Игорь Носов - Путешествие Незнайки в Каменный город
что сиропоплан развалится, но скоро его опасения рассеялись. Наоборот, начали разваливаться фонари. За пролетевшим Незнайкой оставалась просека — разбитые стёкла и покосившиеся столбики.
И хотя мало кому в городе нравилась Офонаревшая набережная, всё же послышались упрёки:
— Безобразие! Какой лихач! Что он себе позволяет?!
Но за Незнайку вступились некоторые сторонницы цветочной революции:
— Ничего страшного! По новому плану здесь в десять раз будет уменьшено количество фонарей. А на их месте посадят лютики и резеду!
Такая поддержка ещё больше распалила Незнайку: «Надо что-нибудь такое сделать, чтобы все увидели, что я еще и мастер высшего пилотажа!»
В это время он уже летел над самим городом. Прямо по курсу была застеклённая пирамида над подземной площадью.
«Сейчас я сделаю над стекляшкой «мёртвую петлю» и приземлюсь, вернее, припирамидюсь на самом верху и скачусь потом вниз, как на санках», — подумал Незнайка.
Он поддал в двигатель газировки и круто взмыл вверх. Ему удалось совершить «мёртвую петлю», и все столпившиеся внизу коротышки с замирающим сердцем увидели, как сиропоплан после этого стремительно стал снижаться к вершине пирамиды.
Миг спустя сиропоплан врезался в стекло, пробил в нём дырку и остался торчать хвостом вверх.
От резкого удара Незнайка не удержался в кабине и, вылетев кувырком на стеклянный склон пирамиды, заскользил вниз с криком: — Братцы, держите меня! Ловите меня внизу а то я точно в лепёшку расшибусь!
Многие зрителя сразу бросились к подножию пирамиды, куда уже приближался Незнайка.
Он распластался по стеклу и пытался хоть как-то замедлить своё скольжение, хватаясь за любую неровность. Но архитекторы и строителей: сделали прозрачную пирамиду таким образом что стыков между отдельными стёклами почти не было. Поэтому Незнайке никак не удавалось зацепиться пальцами, и он вертелся, как юла вокруг собственной оси.
Когда он оказался у самого асфальта, его тут же подхватили и поставили на ноги. Кто-то поймал его шляпу, которая сильно от него отстала и скользила вниз не спеша. Шляпу нахлобучили ему на голову.
Но в этот миг через толпу стал продираться разъярённый Шпунтик, который издалека наблюдал крушение своего Сиропоплана и кричал:
— Ага! Скатился — не запылился! А сиропоплан погубил! Голову тебе отвинтить надо!
Незнайка, ещё не пришедший в себя после фигур высшего пилотажа и незапланированного скоростного спуска, всё же сразу понял что он натворил дел, и решил спасаться. Но кругом теснилась плотная толпа и единственный свободный путь был наверх — опять на пирамиду.
Незнайка, чтобы не так сильно скользить по стеклу, сбросил ботинок и носки (благо второй ботинок уже улетел во время спуска) и бросился на четвереньках вверх. Он карабкался всё выше и выше, а Шпунтик, видя это, отчаянно вопил:
— Хватайте его, держите негодника!
Незнайка тем временем наискосок добрался до середины ближайшего ребра пирамиды и стал — также на четвереньках, притормаживая ладошками и голыми пятками — скатываться по другой грани. Пока Шпунтик проталкивался через толпу, Незнайка быстренько спустился с другой стороны пирамиды и убежал прятаться к себе на плот.
Глава 25 Как Незнайка сам себя победил
К вечеру, когда Винтик со Шпунтиком сумели спустить сиропоплан на землю и выяснить, что повреждений у него почти нет, страсти улеглись. Тогда Незнайка с виноватым видом вылез на пристань и пошёл просить прощения у механиков. Он опасливо подошёл к Винтику и Шпунтику, которые заканчивали мелкий ремонт своего летательного аппарата, и сказал:
— Братцы, простите меня, пожалуйста! Я ведь не нарочно. Просто так получилось…
Шпунтик опять захотел было «отвернуть голову» Незнайке, но Винтик удержал его и всех успокоил:
— Ладно, Незнайка, мы тебя прощаем. Всякое бывает. Техника — не твоя стихия! Да и чего от тебя ещё ожидать?! Но обещай, что до возвращения в Цветочный город не притронешься, ни к одному нашему прибору и будешь только камни таскать!
— Конечно! Конечно! — обрадовался Незнайка. — Обещаю ничего не трогать и только битый асфальт грузить.
На следующее утро Знайка по просьбе механиков выделил провинившемуся Незнайке отдельную кучу колотого асфальта.
— Вот, исправляйся! Докажи, что ты не только всё ломать можешь, но и работать умеешь. Давай к вечеру переложи все эти куски на самодвижущийся тротуар.
