Эдит Несбит - Сказки и истории
Дети переглянулись.
— Если вы согласитесь подождать одну минуту, — вежливо сказал Фабиан, — мы принесем все, что сможем найти.
Они поспешили обратно в библиотеку, взяли щипцы и кочергу, выдвинули правый верхний ящик бюро, где лежали цукаты, изюм и финики — в библиотеке игрушечного города было все как в библиотеке их лондонского дома, — и отнесли их на площадь, в центре которой гарцевал на коне офицер, а перед ним рядами стояли и потихоньку свирепели бравые гренадеры. Не теряя времени даром, дети тут же начали их кормить. Вам, без сомнения, известно, как полагается кормить голодных оловянных солдат. Впрочем, я на всякий случай напомню: вы берете финик, изюмину или что там еще у вас есть и натыкаете это на солдатский штык или на кончик сабли, если вы имеете дело с кавалеристом; после этого, выдержав необходимую паузу, вы съедаете упомянутую вещь за его здоровье. Именно таким способом Фабиан и Розамунда кормили солдат в синих мундирах. Однако по окончании процедуры те по-прежнему выглядели голодными и как будто не собирались добреть.
— Несите еще, — скомандовал синий офицер, который и вовсе остался без пищи, ибо на кончике его сабли не побывало ни единой изюминки. — Несите еще, пока мои славные парни не попадали в обморок от голода.
Пришлось им бежать за новой порцией провианта. На сей раз они принесли цукаты и засахаренные фрукты. Утыкав ими солдатские штыки, они накололи самую большую засахаренную вишню на офицерскую саблю и, убедившись, что зверские аппетиты захватчиков на какое-то время удовлетворены, возвратились в библиотеку, чтобы подумать о своих дальнейших действиях.
— Похоже, наше дело плохо, — вздохнула Розамунда, — от этих синих солдат можно ожидать чего угодно. Они, как сказал их начальник, чреваты всяческими последствиями. Лично я не совсем понимаю, что это значит. Быть может, они устроят для нас тюрьму во внутреннем шкафчике бюро, а потом придет мама, захлопнет откидную крышку, и мы умрем там от жажды, голода и огорчения.
— Глупости это все, — успокоил ее Фабиан, однако в голосе его не было уверенности. Они посмотрели в окно на Адмирала Нельсона, продолжавшего погибать с мужественной улыбкой на лице. Хорошо ему было вот так, на свежем воздухе; еще неизвестно, как бы он улыбался, сидя в запертом темном шкафу.
— Ах, если бы мы только смогли найти маму, — сказала Розамунда. Однако в данных обстоятельствах на маму рассчитывать не приходилось.
— Пожалуй, нам было бы легче, окажись здесь остальные игрушки: мышь, похожая на заводную, ослик и, главное, солдаты из второй коробки, — сказал Фабиан. — Скорее всего, они в красных мундирах, а это значит, что они наши, то есть англичане. Тогда они сразились бы с синими и разбили их в пух и прах, потому что английские солдаты всегда побеждают.
— Послушай, Фэб, а почему бы нам не попробовать так же точно войти в другой город — тот, что стоит здесь на полу? — предложила Розамунда.
— Попробовать можно, — согласился ее брат.
Они подошли к бюро, и, пока Розамунда вынимала из ящиков вторую коробку с оловянными солдатиками, ослика, заводную мышь, — мимоходом девочка повернула торчавший в ее боку ключик и убедилась, что та заводится с пол-оборота — и переносила все это в игрушечный город, Фабиан собрал рассыпанные по полу изюмины, зачем-то их пересчитал и только после этого с задумчивым видом отправил себе в рот.
Когда солдаты (они и впрямь оказались в красных мундирах) были расставлены по периметру крепостных стен и на всех стратегически важных перекрестках, Фабиан сказал: «Теперь наша очередь», и дети, взявшись за руки, вошли в городские ворота. Все произошло в точности как в прошлый раз, только сейчас они уже находились внутри города, построенного в библиотеке дома, расположенного в другом городе, построенном в библиотеке дома, расположенного еще в одном городе под названием Лондон. Впрочем, на сей раз они чувствовали себя в полной безопасности, поскольку улицы этого города патрулировались красномундирными солдатами, а над воротами гордо реял британский флаг (это был один из тех флажков, что лежали в ящике бюро вместе с игрушками, — обычно такие флажки втыкают в рождественский пудинг во время праздничного обеда, но сейчас флаг выполнял не менее почетную функцию, будучи укреплен над самым входом в город). Пройдя по улицам, дети неподалеку от центральной площади обнаружили собственный дом, на полу в библиотечной комнате которого стоял все тот же игрушечный город. Конечно, они могли в него войти, но, поразмыслив, решили, что этого делать не следует, поскольку они тогда оказались бы в очередном городе, расположенном в библиотеке дома в городе, расположенном в библиотеке дома в городе… и так до бесконечности — получалось что-то вроде китайской головоломки, из которой невозможно найти выход. А им больше всего на свете хотелось выбраться отсюда и вновь попасть в свой настоящий лондонский дом, где их, наверное, уже искала мама. Когда Фабиан объяснил Розамунде всю сложность их положения, девочка заплакала, говоря, что у нее и без китайской головоломки уже разламывается голова от этой ужасной путаницы.
