Мэри Нортон - Добывайки в воздухе
На этот раз, взлетев к потолку, шар приподнят подкову и потащил ее по полу. Хомили, не растерявшись, села на подкову верхом, а Арриэтта подпрыгнула и вцепилась в веревку.
— Вот это уже лучше, — сказал Под, слезая вниз знакомым путем по груди манекена. Он так спешил, что оступился на булавке, но, наклонившись, тут же загнал ее по самую шляпку, чтобы на нее можно было безопасно ставить ногу. Дальше он спускался медленнее, сдерживая свое нетерпение. Когда Под достиг пола, он был растрепанный и красный, несмотря на холодный воздух из открытого окна.
— Поддается? — спросил Под Арриэтту, не успев перевести дыхание.
— Нет, — с трудом выговорила Арриэтта.
Добывайки все вместе ухватились за веревку и попытались стащить шар вниз, но он только крутился под потолком, словно притянутый туда магнитом.
— Хватит, — сказал Под после того, как они все вместе поджали ноги и немного покачались, держась за веревку, что никак не отразилось на шаре. — Отпускайте. Мне надо снова подумать.
Хомили и Арриэтта сидели, не открывал рта, и тревожно смотрели, как, сосредоточенно наморщив лоб, Под меряет ногами комнату. Вот он отвязал шар от подковы и с веревкой в руках провел, его взад и вперед по потолку. Шар легонько подпрыгивал, но послушно двигался следом за Подом по начертанному им пути.
— Время не ждет, Под, — наконец сказала Хомили.
— Я знаю, — ответил Под.
— Я хочу сказать, — с беспокойством продолжала Хомили, — как мы его спустим? Я думаю о Мейбл и Сидни. Его надо спустить до ужина, Под.
— Я знаю это, — сказал Под. Он пересек комнату и остановился у стола. — Нам требуется что-нибудь вроде лебедки… вроде ворота с червяком и червячным колесом.
Он поднял глаза на круглую ручку ящика с инструментами" — Червяком и червячным колесом?.. — недоумевающе переспросила Хомили. — Червяком? — повторила она, словно не веря своим ушам.
Арриэтта, бывшая к этому времени в курсе всего, что касалось воздухоплавания, и знакомая с различными лебедками, громко рассмеялась.
— Эта такая штука, — объяснила она, — которая помогает поднимать тяжесть… ну, например, ты поворачиваешь ручку… — Она резко остановилась, в уме внезапно мелькнула любопытная мысль. — Папа? — взволнованно позвала Арриэтта отца. — Как насчет музыкальной шкатулки?
— Музыкальной шкатулки? — тупо повторил Под.
Арриэтта кивнула. И тут до него дошло, о чем она говорит. Лицо его просияло.
— То, что нам нужно! — воскликнул он. — Ты попала в самую точку. Это нам и вал, и рукоятка, и червяк, и червячное колесо, и все остальное!
Глава девятнадцатая
Не прошло и минуты, как они открыли музыкальную шкатулку, и Под, забравшись на поставленный стоймя спичечный коробок, внимательно осмотрел механизм.
— Тут есть одна трудность, — сказал он Хомили и Арриэтте, когда они влезли на коробок и стали с ним рядом. — Я с ней справлюсь, но мне нужен подходящий инструмент. Я говорю об этих язычках, — показал он.
Заглянув внутрь шкатулки, они увидели, что Под имеет в виду ряд узких металлических пластинок, свисающих со стержня; это были молоточки, которые, задевая вращающийся цилиндр извлекали из каждого штырька на его поверхности одну звонкую нотку.
— Эти язычки надо снять, не то запутается балластная веревка. Если они сварены со стержнем, тут придется попотеть, но мне кажется, они все держатся на шурупах.
— Мне тоже так кажется, — сказала Арриэтта, наклоняясь вперед, чтобы лучше было видно.
— Ну, с шурупами мы быстро управимся, — сказал Под.
Пока Под лазал в инструментальный ящик, Хомили и Арриэтта в последний раз послушали свою единственную песенку.
— Как жаль, что не удалось сыграть остальные, — сказала Арриэтта. — А теперь мы никогда не услышим их.
— Если мы выберемся отсюда живыми, — сказала Хомили, — я согласна до конца своих дней не видеть никаких музыкальных шкатулок и не слышать, что они играют.
— Ну, живой ты отсюда выберешься, — решительно заявил ей Под.
Он уже вернулся, неся в обеих руках самую маленькую отвертку, какую он смог найти, но и она была величиной с него самого. Под залез на стержень, расставил ноги и, держа ручку отвертки на уровне груди и крепко ее обхватив, сунул острие в канавку винта и стал вращать рукоятку. Первые обороты давались с трудом, но затем отвертка пошла как по маслу.
— Точеные… как в часах, — заметил Под, отвинчивая остальные шурупы. — Тонкая работа эта шкатулка.
