Софья Прокофьева - Босая принцесса
В своем неистовом гневе, переходящем в безумие, Мортигер метался по лестнице. Невидимая Мелисенда тем временем незаметно проскользнула мимо него. Она чуть не запуталась в его плаще. Мелисенда взбежала на верхнюю площадку. Остановилась на мгновение, задумалась и скинула с ног свои башмаки. Она поставила их на ступеньки носками вниз, как если бы она сбегала по лестнице к дверям и второпях их обронила.
А вокруг невидимой принцессы, нетерпеливо взмахивая крылышками, порхал озябший Воробей. Никто не обращал внимания на маленькую облезлую птичку, делавшую круги в пустоте.
«Он как будто хочет указать мне путь, — подумала Мелисенда. — Знает ли он, что это путь к моей гибели?..»
Ледяные ковры пронзали острой болью ее босые ноги. Она поджала пальцы. Скорее, скорее!
В тёмном переходе горела одинокая свеча.
Может быть, ты хоть немного согреешь меня?.. — Мелисенда схватила свечу, провела рукой над сине-зелёным пламенем — но нет, это был только холодный призрак огня…
Воробьишко, треща крыльями, ударился грудкой о высокую закрытую дверь.
Мелисенда распахнула её и замерла на пороге.
Глава 19
Чем окончились поиски сбежавшей принцессы
— Взгляните, господин! — один из слуг робко указал графу Мортигеру на башмаки Мелисенды, стоявшие на ступеньках лестницы.
— Проклятье! Нет сомнения! Девчонка убежала из моего замка, — с трудом сдерживая ярость, крикнул граф Мортигер. — Её башмаки указывают, куда она направилась. Все на поиски принцессы! А мне — оседлать коня!
Слуги у подножия лестницы с трудом удерживали под уздцы чёрного, как ночь, могучего коня с искристыми глазами.
Граф Мортигер легко вскочил в седло.
— Экая холодрыга! — проворчал, с трудом шевелясь, ворон Харон. — Так и тянет в сон.
Тяжело взмахивая крыльями, он полетел вслед за хозяином.
Граф Мортигер направил своего коня по ночной дороге к замку Альзарон. Призрачно светила луна, примеряя то одно облако, то другое.
«Моя неженка испугалась холода, — усмехнулся граф Мортигер, торопя могучего коня. — Ничего, я вытащу её из замка Альзарон, как орешек из золотой скорлупки. Теперь никто не защитит мою красавицу. Всё равно ей не скрыться, она моя. Принц Амедей навеки заморожен. А король Унгер знай себе шелестит ветвями. Да на нижнем суку висит драгоценный кубок с гербом короля. Больше не пить ему любимого вина…»
Конь без труда перелетел Пропасть Без Дна, будто у него были крылья. Но при этом наполнился ветром и вздулся, как парус, чёрный плащ графа Мортигера.
Вдруг послышался дребезг металла о камни. Конь сбился с шага и захромал.
— Тысяча чертей! Мой конь потерял подкову! — скрипнул зубами от злости граф Мортигер. — Делать нечего. Придется подняться на перевал к Горному Кузнецу. Если он спит, я его быстро растолкаю.
Граф Мортигер, прихрамывая, начал подниматься по горной дороге.
— Скверная тварь, ты словно передразниваешь меня, — граф Мортигер резко дернул за уздечку хромающего коня.
Разглядеть дорогу становилось все труднее. Граф Мортигер долго проплутал в голубом ночном облаке, пока сквозь редеющую дымку увидел тёплый свет, льющийся из окна хижины, сложенной из грубо отёсанных камней.
— Эй, Горный Кузнец, берись за работу, да не думай отлынивать! — крикнул он, подходя к хижине. — Вот тебе кошель золота. Держи! Но чтоб мой конь через час скакал быстрее ветра!
Горный Кузнец не спеша вышел ему навстречу.
— Твои деньги мне не нужны. Ты торопишься? Что ж… — странная усмешка пробежала по его губам. — Поезжай, и пусть судьба скажет своё последнее слово…
— Хватит болтать чепуху, старый гвоздь! — нетерпеливо одёрнул его граф Мортигер. — Говорят, ты знаешь своё дело, так не медли.
— Не всякая подкова подойдёт для твоего коня, граф Мортигер, не всякая… — задумчиво покачал головой Горный Кузнец. — Присядь пока, отдохни под этим старым зелёным вязом. Он навевает воспоминания, а тебе есть что вспомнить, клянусь…
Граф Мортигер замахнулся было хлыстом, но глаза Горного Кузнеца так грозно сверкнули, что граф поспешно отошёл и присел на каменную скамью под старым вязом.
— Эй, мастер, долго ещё? — нетерпеливо крикнул граф Мортигер, заглядывая в кузницу.
Лицо Горного Кузнеца, озарённое багровым светом раскалённых углей, показалось ему пугающе суровым и незнакомым.
