Я. Гримм - Собрание сочинений (200 сказок. 1895 г.)
Наконец пришел и королевич, который сумел затронуть ее сердце, и она с ним обручилась.
В саду замка росла липа; под этою липою жених с невестою и сидели однажды, и он сказала ей: «Я съезжу домой и получу согласие моего отца на наш брачный союз; прошу тебя, подожди моего возвращения под этою самою липою, я вернусь через несколько часов».
Девушка поцеловала его в левую щеку и сказала: «Будь мне верен и никакой другой женщине не позволяй целовать тебя в эту щеку. А я здесь, под липою, буду ожидать твоего возвращения».
Девушка сидела под липою до самого заката солнечного, но жених, не возвращался. Она сидела еще три дня с утра и до вечера, ожидая, что жених возвратится, но тщетно. Когда и на четвертый день он не явился, она сказала: «С ним, вероятно, случилось несчастье; я пойду его искать и не вернусь прежде, нежели найду его».
Она захватила с собою три лучшие из своих платьев: одно было вышито серебряными звездами, другое – серебряными месяцами и третье – золотыми солнцами; завязала в платок свой полную пригоршню драгоценных каменьев и пустилась в путь.
Всюду расспрашивала она о своем женихе, но оказалось, что никто его не видал, никто о нем ничего не знал. Странствовала она по всему свету вширь и вдаль, а жениха своего не находила.
Наконец она нанялась у одного мужика в пастушки, а свои великолепные платья и драгоценные камни зарыла под камнем.
Вот и жила она у этого мужика, пасла его стада, горевала и тосковала о своем милом. И была у нее телочка, очень ручная, которую она из рук и кормила. И когда она говорила:
Телочка, телушка,
Будь моей подружкой.
На коленки становись,
В вечной верности клянись,
– та тотчас становилась на колени, и девушка ее ласкала.
После того как она, одинокая и печальная, прожила около двух лет у того мужика в услужении, в той стране пронесся слух, будто дочь короля собирается праздновать свою свадьбу.
Дорога в город шла через ту деревню, где жила наша красавица, и случилось, что однажды, когда она выгоняла из деревни свое стадо, ее жених ехал мимо. Он гордо скакал на своем коне и даже не взглянул на нее; она же сразу его узнала. Ее словно ножом кольнуло в сердце. «Ах, я-то думала, что он мне будет верен, – сказала она, – а он и позабыл меня!»
На другой день он опять ехал той же дорогой. Когда он приблизился к ней, она стала говорить телочке:
Телочка, телушка,
Будь моей подружкой.
На коленки становись,
В вечной верности клянись!
Услышав ее голос, жених глянул на нее и попридержал коня. Посмотрел он пристально в лицо пастушке, даже прикрыл глаза рукою, как бы припоминая что-то, но потом быстро поскакал и скрылся из виду.
«Ах, он не узнает меня более!» – воскликнула она и еще более запечалилась.
Вскоре после того при королевском дворе должен был происходить" трехдневный праздник, и все население страны было приглашено участвовать в нем.
«Теперь я сделаю последнюю попытку!» – подумала девушка и, когда наступил вечер, пошла к тому камню, под которым хранились ее сокровища. Она вынула платье с золотыми солнцами, надела его и к нему же надела убор из драгоценных камней. При этом она распустила волосы свои (она скрывала их под платком), и они длинными локонами ниспадали с ее плеч.
Так направилась она в город, и в темноте никто не обратил на нее внимания.
Когда же она вступила в ярко освещенный зал, все уступали ей дорогу, пораженные ее красотой, но никто не знал ее.
И королевич вышел ей навстречу, но тоже не узнал ее. Он и плясал с нею, и так был восхищен ее красотою, что о другой невесте и думать забыл.
Когда праздник закончился, она исчезла в толпе, поспешила до рассвета в деревню, где опять нарядилась в свое пастушье платье.
На следующий вечер она надела платье с серебряными месяцами и в волосы себе приколола полумесяц из драгоценных камней. Когда она показалась на празднестве, все обратились в ее сторону: королевич же поспешил ей навстречу и принял любезно, с нею одною только и плясал и ни на кого, кроме нее, не смотрел.
Перед уходом она должна была сказать ему, что в последний вечер еще раз придет на праздник.
Явившись в третий раз, она надела звездное платье, которое сверкало звездами при каждом ее движении; на голове у нее была повязка из звезд, блестевших драгоценными каменьями; такими же звездами был украшен и ее пояс.
Королевич уже давно ее ожидал и пробрался к ней через толпу. «Скажи мне, кто ты? – спросил он. – Мне почемуто кажется, что я уже давно тебя знаю». – «А ты разве не помнишь того, что было при нашей разлуке?» – отвечала она и, приблизившись к нему, поцеловала его в левую щеку.
