Кристоф Хайн - Дикая лошадь под печкой
«Наверное, что-нибудь ему сейчас расскажет, — подумал я. — Ладно, в следующий раз и мне расскажет».
5
ГЛАВА ПЯТАЯ,
— Ну, что ты мне сегодня расскажешь? — спросил я у Якоба, когда мы встретились снова.
Якоб хитро на меня посмотрел:
— А может, ты мне расскажешь?
— Я?
— А что? — сказал Якоб. — Ты ведь тоже когда-то был маленький. Значит, и у тебя было что-то интересное.
— Было, конечно, — сказал я. — Постой, дай вспомнить. Столько прошло времени…
Якоб терпеливо ждал.
— Ну, вспомнил что-нибудь? — спросил наконец он.
— Пожалуй, — сказал я. — Хочешь послушать, как я познакомился с одним привидением и провёл с ним целую ночь?
— С привидением? — переспросил недоверчиво Якоб. — Привидений не бывает.
— Сам знаю, — сказал я. — Но тут особенный случай. Мне кажется, тебе будет интересно.
— Только чтобы не сказка. В сказках всё выдумка.
— Самая взаправдашняя история, — заверил я. — Без всякого вранья.
— Тогда ладно, — сказал Якоб. — Если взаправдашняя, давай.
И я начал рассказывать —
Как я познакомился с Марихен, привидением из Среднехвостовского замка, и как мы с ней всех пугали
Много-много лет тому назад жил я в доме против горы. Гора была небольшая, зато названием своим могла испугать хоть кого. Виселичная гора — вот как она называлась.
Есть на свете, конечно, горы побольше. Даже гораздо побольше. Но для меня Виселичная гора была самой большой и самой красивой горой в окрестностях. И это чистая правда. Потому что других гор в окрестностях не было.
На Виселичной горе росли громадные сумрачные деревья: буки и сосны. Ночью вид у них был зловещий. Но днём на горе здорово было играть. Там были глубокие песчаные овраги, однажды я увидел там зайца. Лежали поваленные ветром стволы, в одном было большое дупло, и, если приложить к нему ухо, слышалось какое-то загадочное жужжание. Было много лисьих нор. А ещё росла дикая малина. Не знаю, почему она так называлась. На вид ничего дикого, обычная малина.
Если на Виселичную гору взбежать бегом, можно было запыхаться, как будто поднялся на самую настоящую высокую гору. А если потом ещё взобраться на дерево, вокруг открывался чудесный вид.
Справа от горы виднелась деревня Малые Хвосты, слева — деревня Большие Хвосты. Спутать их было нельзя, потому что деревня Малые Хвосты была гораздо больше деревни Большие Хвосты.
Почему так, никто не мог объяснить. Просто они всегда так назывались: маленькая деревня — Большие Хвосты, а большая деревня — Малые Хвосты. Вообще с названиями было много непонятного.
Между Малыми Хвостами и Большими была ещё одна деревня. Просто Хвосты. Посреди этой деревни был чудный парк с высокими дубами и прудом. А посреди парка находился великолепный замок. Среднехвостовский замок — так он назывался. С высокими окнами, большим подъездом. Словом, замечательный замок.
А между тем жить в нём никто не хотел.
— Кто же там станет жить, — говорили хвостовские крестьяне, — если по ночам в этом замке появляется привидение.
Последний хозяин замка, чудной бородатый старик, умер давным-давно. А новые люди пожили тут немного, но скоро съехали.
— Слишком холодно в этом замке, — объяснили они, — зимой такую громадину не протопить.
— Чепуха, — говорили между собой хвостовские крестьяне, — просто там привидение. Потому они и удрали.
Приезжали и другие желающие пожить в замке. Но, услышав, что в нём привидение, поскорей уезжали опять.
Так и стоял великолепный огромный замок почти безлюдный. Только в одной большой комнате разместили деревенскую библиотеку.
Дважды в неделю туда приходила библиотекарша фройляйн Доротея София Розеншток, отпирала двери замка и дожидалась, не зайдёт ли кто-нибудь взять книгу. Но редко кто к ней заходил. Хвостовским крестьянам теперь больше нравилось смотреть телевизор, чем читать.
Вечером, едва начинало темнеть, фройляйн Доротея София Розеншток поскорей запирала библиотеку на ключ и спешила домой.
— Мой рабочий день кончился, — так объясняла она.
— Чепуха, — говорили между собой хвостовские крестьяне, — просто в замке привидение. Поэтому она боится задерживаться.
