Наталья Ларкин - Необыкновенные приключения кошки Нюси. Домовой и тайна волшебной книги
«Мур, – размышляла она, – как там моя дача? И дрозд с крысой? И мои сокровища? А вдруг там за зиму заведётся другая кошка? Скорей бы пришла весна. Всё-таки квартира – это не то, жить надо в доме – привольнее. Эх…»
Палычу, по-прежнему живущему на даче, тоже грустилось. Хотя люди и доставляли ему массу сложностей, невыносимо шумели, но с ними было как-то веселее, занятнее…
«Модус-виведус эль драгма, Покус-рибокус вус магма, – совершал он ритуал древнего византийского заговора вокруг вишни, – что срастётся – не расклеится, коль зерно куда посеется, урожаем обернётся, человек сюда вернётся… Сохраню жилище в целости, все, какие есть в нём ценности».
Крыса наблюдала за всем из подвала. Ей было велено охранять сокровища, и она очень старалась.
Бабушка с неохотой разбирала привезённые с дачи вещи. Она уже всё перестирала, даже замызганные до невозможности серые в рубчик деревенские штаны дедушки. Перештопала все дырки, перегладила и аккуратно сложила вещи в шкаф, пересыпав их каштанами от моли, – до следующего сезона.
Однажды вечером бабушке, после разговора по телефону с мамой, пришла в голову интересная идея. Она думала до утра, а за завтраком решила поделиться ею с дедушкой.
Дедушка накрыл на стол, разлил свежезаваренный зелёный чай по чашкам и уселся в ожидании.
– Ну вот что, – войдя на кухню, сказала бабушка. – Мы так в городе совсем скиснем и заплесневеем. Предлагаю устроить день рождения.
– Чей? – удивился дедушка. – Ведь у нас с тобой уже был, Машин день рождения двадцатого ноября, то есть только через две недели.
– А у Нюси когда?
– Не знаю, – пожал плечами дед.
– Принёс нам её зять в начале декабря – значит, можно считать, что родилась наша кошка в начале ноября, – размышляла бабушка. – Так что предлагаю назначить торжество на эту субботу. Дочку с семьёй в гости позовём. Шампанского купим. Я испеку свой фирменный торт «Наполеон» по рецепту Зинаиды Платоновны и уставлю его свечами.
«Мур! – поводила ушком Нюся возле своей мисочки с молоком. – Нет, ну до чего обнаглели… Шампанского им подавай и “Наполеон” со свечами. Вместо этого лучше бы мне котлет накрутили. “Наполеон”! Что они понимают в тортах? Торт должен быть из мяса разных сортов с прослойкой из паштета, сметанки и сыра! Вот это я понимаю!»
Дедушке идея понравилась, и сразу после завтрака он побежал по магазинам за продуктами. Бабушка затеяла уборку, а Нюся пошла дремать на освободившийся от дедушки диван.
– Чик! – раздалось вдруг за окном.
Бабушка, мывшая в это время чашки, оглянулась. За окном на карнизе сидел взъерошенный воробей. Крупный, с чёрным пятнышком на грудке, он заглядывал в окно. А когда понял, что бабушка его заметила, закивал головкой и продолжил:
– Чик! Чик-чирик!
– Какой же ты громкий! Голодный, наверное, – решила бабушка. – Сейчас дам тебе хлебушка.
Она открыла окно и насыпала на карниз крошек. Воробей сначала отлетел к соседнему окну, а потом, как только бабушка отошла, вернулся и начал жадно клевать.
– Чик, – поблагодарил он на прощание и улетел.
– Ну и ну, – развела руками бабушка, – сколько на свете живу, а первый раз вижу, чтобы птица вот так прилетала под окно и есть просила, да ещё так требовательно и громко!
Бабушке стало любопытно, прилетит ли воробей ещё. Она снова насыпала ему крошек на карниз – на всякий случай.
Во время обеда за окном раздалось призывное «Чик!», и бабушка рассказала деду про воробья. Нюська уже пообедала и теперь сидела у бабушки на коленях. Иногда она аккуратно и не спеша тянулась передней лапкой к бабушкиной тарелке, поддевала когтем какой-нибудь очень симпатичный кусочек и так же аккуратно клала его себе в рот. Услышав бабушкин рассказ о воробье, кошка расстроилась. От переживания Нюся даже уронила под стол уже поддетый ею кусок мяса.
«Мур! – обиженно пробурчала она уже под столом. – Ишь, развлечение себе нашли: воробья привадили. Крошек ему насыпают! Лучше бы меня перевели на пятиразовое питание, а то так и похудеть недолго. Скоро одни глаза и усы останутся… А с воробьём придётся разобраться. Поймаю и съем – и даже пёрышек не оставлю!»
Дедушке воробей понравился. Он давно хотел завести себе попугая, но бабушка ему не разрешала из-за Нюси. Так что воробью он был очень рад.