В то же мгновение он словно прозрел и узнал истинную невесту. «Пойдем, – сказал он ей, – здесь я не хочу более оставаться». Тут он подал ей руку и свел ее вниз, к своей повозке.
Вихрем помчались кони прямо к ее волшебному замку. Уже издали горели огнями освещенные окна.
Когда они проезжали мимо заветной липы, в ее листве кишмя кишели бесчисленные светляки; липа приветливо махала ветвями и разливала кругом благоухание своих цветов.
На лестнице цвели цветы, из внутренних покоев доносилось пение заморских птиц, а в зале уже был в сборе весь двор королевича, и священник ожидал прибытия жениха с его истинной невестой, чтобы начать обряд венчания.
ЗАЯЦ И ЕЖ
Эта быль на небылицу похожа, ребятушки, а все же в ней есть и правда; вот почему мой дедушка, от которого я ее слышал, имел обыкновение к рассказу своему добавлять: «Правда в ней все же должна быть, дитятко, потому что иначе зачем было бы ее и рассказывать?»
А дело-то было вот как.
Однажды в воскресенье под конец лета, в самое время цветения гречихи, выдался хороший денек. Яркое солнце взошло на небе, повеяло теплым ветерком по жнивью, песни жаворонков наполняли воздух, пчелки жужжали среди гречихи, а добрые люди в праздничных одеждах шли в церковь, и вся тварь Божия была довольна, и ежик тоже.
Ежик же стоял у своей двери, сложа руки, вдыхая утренний воздух и напевая про себя нехитрую песенку, как умел. И между тем как он вполголоса так напевал, ему вдруг пришло в голову, что он успеет, пока его жена детей моет и одевает, прогуляться в поле и посмотреть на свою брюкву. А брюква-то в поле ближе всего к его дому росла, и он любил ее кушать у себя в семье, а потому и считал ее своею.
Сказано – сделано. Запер за собою дверь и пошел по дороге в поле. Он не особенно далеко и от дома ушел и хотел уже свернуть с дороги, как повстречался с зайцем, который с той же целью вышел в поле на свою капусту взглянуть.
Как увидел ежик зайца, так тотчас же весьма вежливо с ним поздоровался. Заяц же (в своем роде господин знатный и притом весьма заносчивый) и не подумал ответить на поклон ежика, а напротив того, сказал ему, скорчив пренасмешливую рожу: «Что это значит, что ты тут так рано утром рыщешь по полю?» – «Хочу прогуляться», – сказал ежик. «Прогуляться? – засмеялся заяц. – Мне кажется, что ты мог бы найти и другое, лучшее занятие своим ногам». Этот ответ задел ежика за живое, он все способен был перенести, но никому не позволял говорить о своих ногах, так как они от природы были кривыми. «Не воображаешь ли ты, – сказал ежик зайцу, – что ты со своими ногами больше можешь сделать?» – «Конечно», – сказал заяц. «А не хочешь ли испытать? – сказал ежик. – Бьюсь об заклад, что если мы побежим взапуски, то я тебя обгоню». – «Да ты смешишь меня! Ты со своими кривыми ногами – и меня обгонишь! – воскликнул заяц. – А впрочем, я готов, если тебя разбирает такая охота. На что мы будем спорить?» – «На золотой луидор да на бутылку вина», – сказал ежик. «Принимаю, – сказал заяц, – побежим сейчас же!» – «Нет! Куда же нам спешить? – отозвался еж. – Я ничего еще сегодня не ел; сначала я схожу домой и немного позавтракаю; через полчаса я опять буду здесь, на месте».
С тем и ушел ежик с согласия зайца. По пути ежик стал раздумывать: «Заяц надеется на свои длинные ноги, но я с ним справлюсь. Хоть он и знатный господин, но вместе с тем и глупый, и он, конечно, должен будет проиграть заклад».
Придя домой, ежик сказал своей жене: «Жена, одевайся поскорее, тебе придется со мною в поле идти». – «А в чем же дело?» – сказала его жена. «Я с зайцем поспорил на золотой луидор и на бутылку вина, что побегу с ним взапуски, и ты должна при этом быть». – «Ах, Боже мой! – стала кричать ежикова жена на мужа. – Да в своем ли ты уме? Или ты совсем ума рехнулся? Ну как можешь ты бегать с зайцем взапуски?» – «Ну молчи знай, жена! – сказал ежик. – Это мое дело; а ты в наших мужских делах не судья. Марш! Одевайся и пойдем». Ну и что же оставалось делать ежиковой жене? Должна была волей-неволей идти вслед за мужем.
По пути в поле ежик сказал своей жене: "Ну, теперь слушай, что я тебе скажу. Видишь ли, мы побежим вперегонки по этому длинному полю. Заяц побежит по одной борозде, а я по другой, сверху вниз. Тебе только одно и дело: стоять здесь внизу на борозде, и когда заяц добежит до конца своей борозды, ты крикнешь ему: «Я уже здесь!»