Незнайка энергично взялся за работу и подумал: «Сейчас докажу всем, что я могу работать быстро и хорошо. А то только и слышу:
«Плохой! Сломал! Не мешай!» Вот возьму и до обеда всё сделаю!»
Он стал чуть не бегом носить камни из кучи на движущуюся ленту тротуара.
Сначала ему показалось, что в таком темпе он сможет работать всё время. Однако, перетащив десяток глыб, Незнайка замедлил темп. А после полусотни камней он просто еле-еле ходил. К обеду он не сделал и трети работы. Когда же он ещё сытно пообедал на плоту у Пончика и Пышечки, то силы, казалось, совсем его оставили, и он не мог встать из-за стола.
«Брошу эту проклятую работу и пойду купаться! Только что друзья скажут, особенно Винтик со Шпунтиком? — думал Незнайка, чувствуя, что в ушах у него звенит, ноги подкашиваются, а пальцы не сгибают- Что же если я обещал всё сделать, а мне это тяжело, помирать что ли здесь из-за этих камней?! Не могу же я целый день работать, как муравей — оправдывался сам перед собой Незнайка.
Но тут к Незнайке, который уже был готов сдаться своей слабости обратилась Кнопочка, сидевшая за соседним столиком:
— Незнайка, тебе сегодня поручили тяжёлую работу. Но я видела как быстро ты работая утром.
Ты такой сильный Незнайка! Наверное, ты самый сильный малыш во всём Каменном городе.
Незнайка сразу подтянулся, выгнул грудь колесом и ответил:
— Да, Кнопочка, работы у меня много. Но я как раз собирался всё доделать.
Незнайка встал и бодрой походкой отправился трудиться дальше. Когда он подошёл в своим камням, то ему показалось, он не сможет поднять даже самый маленький кусок асфальта. Но он собрался с духом, взял один из самых тяжёлых осколков и потащил его к конвейеру. И хотя ему было очень трудно, он подумал: «Главное не сила и даже не умение. Самое важное — решимость и воля!»
Ещё до захода солнца место, где недавно была груда асфальта, оказалось свободным. Там теперь виднелась сухая, пыльная земля.
Незнайка отнёс последний камень, вернулся, лёг прямо на землю, блаженно закрыл глаза и подумал: «Сам не верил, что смогу! А ведь сумел! Победил!»
Он лежал и чувствовал во всём теле какую-то сладкую лёгкость.
Вдруг рядом послышался голосок Кнопочки:
— Я же говорила: ты, Незнайка, самый сильный малыш!..
На следующее утро была торжественно разрезана на части проросшая одежда Пачкули Пёстренького. Предварительно с вечера курточку и штанишки очень долго и осторожно, чтоб не поломать растения, снимали с Пёстренького Незнайка, Гунька и астроном Стекляшкин.
Когда под руководством Знайки были распутаны все корни и стебли и посчитана рассада, выяснилось, что на «ходячей клумбочке» произрастало 39 растений.
Большую часть мы посадим на крыши, — сказал Знайка, — а оставшиеся растения — на площади перед Мраморной больницей, перед музеем современного искусства и на набережной.
К обеду все саженцы уже украшали город. Сероватый бетон и чёрный асфальт подчёркивали прелесть молоденьких незабудок и анютиных глазок, резеды и фиалок, винограда и хмеля, гороха и, конечно же, огурцов, которые были высажены как раз на набережной вдоль Огурцовой реки.
Когда посадки были обильно политы тёплой речной водой весь город будто затих и успокоился: не Стало слышно грохота отбойного молотка и жужжания летательных аппаратов, ушли с улиц малыши, которые грузили осколки асфальта и бетона на самоходный тротуар, перестали бегать малышки с лейками.
Было тепло и совершенно безветренно.
— Хорошо, что нет ветра, — заметил Пёстренький, который расхаживал теперь в новенькой одежде, сшитой для него лучшим модельером города Кармашкиным. — Такая тихая погода нам очень подходит. Только что посаженные растения смогут быстрее и лучше укорениться, когда их не колышет ветром.
Теперь слово за. солнышком и дождём, — добавил Незнайка. — А мы своё дето сделали — можно и домой возвращаться. В этот раз точно на рассвете отплываем!
Ранним утром заработали моторчики на газировке, винты вспенили воду, и флотилия тронулась в обратный путь вверх по реке.
Все смотрели на удалявшийся Каменный город, с небоскрёбов которого свешивались к земле свеженькие зелёные плети дикого винограда и оранжевые настурции, а к солнцу тянулись ромашки, колокольчики и даже один уже высокий подсолнух.
«Удивительно красиво!» — думал каждый из путешественников.
