Ирина Жиленко - Дважды два равняется одуванчику
— Да вот… Помогаем соседям строиться… Присоединяйся! Нам как раз стекольщик нужен. Видишь, веранда уже готова — бери и застекляй.
— С удовольствием! Но такую веранду грех стеклить обычными стёклами, надо бы разноцветными… Зелёными, малиновыми, лазурными…
— Гм… — недоверчиво хмыкнул дядя Гриша. — А где же ты такие возьмёшь?
— Найдутся. Ведь я волшебник, — засмеялся Стекольщик. — Моргну на стекло раз — и оно становится красным, моргну два — голубым, три — зелёным. Иногда за день так наморгаешься, что к ночи глаз сомкнуть не можешь. Так и сплю с открытыми глазами и вижу цветные сны… — Стекольщик лукаво подмигнул Славке.
— Весёлый ты парень! Ну что ж, давай свои волшебные стёкла! — засмеялся папа.
Весёлый Стекольщик прислонил к забору стекольный ящик и одно за другим стал вынимать большие разноцветные стёкла, а потом резать большие стёкла на маленькие, по размеру подходящие для веранды.
И Светлана не могла больше усидеть в комнате. Тихонько вышла она во двор и встала возле Стекольщика.
— Зачем адрес неправильный дала? — спросил Стекольщик.
— А чтобы поискал, — засмеялась Светлана. — Видишь, нашёл же…
— Повезло. Не успел вторую улицу обойти — и нашёл. Может, сходим сегодня в кино, а?
— Пойдём… — опять засмеялась Светлана и взяла в руки большое золотое стекло.
За стеклом Весёлый Стекольщик вдруг увидел не Светлану, а прекрасную принцессу из Золотой сказки. И, засмотревшись на неё, Стекольщик порезал себе палец.
— К сожалению, мне пора идти, — сказала тётя Наташа.
— Позвольте вас проводить, — галантно предложил дядя Семён.
Тётя Наташа и дядя Семён ушли. За ними полетела маленькая синяя птичка…
— Давай посмотрим, куда она полетит, — сказала Славка Шурику.
Дети пошли проходным двором, соединяющим их двор с двором тёти Наташи. Тут не было ни души, и Тильди целиком высунулся из Славкиной сумочки, с любопытством глазея по сторонам.
И вдруг — о ужас! — перед ними вырос 2×2=4. Он был взбешён! Только что он встретил тётю Наташу с дядей Семёном, а за ними следом летела эта гадкая синяя птица!
Скучный человек заметил гнома, но, к счастью, не успел посмотреть на него пристально-пристально, потому что Тильди мигом нырнул в сумку.
— У-у, опять эта несносная девчонка! — взревел 2×2=4, вырвал сумку из рук девочки и бросился наутёк.
Шурка побежал за ним, а Славка, не растерявшись, громко выкрикнула:
— Крибле-крабле-бумс! — И в проходном дворе появился сказочник. Он преградил дорогу скучному человеку. Тот остановился как вкопанный и стал съёживаться.
— Крибле-крабле-бумс! — повелительно произнёс Андерсен, и 2×2=4 исчез. На скамейке валялся противный (но мастерски сделанный!) игрушечный тролль. Сказочник вынул из кармана красивую табакерку и, упрятав в неё тролля, протянул Славке:
— Возьми её себе, девочка. Конечно, в ней сидит не очень приятная кукла и тебе вряд ли захочется с ней играть. Но ты можешь подарить этого тролля кукольному театру. Ведь кто-то должен играть злодеев, не так ли?
Славка схватила сумочку с гномом и хотела поблагодарить сказочника за помощь, но его уже не было. Перед ней стоял Шурка, который никак не мог опомниться от удивления.
— Кто это был? — изумлённо спросил он сестру.
— Это был сам Ганс Христиан Андерсен! — гордо ответила Славка.
Глаза XXV. Прощай, Тильди!
Когда дети вернулись домой, ремонт уже был окончен и все соседи разошлись по домам. Один только Весёлый Стекольщик ещё завершал свою сказочную работу. Дом теперь стал красивым, светлым и приятно пах свежей краской. Одним словом, это был очень симпатичный и уютный дом.
Славка и Шурка залезли с ногами на диван и смотрели, как в сумерках одно за другим ярко загорались разноцветные окна веранды. Вот вспыхнуло ещё одно оранжевое стекло, ещё одно голубое и ещё одно малиновое. Лица детей, стены веранды, диван — всё загоралось и поблёскивало разными цветами, и детям казалось, что они попали в какой-то сказочный дворец.
На диванной подушечке между Славкой и Шуриком пристроился Тильди и зачарованно смотрел на разноцветную веранду.
— Ну всё! — услышали они со двора голос Весёлого Стекольщика. — Готово! Живите и радуйтесь… Спасибо вашему дому — пойду к другому…
И тут Тильди дёрнул Славку за руку.
— Что, Тильдик? — спросила Славка и испугалась: глаза гнома были полны разноцветных слёз.
— Славочка! — шмыгнул носом Тильди и утёр слёзы рукавом. — Я очень люблю тебя, и Шурика, и Жозефину, и всех-всех… Но больше всего я полюбил Весёлого Стекольщика. И ничего с этим не могу поделать. Прощай, Славочка, прощай, Шурик, прощайте все! Я ухожу с Весёлым Стекольщиком! — И Тильди опять заплакал разноцветными слезами.
И заплакали разноцветными слезами Славка с Шуриком. А гном в последний раз обернулся на пороге, махнул рукой и исчез…
Поэт, выглянув из окна, увидел сидящего на фонаре Тильди, вежливо поздоровался с ним и, перед тем как затворить на ночь окно, тихонько прошептал:
Спать пора. Спокойной ночи!
Хочешь ты или не хочешь,
но часы бьют девять раз,
и настал фонарный час.
Пусть в шкафу уснут игрушки —
куклы, гномы и зверюшки.
Книгу спрячь, закрой альбом…
Тильди-тильди-бом!
Примечания
1
Решётка из брусьев в верхней части сцены для укрепления декораций.
