Ника Батхен - Сказки с крыш
Время шло, принцы уже втихую подсмеивались над неудачливым спорщиком (посмеиваться громко решались немногие — как вы помните, он был отчаянным дуэлянтом). Зима сменилась весною, на мягких лапах к крыше подкрался апрель, а с ним и пора Большого Турнира и Весеннего Бала — праздников, к которым полгода готовятся, а ещё полгода потом обсуждают. Принцы скакали на деревянных лошадках, рубились почти всамделишными мечами, кидались мячом в кольцо и кувыркались на трапеции. Самый сильный, отважный и ловкий принц выбирался королем бала и приглашал на первый весенний вальс свою королеву — самую красивую феечку в самом нарядном платьице. Сколько иголок ломалось, сколько шелка рвалось впустую, сколько бабочек, птичек и рыбок позировало для портних и соглашалось украсить прически — словами не передать. Говорят, некоторые феечки к весеннему балу даже вылезали из кожи вон, чтобы моложе выглядеть, но это, наверное, уже сказки.
Наша феечка не старалась особенно — её платьице было зеленым, словно болотный мох, в котором прячутся золотистые светлячки, а в прическу она приманила бирюзовую стрекозу. Танцевать она все равно любила и с удовольствием предвкушала, как помчится в кадрили, застучит каблучками в польке. Да и турнир был не самым противным зрелищем.
Все собрались, как только вышла луна, ни одна феечка не опоздала занять местечко. Самый маленький принц протрубил в горн — вперед, во славу любви. Много было сломано копий, палок от швабр и грандиознейших планов. Победил на турнире наш принц — он всегда был хорошим спортсменом, а обида на вредных насмешников подбавила ему сил. Под приветственные крики и звонкие тру-ту-ту герольдов он трижды объехал ристалище на верном деревянном коне. Феечки замерли в предвкушении Самой Главной Минуты, но победитель упрямо заявил, что назовет королеву только перед началом бала. От волнения некоторые феечки растеряли бабочек и щеглов с причесок и успели тихонько поплакать в укромных уголках. Принцы шептались — кое-кто думал, что победитель, позабыв про пари, пригласит одну из блистательных первых красавиц. А тем временем в бальной зале волшебной страны уже зажгли свечи, и музыканты расселись на хорах.
Распорядитель бала вывел нашего принца на середину и прошептал что-то ему на ухо. Принц откашлялся и звонко-звонко сказал:
— Приглашаю на первый весенний вальс самую красивую, умную, добрую и замечательную феечку в этом зале — королеву вентиляции. Корону мне!
Кое-что он напутал, про «нарядную» вовсе забыл, но все так удивились, что не заметили. Покраснев от смущения, наша феечка вышла на середину комнаты, распорядитель поднес корону из яблоневых цветов, принц увенчал свою даму, поцеловал ей ручку, поклонился — и грянул вальс. Зеленый бархат колыхался над скользким паркетом, хрустальные туфельки и начищенные ботфорты согласно топали «раз-два-три». Рыжие волосы феечки стали вдруг золотистыми, серые глазки блеснули драгоценными камешками, грациозные крылышки затрепетали. Чудо случилось у всех на глазах, нарядные феечки прятали личики в кружевные платочки и всхлипывали, принцы подкручивали усы и завистливо думали «где были мои глаза». Кто бы спорил, корона тоже была волшебной и могла превратить хорошенькую малютку в прелестную, а прелестную в обворожительную, но так далеко её магия не простиралась. А наша феечка не думала ни о чем кроме музыки.
Когда вальс отзвучал, целая очередь принцев выстроилась, чтобы отметиться в бальной книжечке королевы. Она не пропустила ни одного танца, только обмахивалась веером и краснела. Но после бала провожал её все-таки наш принц. С того дня они больше не разлучались. Презрев традиции, наша феечка отказалась томить принца сто лет, дело явно шло к свадьбе. А всех остальных кавалеров она игнорировала так бесповоротно, что один плохо воспитанный принц обиделся. Он дождался, когда жених уедет за обручальными кольцами, подкрался к домику феечки и кинул маленьким камушком ей в окошко. А когда феечка выглянула, спросил её гадким шепотом:
— А знаете ли вы, восхитительная феечка, как жестоко надсмеялся над вами ваш так называемый принц?
— Нет, — сказала феечка и затрепетала крылышками.
— Он заключил на вас пари! Все принцы на крыше голосовали, выбирая самую-несамую феечку, а когда выбрали небезызвестную Ф.В., он на спор согласился за ней ухаживать. Вы, конечно, напридумали себе всякого! А могли бы выбрать самого правдивого кавалера на этой крыше, — невоспитанный принц скромно потупился.
