Кай Умански - Ведьма Пачкуля и непутевый театр
— Ясно. Хорошо, я фсех посмотреть? Такое ощущение, што чефо-то не хватать.
— Так и есть, — сказала Клеопатра. Ее так и распирало от желания наябедничать. — Рональд до сих пор в своей гримерке. Мы его звали, но он ни в какую. Он говорит, у него что-то не то с костюмом. Он говорит, что не хочет быть прекрасным принцем и что пантомима наша дурацкая.
— Ах вот оно что, — прорычала Шельма. — Ладно, предоставьте это мне. Это работенка для Дика.
Она решительно направилась в сторону гримерок. Через мгновение все услышали яростный стук.
— Рональд! Выходи сию же минуту, слышишь меня? Это твоя тетя! Хочешь, чтобы я тебя отшлепала? Для меня ты не такой уж и взрослый, имей в виду!
Повисла пауза. Потом раздались энергичные удары ногой по дереву и, наконец, треск. Затем ведьмы услышали приглушенные голоса и звуки резких шлепков (этот звук ни с чем не спутаешь). Через секунду появилась Шельма, весьма довольная собой.
— Он идет, — объявила она. — Удивительно, чего можно добиться парой ласковых слов.
Все выжидающе смотрели в сторону кулис.
Бедный Рональд. В последнее время ему не везло. Мало того, что он лишился своей ультрасильной сыворотки невидимости, так теперь еще придется надевать нелепый костюм прекрасного принца и выставлять себя на посмешище перед публикой. Единственное, что с ним случилось хорошего, — ему дали отдельную гримерку. Хьюго объяснил, что на то есть две причины:
1. Он единственный мужчина в составе.
2. Его никто не переваривает.
Рональд хмуро приплелся на сцену, держась за покрасневшее запястье. Когда он встал в конец шеренги, все захихикали.
— Что смешного? — сердито буркнул он.
— Для начала, твои штаны, — сказала Белоснежка.
В самом деле. Бриджи были ему велики, вдобавок еще и резинка в поясе порвалась. Пришлось Рональду подпоясаться веревкой. С остальными частями костюма тоже беда. Пиджак еле налез, пышные рукава у блузы оказались слишком длинными, картонный меч размяк, а корона, надвинутая на оттопыренные уши, смотрелась очень глупо и была совсем не похожа на настоящую.
— Стой прямо, Рональд, — велел Хьюго. — У Прекрасного принца не толшна быть впалая грудь. Он толшен фыглядеть — как бы это — щеголем.
— Интересно как! — воскликнул Рональд, топнув ногой. — Мне все не по размеру! Я же давал тебе свою мерку. Наверное, ты неправильно записал. Как мне выглядеть щеголем в лилипутском жакете и гигантских штанах?
— Я не финофат, што у тебя нестандартная фигура. И еще. Пошему ты вчера не яфляться на репетицию?
— Я — м-м — заблудился в снегу, — пробормотал Рональд, залившись краской.
— А долшен был быть здесь, — строго сказал Хьюго. — Тем полее што у нас критическая ситуация.
— Ничего себе. Правда? — невинно спросил Рональд.
— Еще какая! — вмешалась Клеопатра. — Гоблины стащили нашу карнавальную лошадь! Пачкуля отправилась за ней, и до сих пор ни слуху ни духу.
— Мы прибегли к услугам профессионалов, — самодовольно прибавила фея. «Прибегли к услугам профессионалов» звучит очень по-деловому. Чепухинде нравилось думать, что она предводительствует шабашем, который время от времени Прибегает к Услугам Профессионалов.
— Ну да? И к кому вы обратились? — поинтересовался Рональд.
— К кузену Вилли, — встрял Дик. — Ты помнишь Вилли, Рональд? Дикаря? Брата кузена Пьера. Он четвероюродный кузен племянника бабки дяди мужа сестры твоей матушки. Живет в горах. Ест бобы.
— Ну да, — расплывчато сказал Рональд. — Ну что, здорово. Кузен Вилли, значит? Надо же. Как там у него дела?
(Не то чтобы Рональду было интересно. Он понятия не имел, что за кузен Вилли. Он просто хотел, чтобы все перестали говорить о таинственном исчезновении Пачкули и карнавальной лошади. Что-то ему подсказывало, что его роль в этой истории не добавит ему популярности.)
— Слушайте, — сказал Хьюго. — Слушайте. У нас на фсе это нет фремени. Мы начинать генеральную репетицию. Фсе со сцены, быстро. Оркестр готоф?
Судя по раздавшемуся из оркестровой ямы дудению, бренчанию и бумсанию, оркестр был готов.
— Так, ребята! — пискнул режиссер. — Начинаем с самого начала!
Глава шестнадцатая
Следопыт
Дикарь Вилли Енот стоял на коленях в пещере и сосредоточенно обнюхивал раскиданную золу в остывшем кострище. Вокруг валялись загадочные предметы. Коробок спичек. Газовая горелка. Пакет из-под бубликов. Коробка с дырками. Гора битых баночек, которые, похоже, кто-то в приступе ярости швырял о стену пещеры.