— Что ж, конь твой подкован, — сказал Горный Кузнец, подводя ему коня.
И странное дело, норовистый, диковатый конь, не подпускавший к себе никого чужого, доверчиво положил голову на плечо Горного Кузнеца.
— Прощай, Кузнец! — усмехнулся граф Мортигер. — Видно, много ты накопил богатства, если отказался от моих денег. Может, ты подковал моего коня золотой подковой? Ха-ха! Проклятые облака, так и застят всё, не разглядишь дорогу…
Горный Кузнец, прислонившись к притолоке, проводил взглядом стройного всадника на могучем коне, исчезающего в ночных облаках.
— Золото слишком мягкий металл, — покачал головой Горный Кузнец. — Я подковал твоего коня, чародей, вечной подковой: сплавом из истины и справедливости. Нет ничего надёжней такой подковы…
— Э-э, да что это? — донеслось из густого облака. — Куда ты скачешь, дьявольская тварь? Проклятый конь мчится по дороге к Северной Долине! Сворачивай назад… Мне нужно в другую сторону, в Южную Долину, к замку Альзарон… Куда ты скачешь, подлая скотина!
Горный Кузнец, стоя на гребне перевала, видел, как граф Мортигер безжалостно хлещет коня хлыстом. Могучий конь вскидывался на дыбы, храпел, тряс головой, но по-прежнему упорно скакал по дороге к Северной Долине.
— Бедный конь, наступит время, и я заберу тебя к себе, — с жалостью проговорил Горный Кузнец. — Ты же не виноват, что моя подкова заставляет тебя скакать в Северную Долину…
Глава 20
Две ледяные статуи
Принцесса Мелисенда, босая, держа в руке свечу, горящую морозным огнём, робко вошла в перламутровый зал. Рваная одежда не защищала её от холода, сквозь дыры в лохмотьях видны были посиневшие от холода её хрупкие детские плечи.
Мелисенда остановилась в дверях и замерла. В текучем лунном свете пол, стены, потолок ослепительно блистали цветным перламутром, превращая зал в огромную двустворчатую раковину.
Смахнув невольно набежавшие слёзы, Мелисенда оглянулась. Что это? Мелисенда зажала рот ладонью, чтоб не вскрикнуть. Она увидала принца Амедея, совершенно белого, неподвижного. Он попытался вложить меч в ножны, да так и застыл.
— О боже! Мой любимый! — уже не чувствуя окоченевших босых ног, замерзших пальцев, она бросилась к принцу Амедею, наступая на острые осколки разбитой жемчужины.
Она подбежала к принцу Амедею, со стоном крепко обняла его и прижалась к нему всем телом.
— Ты не видишь меня, милый?
Сквозь смерзшиеся ресницы его незрячие глаза чуть светились. Слезы неудержимо потекли по щекам Мелисенды. Они показались ей раскалёнными, обжигали ей щеки.
Встав на цыпочки, она поцеловала принца Амедея в твердые ледяные губы.
— Мы замёрзнем вместе, любимый…
Мелисенда уже не могла оторвать рук от его плеч. Она больше не чувствовала своего тела, не ощущала уколов ледяных снежинок, только холод и неподвижность… Но сквозь лёд, в который она постепенно превращалась, Мелисенда слышала замирающее биение двух сердец. Она хотела улыбнуться, но губы её не шевельнулись. Это улыбнулась её душа.
За окном стояла глухая ночь.
Казалось, лунный свет тоже замёрз. Но вдруг его гладкие потоки расколола, разбросала в стороны большая стая воробьёв. Они вместе со снежинками влетели в распахнутое окно. С оглушительным писком и щебетом воробьи закружились по залу.
— Тише вы! Кругом слуги и стража, — прикрикнул на них ощипанный Воробей, не думая о том, что он чирикает громче всех. — Но где же, наконец, Бродячие Болотные Огни? Ну да, они отстали. Где уж им угнаться за нами. Эй, сюда, голубчики, поторопитесь!
Не успел он замолчать, как в открытое окно влетели братья Болотные Огни, как всегда, держась за руки. А за ними вся их многочисленная родня — племянники, дядюшки, почтенные старцы с длинными, уже поседевшими лучами и просто Огни, знакомые по болоту.
Последними влетели множество малышей, похожих на болотные шарики.
Перламутровая раковина заблистала всеми цветами радуги. Воробьи запищали, закрывая глаза крыльями.
Пушистые, лёгкие, подхваченные холодными сквозняками, Болотные Огни летали по всему залу.
— Вы что, сюда развлекаться явились? — накинулся на них Придворный Воробей. — Скорее беритесь за дело!
Первыми подлетели к замерзшему принцу и Мелисенде болотные брат и сестричка. Братец обнял ноги принца Амедея, и скоро засверкали золотые шпоры на его ботфортах. Сестричка тем временем растирала лучами застывшие руки Мелисенды.