Вскоре они смогли снять со стержня все пластинки и обвязать вокруг цилиндра нижний конец балластной веревки; она свободно свисала вниз, слегка качаясь, в то время как шар плавал под потолком.
— Ну, — сказал Под, — делаю первый оборот; посмотрим, что из этого выйдет.
Затаив дыхание, Хомили и Арриэтта глядели, как Под, вцепившись в ручку шкатулки, тащит ее вниз. Веревка натянулась, как струна. Под напряг силы, и шар медленно, но верно стал опускаться. Задрав голову, так, что стала болеть шея, они не спускали с него тревожных глаз, пока наконец — качаясь и подергивая швартов — шар не очутился прямо перед ними.
— Неплохо, да? — сказал Под довольным голосом. Но выглядел он очень бледным и усталым.
— Что нам делать теперь? — спросила Хомили.
— Вернуть шар в прежнее состояние, — сказал Под.
— Выпустить газ, — добавила Арриэтта, так как у Хомили был недоумевающий вид.
— Нам надо сделать что-то вроде платформы, сказал Под, — и перекинуть ее через шкатулку; что-нибудь такое, по чему можно будет ходить…
Он посмотрел по сторонам. Под горелкой газовой плиты, на которой стояла жестянка с клеем, он увидел покоробленный от жара овальный кусок жести, положенный, чтобы уберечь пол.
— Это нам подойдет.
Добывайки уже очень устали, но все же смогли притащить жестяную крышку до шкатулки и взгромоздить ее наверх. Отсюда Поду было удобнее развязывать веревку, стягивающую горло шара.
— Я бы на вашем месте, — сказал Под Хомили, — отошел подальше. Спрячьтесь лучше под стол. Кто знает, что может натворить этот шар.
Когда горло шара полностью освободилось, он поднялся по кривой в воздух, а затем, снова спустившись, несколько раз ударился о пол. С каждым его прыжком запах газа становился сильнее. Смотревшей на него из-под стола Арриэтте казалось, что шар умирает в конвульсиях. Наконец весь газ вышел; шар, сжавшись в комок, неподвижно лежал на полу.
— Ну и денек! — сказала Хомили. — А нам еще надо закрыть окно…
— Что ж, мы зря время не теряли, — сказал Под.
Но к тому моменту, как они закрыли окно — сложный и утомительный процесс — и спрятали все следы своего опыта под полом, они еле держались на ногах. Хотя еще не совсем стемнело, добывайки заползли в картонку и устало растянулись под одеялом. Они были совершенно разбиты.
Когда мистер и миссис Плэттер принесли им ужин, все трое, потеряв всякую связь с окружающим миром, спали глубоким сном. Они не слышали, как вскрикнула миссис Плэттер, увидев, что газ на плите погас. Не слышали они и того, как, втягивая носом воздух и оглядывая комнату, мистер Плэттер недовольно сказал:
— Надо быть поаккуратнее с газом, Мейбл, — здесь ужасно пахнет.
Миссис Плэттер негодующе заявила, что ее винить не в чем:
— Ведь сегодня утром газ зажигал ты сам, Сидни.
— Нет, то было вчера, сказал он.
И так как каждый из них знал, что другому (если его припереть к стене) ничего не стоит солгать, они не поверили друг другу и не пришли ни к какому заключению.
— Так или иначе, — подвел наконец черту мистер Плэттер, — погода сейчас теплая и газ больше не нужен…
И больше горелка не зажигалась.
Глава двадцатая
Следующие десять дней были посвящены серьезному эксперименту под контролем и руководством Пода.
— Медлить нам сейчас нельзя, — объяснил Хомили и Арриэтте Под, — но и горячку пороть тоже не годится. Нам надо составить план работы и выполнять все в свое время, а не за один раз. Мы поставили перед собой большую задачу, Хомили, не стоит ничего делать наспех. Тише едешь — дальше будешь.
— Но когда они открываются, Под?
— Чай на берегу реки? Первого апреля, если дом-клетка будет закончен.
— Спорю, он уже готов. А сейчас середина марта.
— Ты ошибаешься, Хомили. Им еще не прислали зеркального стекла и ручки, которая должна его поднимать. И у них что-то случилось со стоком воды. Их затопило, помнишь? Ты что — не слушаешь, когда они говорят?
— Нет, если они говорят об этой клетке, не слушаю и слушать не хочу, — сказала Хомили. — У меня сразу начинаются "мурашки". Как они принимаются об этом толковать, я тут же лезу под одеяло.
За эти десять напряженных дней Под и Арриэтта столько ходили по страницам "Иллюстрированных лондонских новостей", что почти стерли ногами буквы. Им пришлось отказаться от мысли о том, чтобы управлять клапаном для выпуска газа при помощи веревки, протянутой в корзину сквозь шар. Под объяснил Арриэтте, что этому мешает характер оболочки. Он дотронулся ногой до чертежа:
