Алексей Олейников - Пламя изменений
Лекарь склонился:
– Примите наши глубочайшие извинения. Служба Лекарей отныне всецело на стороне СВЛ. Мы предлагаем свою помощь в изгнании темников.
– Воевать? Лекари собрались воевать? – фыркнул Морриган. – Вот это новости. Это сложнее, чем похищать несчастных чудодеев, чтобы запереть их в Замке Печали.
Агриппа продолжил.
– Также мы предлагаем помощь в защите Видящей. Ей необходимо безопасное место, чтобы принять бремя своего дара. Если мы объединим усилия, то сможем ее уберечь от темников.
Дьюла Вадаш оскалил неровные зубы:
– Смешно, Лекарь. Но я не верю. Когда мечи ваших марионеток рубили нас на части, это было куда достоверней.
– Приношу вам извинения, господин зверодушец, – терпеливо повторил Агриппа. – Но вы же понимаете, что безопасность Видящей – это самое важное.
– Почему Аббероэт передумал? – с интересом спросила Юки. – Почему отказался от мысли убить Видящую?
– Мастер не делится своими замыслами, – признался Агриппа. – Но он понимал, что такой вопрос возникнет. Он просил передать, что кое-что понял о природе Видящей, нечто, что изменило его решение. Он хотел бы поделиться с вами своим открытием.
– Очень интересно, – сказала Юки. – Лекарь, который меняет свои решения. Это что-то новое.
– Госпожа Мацуда? – Агриппа смотрел на нее, понимая, кто здесь принимает окончательные решения.
– Я встречусь с мастером Аббероэтом и выслушаю его, – Юки взмахнула огненно-красным веером, белая лисица плясала на нем, поднимая и опуская лапы. – О деталях мы поговорим позже. А сейчас вы можете идти, мастер Агриппа.
Лекарь поклонился и вышел.
– Давайте продолжим, – предложила Юки. – Сначала хозяйственные вопросы. Господин Сатырос, что у нас с продовольственными запасами?
– А где Роджер? – Эдвард тут же затосковал от подсчета вяленых окороков и процентов вылова рыбы.
– Только что был здесь, – Эвелина огляделась. Место Ловца пустовало. – Может быть, попить захотел? Он же весь поднос с рисовыми шариками сожрал.
– Жрать он горазд, – кивнул акробат. – Этого у Роджера не отнять.
– Господин Лекарь!
Агриппа остановился на узкой винтовой лестнице, ведущей к Нижнему причалу. Сквозь прозрачные камни в стенах сочился теплый, смягченный вечными облаками над Башней Дождя свет, разбавляя темноту.
Мужской голос доносился сверху, Агриппа не видел собеседника, но понял, что тот старается говорить тише.
– Я тебе не верю, Лекарь, – продолжил мужчина. – Но что ты сделаешь, если Мацуда не станет помогать Видящей, пока та не окажется на Авалоне?
– Скажу, что это неверное решение, которое вряд ли примет столь мудрая…
– Что ты будешь делать?! – перебил мужчина.
Агриппа едва заметно улыбнулся:
– У Лекарей есть свои лоцманы, способные провести корабль во Внешние земли.
– Хм, а весь флот – небось полторы лодки, да и те дырявые?
– Есть лодки, есть небольшие ялы, есть и крупные суда.
– Если ты внезапно решишь отправиться на морскую прогулку, скажем, завтра с утра, лучше сделать это на грузовой шхуне, – посоветовал голос. – И лучше всего пройти траверсом острова Дриад.
– И кого мы можем встретить в море?
– Кто знает. В море бывает всякое.
Голос смолк. Лекарь постоял еще немного. В лучах золотились пылинки, лестница вниз вилась потоком темноты, пронизанной светом. Агриппа двинулся дальше. Правильно ли он поступает? Мастер Аббероэт просил лишь договориться о встрече с главой СВЛ, однако он сам сказал – теперь вся мера ответственности лежит на тебе, Агриппа. Ты возглавляешь операцию.
– Я должен ее увидеть, – сказал Лекарь. – Должен ее понять, прежде чем…
* * *Мужчина сидел на обочине и смотрел на свои руки – большие, поросшие седыми волосами, с широкими ладонями и короткими сильными пальцами. С разбитых костяшек капала кровь. Мужчина ее не вытирал. Это чужая кровь.
Два черных пса лежали поодаль, вывалив языки. Мухи вились над ними, садились на остекленевшие желтеющие глаза. Темные лужи стояли в горячей пыли. У псов было вырвано горло. Эти руки вырвали. Совсем недавно.
А что было раньше, он не помнил.
Солнце печет, хочется пить. Мужчина посмотрел на кровь. Нет, он это не пьет. Нужна вода. Вода прозрачная, она не имеет вкуса, но бывает слаще всего.
Пыль мягкая, она прилипает к рукам.
В небе чертит круги ястреб. Много птиц кружит над полями, и ворон много. У них много еды.
