Памела Трэверс - Мэри Поппинс с Вишневой улицы
– Я ни за что не буду таким, как другие взрослые. Ни за что! – он кивнул головой в сторону Скворца. – Пусть они с Мэри Поппинс говорят, что хотят. Я никогда не забуду их язык.
Мэри Поппинс ничего не сказала, только улыбнулась загадочной, понимающей улыбкой.
– И я не забуду, – сказала Барбара. – Никогда!
– Пет, вы только послушайте их, сохрани, Господи, мои маховые перья, – просвистел за окном Скворец, прижал крылья к бокам и опять давай смеяться. – Как будто это от них зависит! Вот умора! Еще месяц-два, ну от силы три, и они забудут даже, как меня звать, глупые кукушонки. Глупые, желторотые, бесперые кукушонки. Ха! Ха! Ха! – И Скворец расправил свои крапчатые крылья и улетел…
Прошло немного времени, у близнецов появились зубки, как тому положено, и весь дом отпраздновал их первый день рождения.
На утро после торжества Скворец, только вернувшийся в дом N 17 по Вишневой улице с далеких Бермуд, сел по обыкновению на подоконник.
– Привет! Привет! Привет! Вот мы и вернулись, – весело насвистывал он. – Ну как вы, дорогуша? – не очень почтительно обратился он к Мэри Поппинс, склонив голову набок и глядя на нее ясным, блестящим глазом.
– В вашем приветствии никто не нуждается, – вскинула голову Мэри Поппинс.
– Узнаю старушку. Ни капельки не изменилась! А как наши кукушонки? – Скворец взглянул на постельку Барбары. – Ну, Барбарина, есть ли сегодня что-нибудь вкусненькое для скворушки?
– Ба-ля, ба-ля, ба-ля, – пролепетала Барбара, уписывая овсяное печенье.
Скворец, слегка удивившись, прыгнул на шишечку кровати.
– Я спрашиваю, – отчетливо произнес он, – есть ли что-нибудь вкусненькое для скворушки?
– Бу-лю, бу-лю, бу-лю, – пролепетала Барбара, глянула на потолок и проглотила последнюю крошку.
Скворец уставился на нее блестящими глазками.
– Ха! – вдруг воскликнул он и вопросительно взглянул на Мэри Поппинс. Она ответила ему долгим говорящим взглядом.
Скворец порхнул на кровать Джона. Джон крепко прижимал к себе белую кудрявую овечку.
– Как меня зовут? Как меня зовут? Как меня зовут? – пронзительно закричал Скворец, чувствуя какое-то беспокойство.
– Бе-бе-бе, – сказал Джон, открыл рот и ухватил зубками ногу овечки.
Тряхнув головой, Скворец отвернулся.
– Значит, свершилось, – тихо сказал он Мэри Поппинс.
Она кивнула.
Скворец какой-то миг удрученно глядел на близнецов. Потом пожал крыльями в крапинках.
– Ну что ж. Я ведь знал, что так будет. И всегда говорил им это. А они не верили. – Он немного помолчал, глядя на кроватки.
И вдруг резко встряхнулся.
– Да-а, надо скорее лететь домой. К себе на трубу. Пора приниматься за весеннюю уборку. – Он перелетел с кровати на подоконник и обернулся.
– А скучно будет без них. Я любил поболтать с ними. Мне будет их не хватать.
И он смахнул что-то крылом с глаз.
– Плачешь? – усмехнулась Мэри Поппинс.
Скворец сразу взял себя в руки.
– Плачу? Да нет. У меня… э-э… легкая простуда. Продуло на обратном пути. Ничего серьезного.
Он выпорхнул в окно, сел на карниз, почистил клювом перышки.
– Прощайте! – весело просвистел он, расправил крылья и улетел…
Глава 10. Полнолуние
Весь день Мэри Поппинс носилась как заведенная. В такие дни к ней не подступишься. Что Джейн с Майклом ни сделают, все не по ней. Близнецам и то сегодня досталось. Джейн и Майкл старались не попадаться ей на глаза.
– Давай превратимся в невидимок, – сказал Майкл.
– Давай. Спрячемся за софу, и нас никто не увидит. Возьмем копилки, посчитаем, сколько у нас денег. А после ужина, глядишь, она подобреет.
Так они и сделали.
– Шесть пенни и четыре – будет десять. И еще полпенни и три пенни… – быстро считала Джейн.
– Четыре пенни и три фартинга и… и все, – вздохнул Майкл, складывая монеты стопкой.
– Вполне хватит для бедных, – фыркнула Мэри Поппинс, заглянув за софу.
– Это не для бедных, – обиделся Майкл. – Я для себя коплю.
– А, хочешь купить аэроплан, – презрительно проговорила Мэри Поппинс.
– Не аэроплан, а слона. У меня будет собственный слон. Как Лиззи в зоопарке. И я буду вас возить, – сказал Майкл, искоса поглядывая на Мэри Поппинс: как она отнесется к этой идее.
– Хм! Какие глупости! – опять фыркнула Мэри Поппинс, но было видно, что она немного смягчилась.