А потом ещё под самой крышей, в мансарде, поселилась одна старушка, фрау Неттесхайм. Она говорила, что привидений бояться смешно. Их бывает.
— Чепуха, — усмехались хвостовские крестьяне, — привидение там, конечно, есть. Просто старуха подслеповата на один глаз и глуховата на оба уха. Она ничего не видит, не слышит, потому и не боится.
А старый замок между тем без ухода старел и ветшал. Он, можно сказать, впал в меланхолию и мрачнел на глазах всё сильней. Так бывает с людьми, когда они чувствуют себя покинутыми и одинокими. Если ты никому не нужен, не хочется даже следить за собой. Пусть ветер срывает с крыши одну черепицу за другой, пусть от сквозняков разбиваются стёкла. Всё равно. Стоит ли обращать внимание на пустяки, если всё так грустно. Надо же, такой почтенный дом, и заслужить на старости лет дурную славу!..
— Ну, а привидение-то в нём было или нет? — нетерпеливо спросил Якоб Борг.
— Потерпи, узнаешь, — сказал я и продолжал свой рассказ.
Мне самому давно хотелось заглянуть в замок. Только было немного страшно. Но потом я сказал себе, что привидений бояться смешно. Я уже не маленький. И может, их вообще не бывает. И вот однажды я отправился в путь. Перевалил через Виселичную гору — совсем не боялся. Прошёл через лес, через деревню Хвосты — и к замку.
Там ручка на дверях была так высоко, что я на цыпочках едва до неё дотянулся. Огромная тяжёлая дверь стала медленно открываться. Раздался ужасный скрежет. Тут я чуть-чуть испугался. Но потом понял, что привидение тут ни при чём — просто плохо смазаны петли, — и вошёл в замок.
Заглянул в одну комнату, в другую. Везде было пусто и тихо. Поднялся по лестницам, стал бродить по верхним помещениям. Я увидел рыцарские доспехи и пивные кружки, покрытые слоем пыли, увидел старинные картины в золочёных рамах и густую паутину в углах. Заглянул в библиотеку — там фройляйн Доротея София Розеншток дожидалась читателей. Но никакого привидения я не увидел.
Тогда я, осмелев, поднялся по узкой лестнице ещё выше, в мансарду. Мне открыла фрау Неттесхайм. Оказалось, это милейшая старушка. Она заварила мятного чая в большом чайнике и пригласила немного с ней посидеть.
— Фрау Неттесхайм, — сказал я, — говорят, в этом замке есть привидение. Я здесь всё осмотрел, но привидения никакого не видел.
— Конечно, не видел, мой мальчик, — сказала она. И как-то странно хихикнула.
— Значит, в замке нет привидений, — сказал я. — И вообще привидений никаких не бывает.
— Само собой, — ответила фрау Неттесхайм. — Какие такие привидения? Глупая болтовня. — Только непонятно было, почему она всё как будто посмеивалась.
Вдруг я прислушался. Мне показалось, что-то скрипнуло в платяном шкафу. Потом будто бы застучало, потом заскреблось.
Да, там явно кто-то сидел.
Я так и замер на стуле.
— Марихен, веди себя тихо! — сказала фрау Неттесхайм.
— Кто там в шкафу? — спросил я. — Кошка?
— Ну да, кошка, — сказала фрау Неттесхайм. — Кошка или что-то в этом роде.
Она налила себе ещё чашечку чая и продолжала:
— Да… так на чём мы остановились? А… что привидений не бывает. Ты совершенно прав, мой мальчик. А что там болтают хвостовские крестьяне, лучше не слушать. Это всё чепуха. Я здесь живу, мне лучше знать.
И фрау Неттесхайм снова взялась за чайник.
— Ещё чашечку? — спросила она. — А, мой дорогой?
Вдруг шкаф откашлялся и ответил отчётливым басом:
— С удовольствием, моя дорогая.
Фрау Неттесхайм ни капельки не удивилась. Она только сказала:
— Я не тебя спрашиваю, Марихен, а этого милого молодого человека.
А этот милый молодой человек, то есть я, только рот раскрыл. И вместо того чтобы толком сказать да или нет, я вдруг выронил чашку из рук.
Дзинь — звякнула чашка и разбилась.
— Одна готова! — захихикал шкаф.
— Посуда бьётся к счастью, — сказала фрау Неттесхайм.
Я как будто окаменел на стуле, не в силах промолвить ни звука.
— Ну, так как насчёт ещё одной чашечки? — повторила вопрос фрау Неттесхайм.
