Эмэ Бээкман - Сийм-Силач
Ну, да ладно, пора и за работу приниматься. Сколько можно бить баклуши! Взял Сийм заступ и принялся засыпать колодец. Предвкушая радость детей и Эллу, он весело ухмылялся. Ему давно надоело, что колодец стоит на одном и том же месте. «Теперь, — решил он, — из колодезного журавля надо сделать качели». Его дети заслужили хорошую игрушку, и у Сийма хватит ума придумать для них что-нибудь необыкновенное.
Засыпав колодец, Сийм сплел из веток корзину, такую большую, что в ней могли уместиться дети и Эллу в придачу. Заботливый глава семейства не забывал о жене — пусть и она поразвлечется. Приладил корзину к колодезному журавлю — вот качели и готовы. Покончив с работой, Сийм снова взял свою гигантскую трубку, набил бочонок свежим мхом, зажег его и, покуривая, принялся любоваться делом своих рук.
Мама Эллу тоже не сидела сложа руки. Тихонько напевая, она хозяйничала по дому. Думала-думала, как порадовать детей, и решила нарисовать на стенах грибы. У Эллу была большая кисть и несколько маленьких кисточек, а на поясе висели пузырьки с разными красками. Скоро стены запестрели красными мухоморами и желтыми лисичками. Еще не нарисованные грибы так и лезли из пузырьков с красками; хватило их, чтобы разрисовать не только стены, но и печку, и двери, и даже оконные стекла. Когда Эллу нарисовала на окнах красные мухоморы, комната наполнилась розовым отсветом, словно в дом заглянуло заходящее солнце. А что может быть красивее заката? К тому же каждый знает, если заходящее солнце пылает багрянцем, значит, завтра день будет погожий. А Эллу очень хотелось, чтобы с каждым днем погода становилась все лучше и лучше.
К обеду Эллу надумала сварить суп. Взяла ведро и пошла к колодцу.
Дом как стоял, так и остался на месте; двор и изба Трийну тоже никуда не сдвинулись. А колодец исчез.
Сийм сидел во дворе, пыхтел огромной трубкой и ухмылялся с довольным видом. Увидев растерянную Эллу, он встал, взял лопату и стал копать новый колодец.
Эллу перевернула ведро вверх дном и уселась на него, поджидая, когда в новом колодце появится вода.
Вернулись малыши, и радости их не было предела. Юла даже запрыгала от удовольствия. Она тут же позабыла об индюке, выпуталась из простыни, схватила брата за руку и побежала к качелям. Эллу забралась вместе с детьми в корзину. Сийм-Силач бросил заступ, так и не выкопав нового колодца. Подпрыгнул он, схватил колодезный журавль за хвост, и корзина взвилась высоко в небо. А когда Сийм отпустил, визжащие малыши вместе с хохочущей Эллу полетели вниз, со свистом рассекая воздух.
У Сийма силы хоть отбавляй, и он знай качал свое семейство вверх и вниз. Во дворе поднялся ветер, сорвал с крыши и унес несколько дранок. Всякий раз, когда корзина с пассажирами падала вниз, на месте бывшего колодца поднимался столб пыли.
Ну, да ладно, все было бы прекрасно, да вот односельчане явились вечером во двор к Силачам, бранясь на чем свет стоит. Одни жаловались, что у них весь огород вытоптан, другие тревожились об овцах, забредших невесть куда, а молодожены, родичи старого дедушки, требовали, чтобы им вернули яблоки.
Когда же какая-то дородная хозяйка увидела на дворе в крапиве свои простыни, люди совсем разгневались.
Сийм-Силач, который всегда расхваливал и защищал своих детей, осекся на полуслове, будто воды в рот набрал.
Лицо Эллу стало розовым, как ее красивые пяточки. Она не знала, куда глаза от стыда девать.
Что поделаешь, правда, как шило в мешке, ее не утаишь.
Наконец зашло солнце и люди отправились по домам. Только Смышленая Трийну все еще укоризненно глядела через забор. Потом старуха глубоко вздохнула, взяла ведра и стала носить Силачам воду из своего колодца.
Пока Сийм качал семью на новых качелях, он совсем позабыл, что у них теперь нет колодца. Ему как-то не пришло в голову, что прежде чем засыпать старый колодец, надо выкопать новый.
Смышленая Трийну наносила соседям столько воды, что ее хватило на все. Эллу поставила варить суп и принялась мыть детей.
Сийм, понурившись, сидел на крылечке, подперев голову кулаком. Жалобы односельчан навели его на грустные мысли. Подумать только, срам-то какой! Конечно, он и сам не мало набедокурил на своем веку, но чужого добра никогда не трогал.
Хотя… у Сийма вдруг запылали уши. Он вспомнил, как в прошлом году, когда строил ядоварню, притащил с дороги парочку щитов.
Сийм встал, сошел с крыльца и, неслышно ступая по двору своими огромными ножищами, подошел к ядоварне. Выломав одну стену, взвалил щиты на спину и понес. Как говорится, свои ноги приносят, свои и уносят.