– Надо дать нашей птичке имя, – сказала бабушка.
– А чего тут выдумывать? Пусть будет Чик, – ответил дед.
И они остались на кухне. Надо было готовиться ко дню рождения Нюси, тем более что Маша уже пообещала по этому случаю прийти с родителями в гости.
Нюся на диване обдумывала план ловли воробья. Это, как оказалось, осуществить было непросто. Для начала нужно было попасть на улицу. Балкон для этой цели подходил идеально: он выходил на ту же сторону, что и окно на кухне, но бабушка с дедушкой (вот незадача!) его закрывали, ведь было уже холодно. Оставалась форточка на кухне. Её бабушка практически всё время держала открытой.
«Мур, – рассуждала кошка, – мне, конечно, совершенно не хочется лезть на карниз, да ещё по такой погоде. То ли дождь, то ли снег – тьфу, какая гадость! Надо попробовать испугать этого Чика, чтобы он больше не прилетал».
Она запрыгнула на подоконник, приняла охотничью стойку и стала ждать, когда покажется Чик. Но воробей не прилетал. Нюся даже занервничала: её план просто шёл коту под хвост, точнее – кошке. Она ловко перепрыгнула с подоконника на обеденный стол. На кухне никого, кроме неё, не было. На столе аппетитно и вызывающе лежали бутерброды с сыром и колбасой – для дедушки. Бабушка берегла фигуру и на ночь не ела. «Я там только чуть-чуть поковыряюсь. Колбаску съем, а всё остальное оставлю дедушке. Ну и разве что маслица лизну…» – думала Нюся.
За этим занятием её и застали бабушка с дедушкой. Она так увлеклась едой, что даже не заметила их.
– Ах ты, шкода, – строго сказала бабушка. – Ты зачем дедушкины бутерброды понадкусывала?
Дедушка был вне себя:
– Ну ничего себе – понадкусывала! Да там уже и есть нечего – объедки одни!
Нюся, спрыгнувшая в ужасе со стола и застрявшая было между стоящих в дверях стариков, наконец выскользнула и прорвалась в спальню. Там она перевела дыхание. Трёхлитровые банки жили теперь на даче, так что места под кроватью было много. С другой стороны – и достать кошку тоже было гораздо легче.
«Мур! Ну надо же, такой славный кусочек колбаски упустила! А с воробьём придётся завтра разбираться», – с досадой думала она.
Наступила ночь. Кошке было очень некомфортно сидеть в пыли под кроватью, она расчихалась. Дедушка с бабушкой видели уже третий сон, когда Нюся решила вылезти. Выползая из-под кровати, она нашла недоеденную мятную карамельку. Кошка брезгливо тронула её лапкой и отшвырнула подальше под трюмо.
«Пойду-ка лучше спать к бабушке, завтра тяжёлый день», – совсем по-человечески решила она.
Наутро Нюсю разбудил звук дудки. Она сначала решила, что это происходит во сне. Зажмурилась, встряхнула мордочкой, потихоньку открыла глаза – «сон» не исчезал. Перед ней стояли дедушка с бабушкой в разноцветных картонных колпаках. Дедушка дудел в какую-то трубку и слегка приплясывал на месте, а бабушка держала в руках торт и улыбалась. Потом они хором произнесли:
– С днём рождения, Нюсенька!
Помурчав ворчливо для вида, Нюся, чего не случалось никогда, побежала сама в ванную комнату. Она приблизилась к двери, просунула в щель лапку, аккуратно открыла её и совершила все необходимые порядочной кошке утренние процедуры. Выйдя оттуда, Нюся поняла, что пришло её время.
На кухонный карниз прилетел Чик и нагло клевал крошки, ничего не подозревая, ничего не замечая и ни на что не обращая внимания. Бабушка в это время пристраивала торт «Наполеон», изготовленный по рецепту Зинаиды Платоновны, охлаждаться на балконе.
Всё складывалось как нельзя лучше. Ни секунды не медля, кошка с разбега бросилась в приоткрытую балконную дверь. Прыгнув всеми четырьмя лапами на торт «Наполеон», она сиганула вверх. Оказавшись в ящике, где весной и летом бабушка выращивала укроп, когда у стариков ещё не было дачи, Нюська побежала к кухонному карнизу. От испуга бабушка, стоявшая у испорченного торта, потеряла равновесие, но, ухватившись обеими руками за перила, удержалась на ногах.
– Чик-чирик! – воробей испуганно пискнул, увидев стремительно приближавшуюся к нему кошку.
Тут бы Нюсе остановиться и вернуться назад на балкон, к бабушке, но жажда мести обуяла её так сильно, что голос разума замолчал. Дедушка видел всё происходящее из кухни. Он распахнул окно, чтобы позвать кошку к себе, но та уже вцепилась когтями в балконную раму и поползла к карнизу, где потерявший от страха способность летать Чик кричал во всё своё воробьиное горло.