На него упала тень.
Мужчина поднял глаза. Старик. Опирается на высокую палку, но стоит легко. Сутулится, но не устал, совсем не устал. Сильный старик, опасный.
Зеленые глаза, некогда зеленая, а теперь выцветшая до серого цвета выгоревшей степи одежда.
Старик протягивал флягу – такую же помятую и древнюю, как он сам:
– Ты хотел пить.
Мужчина протянул тяжелую руку, принял липкими пальцами флягу. Первый глоток втек в него как утренний туман, второй казался кровью родника, третий опрокинул на спину, как удар падающей звезды.
Палка старика уперлась в грудь, зеленые глаза прожигали в сердце дыру, слова старика заворочались в голове – пустой и гулкой, как цирковой барабан.
– Ты потерялся, Шандор Гайду, ты потерял свой путь и себя. Найди девушку с белыми волосами.
Глава десятая
Машину она нашла часа через четыре.
Обгорелый черный остов еще чадил. Тело, располосованное, истерзанное, лежало на обочине, в нем Джейн опознала вчерашнего Анри. Второй, Пьер, лежал в кювете, ветер трепал капюшон худи, но спускаться она не стала – и так все ясно, достаточно было взглянуть на разорванную ткань на спине. Мертв. Ветер ворошил обгорелые купюры, десятки и сотенные евро, ветру было смешно – разве можно откупиться от смерти, особенно от такой, которая приходит внезапно и сносит ударом когтей дверь машины.
Как это все нелепо. Смерть нелепа и неожиданна, она приходит и сметает все планы человека, как землетрясение рушит карточный домик.
Джейн тронула педали и покатила дальше. Что она могла сделать?
– В плохое время ты проснулась, подруга, – сказала она. – Раньше все было иначе.
А как было раньше? Не вспомнить, носятся в голове обрывки, как бумажки казначейского двора, яркие, с проблеском голограммы, а что на них – не разглядеть. Цирк, она имела отношение к цирку, это точно, слишком много воспоминаний связано с ним. Значит, она могла быть на фестивале в момент нападения этих самых темников. Зачем? Кому может угрожать цирк настолько, чтобы уничтожать его с помощью таких тварей? И откуда они взялись? Таких чудищ быть не может, они же всяким там законам биологии противоречат. Да и уголовным тоже.
Спицы блестят на солнце, ветер бьет в лицо, ветер над ней смеется.
Может, отвечает ветер и подкидывает новую горсть летучих воспоминаний – но они не так радужны, как цирковые, они…
Руль дрогнул, и девушка чуть не улетела с шоссе, ударила пятками по асфальту, запрыгала, гася скорость. Дремавший Тоби тревожно поднял голову, убедился, что все в порядке, и снова задремал.
Но с ней не все было в порядке.
В голове вспыхивали образы один другого страшнее – чудовища, монстры, создания, которых не породит и самая изощренная фантазия Голливуда, и люди, которые были страшнее чудовищ.
Кто эти ребята, уходящие в багровую темноту, из которой нет возврата, – она знала их имена, но забыла. Кто этот мальчик, внутри которого свернулось холодным клубком чудовище? И кто этот человек с худым, костистым лицом, на котором жили одни глаза – беспощадные, расчетливые, полные темного огня? Неужели все это воспаленный бред, продукты распадающегося в безумии ума?
Она оглянулась на дымный хвост, тянущийся по полю.
– Нет, не бред, – сказала Джейн твердо. – У всего происходящего есть причина и есть виновник.
Она застыла.
Имя.
Она вспомнила имя.
Альберт Фреймус.
* * *Вечером она встала на постой в маленькой деревушке. Гостиницы здесь не было, поэтому Джейн заняла первый же симпатичный домик. Милый, ухоженный, здесь жила старая бездетная пара, судя по фотографиям на стенах. А еще они держали собаку, что до крайности не понравилось Тоби. Он уперся всеми четырьмя лапами на пороге и всем своим видом показал, что ЗДЕСЬ ночевать он не будет.
– Как хочешь, – пожала плечами Джейн.
Среди вещей, которые она утащила из магазина, оказался небольшой радиоприемник. Винтажный, наверное, его еще в шестидесятых выпустили. Удивительно, что такие вещи еще в продаже, подумала Джейн. Кому в наше время нужен приемник?
Оказывается, ей. Сотовые не работали, она уже проверила. Хорошо, что прихватила с собой и батарейки от приемника.
Джейн щелкнула выключателем и покрутила верньер настройки. Сквозь шум помех пробился голос – слабый, то и дело пропадающий, он перебивался сильными щелчками и треском. Кажется, экстренный выпуск новостей.
– Продолжаются дезактивационные работы на втором энергоблоке атомной станции в Шинноне, вышедшем из строя в результате нападения террористов. Власти предупреждают, что самовольное нахождение в зоне отселения крайне опасно. Стаи одичавших собак… были смертельные случаи…
