Андрей Лукин - В плену
Птичка была на седьмом небе от счастья, но всё же не забыла поинтересоваться:
– А как же пленники? Вы им поможете?
– Не волнуйся! – успокоила её Стелла. – Всё будет хорошо!
Довольная овсянка принялась клевать зёрнышки, а Стелла, вздохнув, повторила:
– Всё будет хорошо… Я надеюсь.
Ей очень хотелось помочь несчастным пленникам и она легко могла бы их спасти – стоило лишь щёлкнуть пальцами и произнести заклинание. Но Виллина в письме убедительно просила оставить мальчишек в плену у Людоедов и ни в коем случае не трогать самих кровожадных братцев. Нелегко было доброй Стелле бросать бедных человечков на произвол судьбы, однако пришлось ей согласиться с тем, что повелительница Молчунов права. Стелла твёрдо знала, что волшебная книга Виллины никогда не ошибается. Никогда! А в книге было чёрным по белому написано, что два Жевуна и один Молчун должны остаться в плену у Людоедов. Что и говорить, странные дела творятся порой в Волшебной стране, и не каждой волшебнице бывает понятно, почему и зачем происходит то или иное событие.
Однако, несмотря на просьбу Виллины, повелительница Розовой страны всё же решила кое в чём поступить по-своему. Предсказание обязательно сбудется, но ведь невозможно сидеть, ничего не предпринимая, и ждать, что за тебя всё сделают другие! Зачем тогда нужны добрые волшебницы, если они не способны помочь попавшим в беду детям? Пусть Жевунов пока нельзя освободить из плена, пусть. Но ведь им можно передать весточку. Пленникам нужна надежда, они должны быть уверены, что о них не забыли и что спасение близко.
– Придётся тебе ещё немного поработать своими крылышками, – сказала Стелла птичке. – Дорогу ты знаешь и, как я успела понять, на тебя вполне можно положиться. Чуть-чуть отдохни и отправляйся в путь. А вот это письмо мы привяжем к твоей лапке, и ты передашь его пленникам.
Маленькая овсянка была настолько потрясена оказанным ей доверием, что на какое-то время даже потеряла дар речи. Она могла только беззвучно открывать клюв и всем своим видом выражала готовность тут же лететь хоть за Кругосветные горы.
Казалось бы, теперь волноваться не о чем? Но повелительницу Розовой страны продолжали терзать сомнения. Чтобы привести в порядок свои мысли и успокоиться, она вышла в чудесный сад, в котором росли великолепные розовые кусты. Волшебница проводила здесь немало приятных часов, ухаживая за своими любимыми розами и отдыхая от нескончаемой болтовни чересчур говорливых подданных. Розы, к счастью, не умели разговаривать и всегда молчали. Вот и сегодня Стелла прогуливалась по саду, убеждая себя, что поступила правильно. Покоя в душе не было. А тут ещё и служанки во дворце затеяли какой-то пустой спор, и их пронзительные голоса доносились до самых дальних уголков сада.
Стелла вздохнула и сказала, обращаясь к розам:
– Иногда я завидую Виллине. Уж ей-то никогда не приходится просить своих подданных хоть немного помолчать.
И розы в ответ согласно кивнули своими нежными головками.
* * *Трой, Атти и Шеприк в ту ночь так и не сомкнули глаз. Они были возбуждены, они ожидали, что с минуты на минуту добрая Стелла спасёт их из плена и расправится с толстопузыми братцами.
– Стелла могущественная волшебница, – твердил Атти, вертя головой во все стороны. – Её боялась даже Гингема. Стелла обязательно выручит нас. Вот увидите!
– Она добрая, – соглашался Шеприк и добавлял про себя. – «Как Виллина».
– Почему-то добрая Виллина нас не спасла, – ворчал Трой, догадавшись, о чём подумал Молчун. – Да и доброй Стеллы тоже пока что-то не видать.
– Волшебницы не могут уследить сразу за всем, – говорил Атти. – Но я уверен, что птичка уже долетела до Розового дворца.
– Ладно. Будем ждать, – соглашался Трой.
Они ждали до самого утра. Уже и солнце взошло, и Людоеды проснулись, а они всё ещё ждали. Время тянулось ужасно медленно, а плот, напротив, плыл слишком быстро. Пленники ждали весь день и ничего не дождались.
Под вечер всем стало ясно, что ждать больше нечего. Почему-то никто не хотел спасать несчастных измученных человечков.
– Вот тебе и добрые волшебницы, – печально говорил Атти. – Выходит, Людоеды сильнее всех.
Трой тоже повесил голову:
– И зачем только ты придумал искать эти проклятые сокровища! Из-за них мы попали в беду! Теперь мы никогда не увидим наших родителей! Никогда не вернёмся в Голубую страну!
А Шеприк подумал, что он никогда не вернётся в свою любимую, родную и такую тихую Жёлтую страну.
Леса и поля по берегам кончились. Река несла свои бурные воды меж высоких и мрачных скал.
Плот Людоедов доплыл до Кругосветных гор. А пленники расстались с последней надеждой на спасение.
ХОЗЯИН ГОРНОГО ОЗЕРА
Берега сжимались, течение становилось быстрее. Река вздувалась, бурлила и шумела. Она неудержимо стремилась вперёд, в самое сердце гор, и тяжёлый плот прыгал на гребне потока, словно пёрышко.
Людоеды, взявшись за шесты, старались удержать непослушный плот на середине реки. Если бы плот сейчас ударило о скалы, от него остались бы только щепки. Пленники со страхом глядели на проносящиеся в опасной близости стены ущелья. А бедный Атти крепко вцепился обеими руками в брёвна клетки и повторял с закрытыми глазами:
– Только бы мы не перевернулись! Только бы мы не перевернулись!
Однако рыжий Пырл был начеку. Он много раз плавал по реке и знал, что и как нужно делать. Он уверенно отталкивался шестом от скал и хохотал во всё горло всякий раз, когда ему удавалось обмануть бешеный поток.
Вот это жизнь, ба-гар-ра! Вот это приключение! Вот какой он смелый и отважный!
Толстый Тырл тоже размахивал шестом во все стороны, но так бестолково и неумело, что постоянно попадал не туда, куда следует. Мало того, что он стукнул себя по голове, он ещё к тому же едва не сбросил в воду своего братца. Тырла нисколько не радовала опасность, и от тихонечко подвывал от ужаса, когда плот прыгал на порогах или мчался прямо на скалы.
Так они с Атти и голосили на пару:
– Только бы плот не перевернулся! Ой-ой-ой! Только бы не перевернулся! Ай-ай-ай!
А плот уже летел с невообразимой скоростью. Он то взмывал вверх на гребне потока, то почти целиком скрывался под водой. Разговаривать было невозможно, так как рёв воды заглушал даже самый громкий крик. Большая река неслась по ущелью, словно разъярённый косматый зверь. Она бросалась на скалы, разбивалась на миллионы брызг и вновь с удвоенной силой набрасывалась на каменные берега.
От невыносимого рёва и гула все уже почти оглохли. Тырл перестал выть, Атти зажал ладошками уши, Трой с Шеприком зажмурились. Даже Пырл забыл про свою отвагу и опустил шест. Казалось, сейчас произойдёт непоправимое...
И вдруг всё кончилось.
Словно по мановению волшебной палочки скалы раздвинулись, река успокоилась, грохот утих, и плот мягко вынесло в большое озеро, окружённое со всех сторон высокими неприступными горами. Здесь завершала свой долгий путь Большая река, здесь же кончалось и утомительное путешествие в клетке.
Полуоглохшие пленники ещё не успели опомниться, а Людоеды уже быстро подогнали плот к берегу.
Тырл первым перебрался на берег и уселся на камни. Трясущиеся после пережитого ужаса ноги отказывались держать его толстое брюхо.
Пырл распахнул клетку:
– Вот мы и приплыли, цыплятки. Живо выбирайтесь на берег! И если хотите дожить до нашего завтрашнего обеда, держите рты на замке, ба-гар-ра! Был у нас один Молчун, а теперь вы все Молчуны. Понятно?
Мальчишки кое-как выбрались из клетки на каменистый берег. Пока они отжимали одежду и выливали воду из сапог, Людоеды разгрузили плот, связали всё своё барахло в два больших узла, а затем оттолкнули плот шестами как можно дальше от берега.
Сразу было заметно, что Тырл с Пырлом чего-то очень сильно боятся. Они то и дело сердито шикали друг на друга, ходили крадучись и с нескрываемым опасением поглядывали на озеро.
Потом Людоеды взвалили свои неподъёмные узлы на спины, и Пырл сказал вполголоса:
– Вон там, в горах, на другой стороне озера, нас ждёт наша мамочка. Вас она тоже ждёт. Если нам... никто не помешает, к ужину мы будем дома. Но вам для этого придётся повеселее переставлять ваши вкусные ножки, ба-гар-ра! А чтобы вы не упрямились, мы будем подгонять вас дубинами!
Пленники с тоской посмотрели на вздымающиеся над озером скалы. Никакого людоедского дома они, конечно же, не увидели, но им всем почудилось, что среди горных вершин они разглядели что-то мрачное и угрюмое. Идти туда совершенно не хотелось.