На одну маленькую секунду волосы феечки потускнели, и румянец сбежал со щек, но она улыбнулась:
— Я все знаю. Принц признался, когда провожал домой после нашего первого бала. А ещё он сказал, что давным-давно полюбил меня, ещё до ваших дурацких споров, но стеснялся подойти близко. Если бы не пари, я никогда бы не стала счастливой! Так что — благодарю!
Феечка взмахнула волшебной палочкой, и в руках у ябеды оказался букет котят. Очень громких и очень когтистых, честное слово. Потом она закрыла окошко и продолжила вышивать что-то миленькое, напевая себе под нос. Её самый лучший на свете принц вот-вот должен был вернуться.
…Не всякая ложь — неправда…
Семнадцатая сказка
Для тех, кто умеет летать, очень вредно с высоты падать на землю. Переломанные крылья срастутся, а вот страх и обиду забыть нелегко. Феечка светлой мансарды, веселое и очаровательное создание, никогда в жизни не думала, что с ней может произойти такое несчастье. Она вообще ни о чем плохом не думала — беззаботно порхала над крышами, танцевала на балах до утра, кокетничала с принцами, болтала с подружками-феечками, обожала пушистых кошек и мороженое с цукатами. Все любили милую феечку, даже самые завистливые соседки не завидовали ей, даже самые вредные крысы не грызли её розовый зонтик или прелестную сумочку, если феечка впопыхах забывала убрать вещи из садика. Воробьи и синички прилетали к ней поутру поклевать крошек лакомого печенья, крышные кошки с котятами приходили по вечерам за сметанкой. И ничто не предвещало беды.
Наша феечка солнечным днем собралась на соседнюю крышу — навестить подружку и полюбоваться на её подвенечное платьице, сшитое — подумать только — из лепестков майской черемухи. Она знала, что днем летать лучше не стоит, но решила, что никто с земли не разглядит её, такую маленькую, особенно если быстро-быстро махать крылышками. И в самом деле, никто её не разглядел — даже один скверный мальчишка, который выстрелил камешком из рогатки, чтобы сбить с проводов скворца. В птицу он не попал, а вот в феечку, к сожалению, да. Оглушенная феечка полетела вниз, кружась, как листок, и упала в грязную противную лужу. Она так перепачкалась, что узнать в ней волшебное существо было просто немыслимо — и к лучшему, вдруг мальчишка посадил бы её в клетку или продал в магазин. Но помочь ей днем тоже никто не мог.
Когда начало темнеть, кошка Кошка (та самая, которая когда-то проглотила солнечного зайчика) спустилась во двор, ухватила феечку светлой мансарды за шкирку, словно котенка, и унесла на крышу. Бедняжку долго мыли в трех водах — обычной, живой и розовой — а потом уложили в постель и позвали крысиную королевну. Трехголовая целительница долго нюхала феечку, задумчиво поводила тремя носами, потом ушла и на следующий же день передала целую батарею присыпок, примочек и прочих снадобий — смазывать ушибы и болячки, пить утром, после обеда и перед сном. Подружки феечки поочередно сидели подле её постельки, развлекали больную, уговаривали принимать лекарства, хорошо кушать и не капризничать. Феечка покорно лечилась — ей очень хотелось поскорее выздороветь.
В один прекрасный день она села в постели, потом встала, смогла дойти до двери, и даже выглянуть погреться на летнее солнышко. Все закричали «ура» потому что очень любили феечку и скучали по ней. Принцы притащили целую груду цветов, в тот же вечер устроили бал в честь выздоравливающей. И хотя феечка светлой мансарды пропустила половину танцев потому, что не могла летать, она все равно обрадовалась.
К сожалению, счастье было недолгим. Крылышки феечки из радужных сделались тусклыми и махали едва-едва. Подняться в воздух не получалось. Наша феечка огорчилась, но не слишком — она знала, что все болезни однажды проходят. И продолжила пить горькие порошки, делать зарядку каждое утро и воздушные ванночки каждый вечер.
Друзья помогали ей, приносили волшебные лакомства, свежую землянику и утреннюю росу. Самый большой на крыше сибирский кот Лев катал феечку на спине и мурчал ей кошачьи сказки. Самая умная ангорская кошка Пуша приходила греть ноги и спину. А рыжая персидская кошка, которую все звали Мамой — столько котят, своих и чужих, она вырастила и вынянчила — собралась даже вылизывать феечку, зная, как это помогает её малышам. Но, увы — лето кончилось, осень мелькнула над крышами огненным лисьим хвостом, матушка Зима устала выбивать свою перину, и белый пух снова растаял под солнышком, а наша феечка все болела.
