Мансур Афзалов - Узбекские народные сказки. Том 2
– Да, продаем, – ответили они. – Дай одну таньгу.
Юноша отдал ребятам таньгу и забрал котенка.
Не успел он пройти несколько шагов, видит – мальчишки мучат щенка: то швырнут его в воду, то вытащат, то снова швырнут.
Посмотрел Кенжабай, как забавляются мальчишки, и сказал:
– Ребята, продадите щенка? Сколько за него хотите?
– Да, продадим, дай одну таньгу, – ответили они.
За одну таньгу Кенжабай купил щенка и пошел дальше. Шел он, шел и наконец, устав, сел отдохнуть на берегу речки.
– Что ты сидишь здесь? – спросила проходившая мимо старуха, увидев его.
– Я сирота. У кого нет сына, буду тому сыном, у кого нет дочки, буду тому дочкой, – отвечал Кенжабай.
– Ну что ж, сына у меня нет, – сказала старушка. – Будешь мне сыном.
– Только разрешите взять с собой вот этого котенка и вот этого щенка.
– Бери!
Стал Кенжабай жить в доме старушки. Ходил он на охоту, тем они и жили.
Однажды, проснувшись рано на рассвете, Кенжабай увидел две луны – на востоке и на западе, Призадумался он и спросил старушку:
– Матушка, что бы это значило? Одна, безусловно, настоящая луна, а вторая что за луна?
– Эй, сынок, не спрашивай, не будь любопытным, а то накличешь на свою голову беду, – отвечала старушка.
Но Кенжабай не успокоился и все надоедал приемной матери расспросами. В конце концов вынуждена она была ответить:
– Эй, сынок, та, что на западе, – это настоящая луна, а на востоке – это дочь падишаха.
– Матушка, не пойдете ли вы сватать дочь падишаха за меня? – спросил юноша.
– Ты подумал, сынок? Как же я буду сватать тебе принцессу, когда у нас ничего нет, мы бедные люди. А если я пойду во дворец с таким делом, то падишах наверняка прикажет убить меня, – ответила старуха.
– Пойдите, матушка, прошу вас, не бойтесь, – умолял юноша.
На рассвете следующего дня старушка пошла ко дворцу и подмела улицу у ворот. На второй день она снова подмела. На третий день дворцовые стражники подстерегли старушку и изрубили ее на куски. Когда до полудня старушка не вернулась домой, Кенжабай забеспокоился. Взяв в руки свой ножик, он воскликнул:
– Эй, Мулла Панкуш, если матушка моя лежит, пусть встанет и вернется.
Старуха тут же ожила и вернулась домой.
– Матушка, вы пришли? – спросил Кенжабай.
Охая и причитая, она рассказала ему о случившемся.
На следующий день юноша снова принялся умолять старушку пойти сватать.
– Матушка, пойдите снова сватать, – упрашивал он.
Приемная мать сердилась и отказывалась.
– Эй, матушка, пойдите, не бойтесь, – говорил Кенжабай.
Снова старушка пошла сватать. Снова ее поймали стражники, но на этот раз побоялись зарубить и повели к падишаху.
– Чего с ней церемониться, разрубите ее на куски! – приказал падишах.
Но тут начальник стражи сказал:
– Эй, падишах, мы вчера ее изрубили в куски, она ожила и снова явилась. Тут какое-то волшебство. Вы лучше расспросите ее сами. А мы боимся и пальцем ее тронуть.
Падишах удивился и спросил:
– Эй, старая, что ты скажешь? Чего ты шляешься ко дворцу?
– У вас дочь, у меня сын. Давайте поженим их, – ответила смело старушка.
Разгневался падишах ужасно, раскричался, но, подумав немного, объявил свою волю:
– Даю сорок дней сроку. На сороковой день приведешь сорок верблюдов, груженных золотом. Да еще пусть твой сынок построит крепость из чистого серебра, чтобы по четырем углам ее кипело день и ночь в котлах чистое золото. Еще рядом с крепостью должен быть сад, полный цветов и поющих перепелок. Тогда и о свадьбе можно будет говорить. А не исполнит твой наглец мои условия – и тебя и его в порошок сотру.
Старушка вернулась домой и рассказала юноше, чего требует падишах.
– Ну ладно, не огорчайтесь, матушка, – сказал ей Кенжабай.
Когда стал приближаться сороковой день, старушка забеспокоилась:
– Сынок, ты какой-то беспечный. Не пора ли взяться за дело? Не выполнишь условий падишаха – он не оставит нас в живых.
На тридцать девятый день Кенжабай положил ножик на ладонь и сказал:
– Эй, Мулла Панкуш, пусть будет крепость из чистого серебра и чтобы по четырем углам в котлах кипело золото. Рядом должен быть сад, больше и красивее, чем у падишаха, и чтобы в нем было полно заливающихся песнями перепелок, и пусть будет сорок верблюдов, нагруженных золотом, мукой, рисом и всем необходимым для свадьбы.