Фабиан был добрым и любящим братом, поэтому он не стал дразнить Розамунду, а просто хлопнул ее по спине и дружески посоветовал ей не быть плаксивой дурочкой. Затем он выглянул в окно и сказал:
— Давай пойдем к солдатам и спросим у них, что нам делать.
Они вышли на улицу и обратились к солдатам, но те заявили, что не знают ничего кроме Воинского Устава и приемов строевой подготовки, а их офицер в шикарном ярко-красном мундире — настоящий английский джентльмен, — как выяснилось, знал еще меньше своих подчиненных.
Расстроившись, дети побрели прочь и на первом же перекрестке встретили заводную мышь, размерами не уступавшую иному слону. Следом за мышью по улице катил на колесах осел — назвать его осликом не поворачивался язык, поскольку он был величиной с мастодонта или бронтозавра. (Если вы хотя бы через раз посещали школьные занятия, вы, безусловно, имеете представление о мастодонтах и бронтозаврах и о том, как они выглядят).
Увидев детей, мышь вежливо остановилась, явно намереваясь вступить в разговор. Осел остановился тоже, потому что не мог объехать мышь — улица была слишком узка для них двоих. Розамунда вместо того, чтобы поздороваться, снова начала плакать и проситься домой к маме. Мышь взглянула на нее сверху вниз и сказала:
— Мне жаль тебя, девочка, но, к сожалению, твой брат имеет дурную привычку разбирать на части заводные игрушки, как только они попадают в его руки. Поэтому я предпочитаю оставаться такой, как сейчас, а вы оставайтесь маленькими — я не хочу ради твоего спасения рисковать собственным механизмом.
— Я не стану тебя разбирать, — пообещал Фабиан, — даю слово чести. Когда мы вернемся домой, с тобой будет играть только Розамунда, которая ничего не понимает в механизмах.
— Ты понимаешь в этом не больше ее, — проворчала мышь, — тоже нашелся специалист!
— Я только хотел сказать, что она никогда не ломает заводные игрушки.
— А как насчет меня? — послышался голос осла-мастодонта. — Где гарантия, что ты в первый же день не оторвешь меня от подставки с колесами, потому что тебе захочется, чтобы я выглядел более натурально.
— Ты и так выглядишь очень натурально, — заверил его Фабиан, — гораздо натуральнее, чем какой-нибудь живой осел. Я ни за что не стану отрывать тебя от подставки.
— Ну-ну, посмотрим, — буркнул тот и неожиданно ухмыльнулся. Он был явно польщен сравнением с живым ослом.
— Хорошо, — сказала заводная мышь, — так уж и быть, я вам помогу. Только учтите, это страшная тайна. Чтобы выбраться из города, вы должны — я даже не знаю, как бы получше объяснить — вы должны… Надеюсь, это останется между нами, потому что секреты теряют свою секретность, когда о них начинают болтать на каждом углу. Итак, для того, чтобы выбраться из города, вы должны ВЫЙТИ ИЗ НЕГО ЧЕРЕЗ ГОРОДСКИЕ ВОРОТА.
— Боже мой! — вскричала Розамунда. — Так просто! Я никогда бы не догадалась.
— То-то и оно, — заметила мышь. — О простых вещах догадаться труднее всего.
В сопровождении осла и мыши дети направились к воротам и, выйдя из города, вновь оказались в библиотеке. Они сразу подбежали к окну, но за ним была все та же игрушечная улица, по которой маршировал патруль свирепых оловянных солдат в темно-синих мундирах.
— А что делать теперь? — спросила Розамунда, но ей никто не ответил — заводная мышь и ослик на колесиках снова стали маленькими и бессловесными (я не знаю, в какой момент это случилось, но в том, что это случилось именно так, можете не сомневаться).
— Мы должны выбраться из этого города тем же путем, каким выбрались из предыдущего, — догадался Фабиан.
— Да, — сказала Розамунда, — только в этом городе полным-полно синих солдат, а мне бы не хотелось вновь попадать в плен. Может, попробуем не выйти, а ВЫБЕЖАТЬ через ворота?