– Интересно, – вдруг сказал Майкл, – что делается в зоопарке ночью, когда все уходят?
– Забота кота убила, – выпалила Мэри Поппинс.
– Так то забота, а мне просто хочется знать. Может, вы знаете?
– Еще один вопрос, и ты пойдешь спать, – Мэри Поппинс молниеносно стряхнула со стола крошки и вихрем прошлась по комнате, наводя порядок.
– Ты у нее не спрашивай. Она знает, но не скажет, – прошептала Джейн.
– Зачем тогда знать, раз никому не рассказываешь, – пробурчал Майкл совсем тихо – не дай Бог Мэри Поппинс услышит.
…Джейн с Майклом очутились в постелях, не успев глазом моргнуть. Мэри Поппинс дунула на свечу и выскочила за дверь, точно ее подхватил ветер.
Детям показалось, они пролежали всего пять минут, когда из-за двери послышался чей-то шепот:
– Джейн! Майкл! Одевайтесь, и скорее бежим!
Джейн с Майклом вскочили, смотрят кругом испуганно – никого.
– Скорее, Майкл! Начинается приключение! – Джейн заметалась в темноте – куда делась одежда?
– Спешите, а то опоздаем, – опять прошептал голос.
– Не знаю, где мой костюм. Вот только матросская шапка и перчатки, – Майкл шарил по полке, заглядывал в шкаф.
– Ну и надевай. Больше ничего не надо. Сейчас тепло. Идем скорее! – позвала Джейн.
Сама она с трудом натянула пальтишко Джона и открыла дверь. За дверью никого не было, но как будто кто-то сбежал по лестнице. Джейн с Майклом бросились вдогонку. Выбежали на улицу. Они чувствовали, что кто-то ведет их, но никак не могли догнать.
– Скорее, – позвал голос.
Дети припустили что было духу, слышалось только, как тапочки шаркают по асфальту. Свернули за угол – впереди опять никого. Схватились за руки и помчались дальше – по улицам, аллеям, переулкам. Бегут из последних сил, вдруг точно что-то остановило их. Видят – ограда, в ней вращающийся турникет.
– Вот мы и пришли! – сказал голос.
– Где это мы? – спросил Майкл. Голос молчал. Но Джейн, схватив Майкла за руку, потащила его ко входу.
– Гляди хорошенько, – сказала она. – Это же зоопарк!
Высоко в небе плыла луна, в ее ярком свете Майкл увидел чугунную решетку и заглянул внутрь сквозь прутья. Ну конечно! Какой он глупый, не узнал зоопарка!
– Как же мы войдем? – спросил он. – У нас ведь нет денег.
– Это не имеет значения, – произнес за решеткой чейто хрипловатый бас. – Для почетных гостей вход сегодня бесплатный. Толкните, пожалуйста, турникет.
Джейн с Майклом толкнули и в один миг оказались внутри ограды.
– Вот вам билеты, – сказал тот же бас.
Дети подняли головы и увидели, что голос принадлежит огромному Бурому Медведю, одетому в форменную куртку с медными пуговицами и фуражку с блестящим козырьком. Он протянул детям лапу, в ней были зажаты два розовых билета.
– Обычно мы подаем билеты, – сказала Джейн.
– Не все обычное бывает обычно, – ответил Медведь, улыбаясь. – Сегодня мы вам их даем.
Майкл внимательно поглядел на Медведя.
– А я вас помню, – сказал он. – Я как-то дал вам банку с медовым сиропом.
– Как же, помню, – ответил Медведь. – А крышку-то ты забыл открыть. Я десять дней с ней возился. Думать надо о других.
– А почему вы не в клетке? Вы всегда по ночам гуляете? – спросил Майкл.
– Нет. Только когда День рождения совпадает с полной луной. Но прошу извинить меня. Я при исполнении обязанностей. – И Медведь снова толкнул турникет.
Джейн и Майкл с билетами в руках пошли по главной аллее. В ярком свете луны деревья, кусты, цветы на клумбе, клетки и домики были видны как днем.
– Кажется, здесь что-то происходит, – заметил Майкл.
И правда, что-то происходило. По аллеям туда-сюда сновали звери, иногда в сопровождении птиц. Мимо протрусили два волка, что-то горячо обсуждая с белым аистом, который шагал между ними, изящно вытягивая и поджимая длинные ноги. Джейн с Майклом уловили слова «День рождения» и «Полнолуние».
В отдалении шествовали бок о бок три верблюда, а совсем рядом углубились в беседу бобер с американским грифом. Их всех, по-видимому, волновало одно.
– Интересно, чей это день рождения? – сказал Майкл, но Джейн ничего не ответила, ее внимание привлекло весьма странное зрелище.
Возле вольера слона толстый почтенных лет джентльмен на четвереньках катал на спине восьмерых мартышек. Они сидели на двух скамейках друг против друга и весело поглядывали кругом.
– Почему здесь сегодня все вверх тормашками? – воскликнула Джейн.
– Вверх тормашками?! – возмутился джентльмен на четвереньках, услыхав Джейн. – Это я, по-вашему, вверх тормашками? Неслыханная грубость!