А еще сложенная в несколько раз бумажка. Скорее всего, выпала из чьего-нибудь внутреннего кармана. Это была страница из мебельного каталога, содержавшая массу информации о стульях!
Вилли Енот поискал еще. И за камнем нашел другую улику.
Остроконечный колпак! Довольно потрепанный, одна звезда висела на нитке. Видать, кто-то недавно его на славу попинал.
Дикарь поднял его двумя пальцами и заглянул внутрь.
— РОНАЛЬД ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ, — прочел Вилли вслух. — СТИРАТЬ ОТДЕЛЬНО. Хмм.
Он скатал колпак и сунул его в карман кожаных штанов. Затем, с чмоканьем посасывая больной зуб, он направился к выходу из пещеры.
Снег снаружи был утоптан множеством ног. В сугробе лежал опрокинутый медный котелок. Мы с вами не на «ты» с дикой природой и едва ли много бы поняли из этой загадочной картины. В отличие от Вилли. Для опытного следопыта все было очевидно. Здесь проводили магический эксперимент, и он явно вышел из-под контроля.
Снова работа для верной носопырки. Вилли утер свой большой умный нос рукавом и понюхал воздух, как гончая собака.
— Будь я проклят, если не чую гоблина! — рявкнул он сам себе.
Чуть поодаль в кусте два кролика пихнули друг друга в бок.
— Это кто такой? — прошептал один.
— Ты что, не знаешь? — тоже шепотом ответил другой. — Это Дикарь Вилли Енот, знаменитый следопыт! От его зоркого глазу ни одна тварь не укроется.
Они восхищенно наблюдали за тем, как Вилли поднял тигель, осмотрел его со всех сторон и аккуратно провел по краю грязным большим пальцем.
— Что за чертовщина… — Вилли отпрянул, на мгновение лишившись присутствия закаленного дикарского духа. Палец просвечивал насквозь! Он не то чтобы совсем исчез — для этого не хватило сыворотки, — но на несколько секунд стал прозрачным!
Эффект был непродолжительный. На глазах у Вилли палец постепенно мутнел и наконец окончательно проявился! На всякий случай Дикарь осторожно пошевелил им. Ну да. Палец на месте, грязный, как и всегда.
И вдруг все стало ясно. Кусочки головоломки встали на свои места.
— Ха! — сказал Вилли Енот и довольно хлопнул себя по бедру. — Чтоб меня разорвало! Провалиться мне в тартарары, коли это не зелье для невидимости!
— Поразительно! — вздохнули кролики. — Как он это делает?
Теперь настал черед изучить утоптанный снег.
Следов было множество: некоторые переплетались, другие образовывали беспорядочные круги. Толкотня здесь явно была еще та. Вилли обнаружил следы семи — нет, восьми — пар ног, уводящие в чащу. Или, если точнее, шести пар ног — и двух пар копыт!
Следы впереди были крупные и чудные, не очень-то похожие на отпечатки копыт. За вторыми следами, очевидно принадлежавшими более привычного вида лошади, шли две параллельные линии, которые явно оставила повозка. Ступая осторожно, чуть пригнувшись к земле, легендарный следопыт зашагал по тропе. Два кролика смотрели ему вслед, пока он не пересек поляну и не исчез за деревьями.
— Ну что за парень! — хором сказали они и попрыгали к своим норкам, чтобы рассказать внукам. Да, наблюдая за тем, как работает Вилли, можно было многому научиться. Ему служила подсказкой каждая сломанная ветка, каждый перевернутый прутик, каждое дуновение ветра. Ну и следы, конечно, тоже помогали. Дойдя до того места, где тропа раздваивалась, Вилли не задумываясь свернул направо, вместе со следами копыт и повозки. Извилистая тропа все петляла и петляла между деревьями. Временами Вилли оказывался по пояс в сугробе — впрочем, это обычное дело для того, кто живет высоко в Туманных горах, ест бобы. Словно маленький неутомимый снегоуборщик, он забирался все дальше и дальше в лес. Через какое-то время он нашел опрокинувшуюся повозку, одно колесо которой крепко застряло в яме. С этого момента отстающие следы копыт явно стали нагонять те, что шли впереди. Немного позже, когда Вилли сидел на бревне и ел бобы, восстанавливая силы, он услышал печальные крики.
— Помогиииите! — голосили где-то вдалеке. — На пооомооощь!
На елке, с тех пор как мы ушли, в общем и целом ничего не изменилось — разве что Пачкуля с карнавальной лошадью наконец побороли невидимость. К их гигантскому облегчению, действие Рональдовой сыворотки закончилось. Оно, заметьте, было весьма продолжительным и доставило испытуемым немало неприятных минут. Когда проявляешься и исчезаешь, чувствуешь себя примерно так, как будто катаешься вверх-вниз на скоростном лифте после плотного ужина. У подножия дерева по-прежнему томился в ожидании терпеливый Ромео, нафыркивая всякие милые глупости. Да, его новая подруга ведет себя необычно. К примеру, ночует на деревьях, не говоря уже об огорчительной привычке растворяться в воздухе. Но это только добавляет ей очарования. И потом, сейчас-то она здесь, во всей своей пятнистой красе.