Тут же все появилось, словно из-под земли.
На следующий, сороковой, день старушка нарядилась в вышитый золотом халат, села на белого верблюда и направилась во дворец. За ней шагали верблюды, груженные золотом и прочим добром.
Увидев караван, падишах забегал, засуетился, а взглянув на серебряную крепость, даже рот разинул от удивления.
– Ой-бой, красивее моего дворца! – воскликнул он. – Ничего не поделать, отдам свою дочку за этого наглеца.
Устроил он пышную свадьбу и женил Кенжабая на своей дочери.
Поселился Кенжабай с молодой женой в серебряном дворце и взял с собой щенка и котенка.
Пусть живут вместе Кенжабай с женой-принцессой, а падишах ходит по саду и развлекается перепелиными боями, а вы послушайте рассказ о другом.
Оказывается, один соседний царь, по имени Карахан, давно уже сватался к падишахской дочери. Он впал в ярость, узнав, что ее выдали за другого.
Тайком Карахан приехал и посмотрел серебряную крепость и котлы с кипящим золотом.
Того, кто проведает все тайны этой крепости, – сказал Карахан, – я осыплю золотом с ног до головы.
– Я разузнаю, – сказала жившая при дворце Карахана старуха Мастон.
Карахан поинтересовался:
– Как же вы проникнете в крепость и что для этого нужно?
– Ишак с грузом товаров, на рубль жвачки, на рубль иголок и на рубль краски для бровей, – ответила Мастон.
Тут же Карахан распорядился, чтобы все это приготовили, не медля ни минуты.
– Есть жвачка, иголки, краска для бровей! – кричала старуха, разъезжая на ишаке взад и вперед мимо крепости.
Из ворот вышел Кенжабай и спросил:
– Что же вы, матушка, ездите взад и вперед?
– Зарабатываю, сынок, на жизнь, – отвечала она.
– Идемте к нам. Будете жить у моей жены, – предложил Кенжабай и ввел ее в крепость.
Через пять-шесть дней старуха Мастон спросила у жены Кенжабая:
– Как же, доченька, твой муж построил эту крепость?
– А я и не знаю, – ответила принцесса.
– А ты поспрашивай вечером у мужа. Если не ответит, то повернись к нему спиной, – посоветовала старуха.
Вечером дочь падишаха спросила у мужа:
– Как вы построили эту крепость?
Кенжабай не ответил. Тогда принцесса повернулась к нему спиной.
– В фарфоровой чашке лежит волшебный нож Мулла Панкуш. Он-то и выполняет все мои просьбы, – ответил Кенжабай.
А старуха Мастон сидела за дверью и подслушивала. Когда Кенжабай и его жена крепко заснули, она вынула из фарфоровой чашки нож Мулла Панкуш и приказала ему:
– Перенеси крепость с дочкой падишаха к Карахану. А этот юноша пусть останется валяться на голой земле.
Проснулся Кенжабай утром, смотрит – лежит он на голой земле. Удивился он и горько заплакал. Не осталось у него даже силы, чтобы встать на ноги.
Посмотрел на него щенок и сказал котенку:
– Он спас нас от смерти. Теперь и мы должны ему помочь.
– Ты правду говоришь, – сказал котенок, – кто же поможет ему в беде, если не мы?
Щенок и котенок тогда попросили Кенжабая:
– Отпустите нас! Если найдем ножик Мулла Панкуш, вернемся, если не найдем – не вернемся.
Щенок с котенком отправились на поиски. Много они прошли и добрались наконец до владений Карахана. Сквозь щелку незаметно залезли во дворец к томившейся взаперти жене Кенжабая. Увидев щенка и котенка, она очень обрадовалась.
Котенок принялся искать нож Мулла Панкуш и нашел его. Собачка схватила нож и бросилась бежать. Погналась за ними старуха Мастон, да где уж там!
Щенок положил на ладонь Кенжабая волшебный ножик. Юноша приказал:
– Эй, Мулла Панкуш! Перенеси крепость на свое место!
В тот же миг крепость очутилась на своем старом месте. Кенжабай зарубил саблей Карахана, а старуху Мастон выгнал в степь.
Стал он жить вместе с женой и своими верными друзьями – щенком и котенком – и достиг исполнения желаний.
Перевод М. Шевердина.
ТАНЦУЙ, СОБАЧКА, ТАНЦУЙ
В давно прошедшие времена у одного старика были три дочери, но не было ни одного сына.
В один из дней старик тяжело заболел. Никто из табибов не смог вылечить старика. Наконец какой-то лекарь предложил старику выпить отвар из ветки груши.
Старшая дочь старика переоделась в костюм юноши, смолисто-черные косы подобрала под шапку, оседлала коня и пустилась в путь за грушевой веткой. Долго она ехала и наконец очутилась в пустыне. А в той пустыне жил страшный лев. Девушка встретила его и, испугавшись, повернула обратно.
