Майкл Бонд - Медвежонок Паддингтон – чемпион
– Бы‑ы-ыть… – нараспев произнёс мужской голос. Последовала долгая пауза, и наконец прозвучало: – Или не‑е‑е быть?
И тут знакомый голосок прокричал откуда-то сверху:
– Ну давай уж, решайся, а то я на поезд опоздаю!
Зрители на мгновение застыли, а потом разразились аплодисментами и свистками.
– Как не стыдно! – закричала какая-то тётенька.
Немедленно последовавший ответ: «Ступай в монастырь!» – был встречен громкими возгласами одобрения.
– По-моему, это мистер Браун. – Мистер Крубер указывал на тёмную фигурку в листве, высоко над сценой.
Трудно сказать, что там дальше происходило по ходу пьесы, поскольку каждая реплика сопровождалась шумом из зрительного зала, но постепенно суматоха улеглась. Тогда сверху посыпались листья: Паддингтон приступил к спуску.
Ветви раскачивались всё сильней и сильней, и Джуди в страхе закрыла глаза.
– Не могу на это смотреть, – проговорила она. – А вдруг он пуговицей за что-нибудь зацепится?
– Не стоит так волноваться, – успокоил её мистер Крубер. – Лазать по деревьям у медведей тоже неплохо получается. Полагаю, мистер Браун отлично наловчился, когда был совсем ещё маленьким медвежонком.
Ожидание несколько затянулось, но в конце концов Паддингтон появился из‑за деревьев, а в лапах у него был воздушный змей.
– Извините, что я так долго, – сказал он, вручая змея Джонатану, – но, похоже, я знаю, кто это сделал.
– Сделал что?! – хором воскликнули Джонатан и Джуди.
– Убил мистера Йорика, – ответил медвежонок. – Мне сверху отлично было видно всю сцену, и я хорошо разглядел того, кто положил на стол чей-то череп. Я позвонил в полицию и сообщил им приметы.
– Что-что ты сделал?! – переспросила Джуди.
– Ну, вообще-то, – признался Паддингтон, – не то чтобы позвонил, но я встретил того дяденьку-инспектора, который меня ругал за лапы в воде. Он, похоже, так всё время и шёл за нами. И он мне велел никуда не уходить, а он всё, что нужно, сделает. А потом другой дяденька, из театра, подошёл и попросил мой билет, а я сказал, что у меня нет билета, и он мне показал, где выход. Вот я и вышел.
Мистер Крубер украдкой взглянул на остальных. Нелегко переварить сразу столько информации. И тут вдруг поблизости завыли сирены, заглушив голоса на сцене.
– Правда сирены или мне послышалось? – спросил мистер Крубер. – Может быть, они вовсе и не сюда едут, но я предлагаю поскорее исчезнуть, просто на всякий случай. А бутерброды можно съесть и по дороге. – И когда вся компания поспешно двинулась прочь от Открытого театра, он добавил: – Идея с пикником, конечно, неплоха, но, как говорится, бережёного Бог бережёт. – И, повернувшись к Паддингтону, пояснил: – Такой уж сегодня день выдался. Что ж, случается.
– А жалко, что лазанье по деревьям не входит в программу Олимпийских игр, – сказал Джонатан. – Он же влез и слез – никто и глазом не успел моргнуть.
– Да уж, золотая медаль была бы обеспечена, – согласилась Джуди.
– Боюсь, я в такой форме, что на Играх меня даже в зрители не возьмут, – печально сказал Паддингтон. – А уж в участники и подавно.
– Да вам совсем и не нужно быть в хорошей форме, если вы просто зритель, – попытался утешить его мистер Крубер. – Ну а спортсмены-участники, конечно, совсем другой разговор.
– А я и не знал, – с удручённым видом пробормотал Паддингтон. – Могли бы и заранее всё подробно разъяснить, правда?
– Да какая разница! – вмешался Джонатан. – Можно просто сидеть дома и смотреть Игры по телевизору.
– Люди прямо-таки прилипают к экранам, – добавила Джуди.
– По-моему, это должно быть очень больно, – сказал медвежонок. – А я бы ещё бутерброд съел, мне уже гораздо лучше.
* * *– Я жду не дождусь рецензий в завтрашних газетах, – сказал мистер Браун вечером, когда Джонатан и Джуди поведали домашним о приключениях в парке. – «Гамлета», как известно, ставили в самых разных трактовках, но такой, похоже, ещё не бывало.
– Боюсь, что всех, кто пойдёт смотреть спектакль, прочитав предварительно эти рецензии, ждёт большое разочарование, – заметила миссис Браун. – Ведь никаких «посторонних шумов» больше не будет.