Когда Сийм вернулся домой, на сердце у него было светло, будто звезда в небе засияла.
Быть может, Сийму порой и не хватало ума-разума, но одно знал он с пеленок: кто лжет, тот и украсть не постыдится, а известное дело — чужое добро впрок не идет.
СЕМЬЯ СИЛАЧЕЙ НА КОЛЕСАХ
Проказы Юлы и Угадайки, наделавшие столько шуму в деревне, задели Сийма за живое. Он пришел к выводу, что семья должна всегда и всюду быть вместе. За детьми нужен глаз да глаз, а воспитание — дело нелегкое. Сийм-Силач был человек современный и знал, что молодежь нынче пошла непоседливая. Надо что-то придумать, чтобы родители могли передвигаться вместе с детьми.
О путешествии пешком не могло быть и речи. Сийм сравнил свои огромные, как столбы, ноги в полосатых штанах с ножонками детей. Какие они были крохотные и слабые! Да и розовым пяткам Эллу трудно будет шагать по дальним каменистым дорогам. К тому же Кутть-комбайнер давным-давно сказал, что времена пешеходов канули в вечность. Нынче
человека везет мотор. Только безнадежно отсталые люди меряют землю собственными ногами.
Ну, да ладно, снял Сийм с печки мотоцикл. Эллу, аккуратная хозяйка, подолом проворно смахнула пыль с блестящей поверхности. Сийм завел мотор и сел на мотоцикл. Проехался разок по двору. И, хотя мотор чихал и фыркал, мотоцикл свое дело делал исправно. Все вроде бы хорошо, да, взглянув на сгрудившуюся на крылечке семью, Сийм понял, что одной красной трещоткой им не обойтись. Он и сам-то еле-еле умещался на двух сиденьях. А Эллу с детьми тоже надо куда-то усадить.
Неизвестно, как удалось бы ему решить эту проблему, если бы в гости к Силачам не наведалась Киллу.
В горячую пору заготовки грибов дочка царя Сморчка с головой ушла в домашние хлопоты и только теперь улучила время поздравить Сийма и Эллу с новорожденными. Как водится, явилась она с подарками. Но Киллу не подозревала, что Юла и Угадайка дети необыкновенные, и подарки принесла самые обычные: голубую коляску Угадайке, а Юле розовую. Дети сморщили носики, и только строгий взгляд папы Сийма удержал их от того, чтобы не надерзить тетке.
Киллу и сама почувствовала себя неловко, когда принялась выкладывать из лукошка, висевшего на кончике косы, ползунки и чепчики.
Угадайка на теткины подарки и глядеть не стал. Он взял в руки книгу и углубился в науку, исследовавшую взаимосвязи человека и времени.
Юла, как всякая девочка, не прочь была поиграть в дочки матери. Она подумала, что тете Киллу будет приятно, если ее подарки сразу найдут применение. Схватив ползунки, Юла тут же натянула их на индюков. Потом затолкала одну птицу в голубую коляску, а другую — в розовую. И насвистывая мамину колыбельную про то, как ловко она травит мух, стала бегом возить коляски по двору. Пораженные индюки даже не пытались орать. Они смирно сидели в колясках и кротко глядели по сторонам. Может быть, индюкам показалось, что добрая девочка хочет воздать им за их прежние труды. Известное дело, долг платежом красен.
Ну, да ладно. Смущенная Киллу покинула дом Силачей и направилась в палаты царя Сморчка, утешая себя, что со временем привыкнет к своим незаурядным племянникам. Пока она чувствовала себя здесь лишней.
Сийм и Эллу вышли на крыльцо проводить Киллу и очень обрадовались, увидев, как Юла развлекается. Глядя, как она носится с колясками по двору, Сийм почувствовал, что в голове у него зашевелилась интересная идея. Он поскреб в затылке, и план созрел окончательно.
Время пеших странствий миновало. Эта великая истина заставила Сийма действовать безотлагательно. За углом дома великан увидел преспокойно ржавевшие старые конные грабли. Колеса у них были большие, достаточно прочные. Сийм выкатил их на середину двора, прицепил к мотоциклу. И тарантас для Эллу был готов. Из ядоварни Силач принес бабушкину подушечку, ту самую, с павлинами, и положил на металлическое сиденье. Лучшего места для любимой жены и не придумаешь.
Дареные коляски станут прицепом к конным граблям. Сказано — сделано.
На хуторе Силачей по углам и закутам еще с давних времен валялось видимо-невидимо всякого добра. Сийм без труда разыскал несколько здоровенных болтов и, поставив рядышком голубую и розовую коляски, соединил их болтами. Получилась прекрасная повозка на восьми колесах. На эту повозку Сийм опрокинул вверх ногами кухонный стол. И туда, как в гнездо, усадил двойняшек. Ножки стола заботливый отец обмотал канатом, чтобы Юла и Угадайка могли во время езды резвиться в полное свое удовольствие. Пусть они там, как боксеры на ринге, кувыркаются, все равно из повозки не выпадут.
