собрались здесь сегодня, чтобы засвидетельствовать объединение нашего нового короля…
— Простите, не могли бы вы пропустить вступление? — прервала его Фиона, с беспокойством поглядывая на окно, за которым опускалось к горизонту солнце.
Лорд Фарквуд самодовольно посмотрел снизу вверх на свою невесту и добродушно рассмеялся.
— Продолжайте, святой отец!
* * *На площади перед замком стояли рядами закованные в латы стражники. И вдруг прямо с неба обрушилась чудовищная туша — Дракониха приземлилась между стражниками и стеной замка. Стражники не колебались ни секунды — их как ветром сдуло. Грохоча латами и звеня оружием, под жалобные крики и завывания они удалялись от замка со всей доступной им скоростью.
Со своей стороны, Осел и Шрек тотчас спрыгнули на землю и побежали к дверям церкви. Но перед тем Осел успел все же сказать своей подруге:
— Будь поблизости, дорогая, возможно, ты нам понадобишься!
Дракониха, поглядев им вслед, повернулась и быстро направилась вдогонку за стражниками, что придало их бегству еще более резвости.
А наши друзья, подойдя к закрытым дверям, замерли в нерешительности. Шрек, недолго думая, собирался уже толкнуть дверь и войти, когда Осел воскликнул:
— Шрек, подожди, подожди минутку! Ты делаешь все неправильно!
— Неправильно? О чем ты говоришь?
— Ты должен выждать, пока он не станет говорить: «Если у кого есть возражения…», и все такое, ты войдешь и скажешь: «Я протестую!»