А у миссис Бёрд были свои заботы. Что-то в поведении Паддингтона навело её на мысль, уж не приболел ли он. За ужином медвежонок вёл себя непривычно тихо и почти сразу по окончании трапезы ушёл к себе наверх. Он даже не остался проверить, не будет ли добавки.
Ближе к ночи, поднимаясь к себе в комнату, миссис Бёрд заметила полоску света под дверью Паддингтоновой спальни, постучалась и, когда ответа не последовало, на цыпочках вошла.
Похоже, всё в порядке. Пальтишко и шляпа висят на своём обычном месте у двери. Фотография тёти Люси в рамке, как всегда, стоит на тумбочке у кровати, но самого Паддингтона нигде не видно. Правда, подойдя поближе, миссис Бёрд разглядела под одеялом довольно странный холмик. Она тихонько покашляла, и тут же наружу вылезла знакомая фигурка.
– Миссис Бёрд, вы в призраков верите? – спросил Паддингтон.
– Ну, – осторожно ответила миссис Бёрд, – должна сказать, что я ни одного призрака в своей жизни не видела.
– Я тут подумал, – сонно проговорил медвежонок, – что я бы не хотел жить в этом Эльсиноре. Там, похоже, от призраков деваться некуда.
– Эльсинор находится в Дании, – твёрдо сказала миссис Бёрд. – А это очень далеко отсюда. Так что не стоит из‑за призраков переживать.
– Ну и хорошо. – И Паддингтон улёгся на подушку, натянув одеяло до самого подбородка.
– И вот ещё что, – продолжила миссис Бёрд. – Я уверена, что бывают плохие призраки, а бывают и хорошие. Есть такие существа в нашем мире, с которыми жизнь начинает идти совсем по-другому. И тогда кажется, что они навсегда останутся рядышком и будут за нами приглядывать. Они, конечно же, не совсем призраки, и всё-таки очень хорошо, что они есть.
Она не стала уточнять, что как раз такое существо перед ней и лежит, но Паддингтон к этому времени уже крепко спал, и поэтому, поправив простыни и подоткнув как следует одеяло, миссис Бёрд и сама отправилась на покой.
Утром наступит новый день, а если в доме живёт медвежонок, никогда не знаешь, чего ждать, так лучше уж хорошенько выспаться.
Глава седьмая
Фильм на все времена
Прошло несколько дней, и вот однажды утром миссис Браун выглянула в окно нижнего этажа их дома на улице Виндзорский Сад и с изумлением обнаружила в саду каких-то людей. Люди вели себя очень странно.
Двое, пыхтя, двигали цементную вазу, а третий соорудил из больших и указательных пальцев рамочку и таращился сквозь неё на своих товарищей. И очень при этом чему-то радовался.
Изначально миссис Браун всего лишь намеревалась взглянуть, какая на улице погода, – они собирались за покупками – теперь же она позвала миссис Бёрд.
– Скорее сюда! – воскликнула она. – Там какие-то люди двигают Генрины бегонии. Его старая цементная ваза уже треснула. Если она, не дай бог, и вообще расколется, жалобам конца-края не будет.
Тут блеснула вспышка – оказалось, что третий человек снимает сцену на цифровой фотоаппарат.
– Сейчас я с ними разберусь, – сурово объявила миссис Бёрд.
Вооружившись подходящим предметом из стойки в прихожей, она распахнула дверь и вышла к пришельцам.
Ей даже не пришлось кричать: «Стой! Смирно!» – само её появление со сложенным зонтиком наперевес произвело должное впечатление. Пришельцы замерли.
– Любезная моя, – произнёс, явно нервничая, тот, что держал фотоаппарат. – Прошу вас, не переживайте. Мы просто репетируем. – Он протянул миссис Бёрд руку. – Меня зовут Мервин. Я дизайнер. Видите ли, если режиссёру понравится ваш дом, придётся кое-что переставить, прежде чем начать съёмки.
– Съёмки? – повторила миссис Бёрд и ещё крепче стиснула ручку зонтика. – Какие такие съёмки?
– Как, неужели вас не предупредили? – вскричал Мервин. – Непростительное упущение! Минутку, я сейчас свяжусь с головным офисом.
– Всё бросили! – скомандовал он своим коллегам.
– Только попробуйте! – рявкнула на них миссис Бёрд. – Если пострадает хоть одна бегония, вы за это ответите.
Мервин выхватил из кармана мобильный телефон и принялся набирать какой-то номер.
– Похоже, произошло небольшое недоразумение, – бросил он через плечо. – Но вы уж мне поверьте, когда мы закончим, вы не узнаете свой дом – и ещё скажете нам спасибо. Мы тут такое наведём, что любопытные будут ломиться к вам днём и ночью. Попадаются очень настырные люди, это, знаете ли, крайне утомительно. Для начала мы перекрасим входную дверь, – продолжал он, – вот только…
