Уильям Хорвуд - Сказки под ивами
Этого оказалось достаточно, чтобы остановить продвижение Чудища в их сторону. Оно замерло на месте, покачало огромной головой и, развернувшись, перешло мост, где и скрылось в прибрежных зарослях под покровом тумана и вечерних сумерек.
— Вы слышали этот страшный рык и дикий вой? — спросил у друзей Мастер Тоуд.
— Видели длинные острые когти и страшные клыки? — вслед за ним воскликнул Портли.
Изрядно перепуганная, вся компания сочла за лучшее отступить вниз по реке и укрыться в доме Рэта. Тот выслушал взволнованный рассказ с некоторой долей скептицизма, ибо, как и Крот, не слишком-то доверял всяким историям про привидения и прочую нечисть. Однако Выдра — как спокойный, уравновешенный и здравомыслящий свидетель — внушал вполне заслуженное доверие. К тому же его слова с не меньшей рассудительностью подтвердил и Сын Морехода. Это заставило Рэта отнестись к случившемуся со всей возможной серьезностью. Тем не менее что-то не позволяло ему безоговорочно поверить в Чудище.
— Чудище, чудище, — пожал плечами Рэт. — Наверняка это какой-нибудь бродяга, а еще вернее — какой-нибудь шутник, решивший нагнать страху на окрестных жителей. Против таких чудовищ есть одно хорошее средство — несколько основательных тумаков, которые оно непременно получит, доведись ему только попасть мне в руки.
— Мой дядя тоже так всегда говорит, — добавил племянник Крота.
— Вот пошел бы с нами сегодня на Реку — мог бы всласть поколошматить его, — сказал Выдра, которого еще утром озадачил отказ Рэта принять участие в общей работе.
— У меня были дела кулинарного характера, — объяснил Рэт. — Племянник напомнил мне, что завтра у нашего Крота день рождения. И хотя наш скромняга никогда раньше не устраивал званых вечеров в этот день, я думаю, настало время устроить ему настоящий праздник. С Племянником я договорился: пока Крот будет у меня обедать, у него останется время убраться в доме, приготовить бутерброды, ну и вообще — подготовиться к празднику. А я сделаю имениннику сюрприз: принесу торт, на изготовление которого у меня и ушел весь сегодняшний день.
Рэт провел гостей в кухню, где продемонстрировал им большой смородиновый торт с шапкой из белого крема, по которому шоколадом было выведено поздравление («Старине Кроту в день рождения»), а также нарисована лодка с сидящими в ней Кротом и Рэтом Водяной Крысой.
— Впечатляет, Рэтти, очень даже впечатляет, — нарушил общее восторженное молчание Выдра.
— Надеюсь, Кроту тоже понравится, — сказал Рэт. — Главное, собраться завтра всем вместе ровно в три часа и хором поздравить его. Я попросил Барсука взять на себя своевременное появление Тоуда, который, как мы все знаем, очень любит заставлять себя ждать. И нечего так на меня смотреть, Мастер Тоуд. Ты, насколько я могу судить по своему опыту, в этом отношении ничуть не лучше старшего Тоуда. Ладно, а теперь опишите мне еще раз ваше чудище.
Время пролетело незаметно, и, когда разговор о Чудище закончился, выяснилось, что уже стемнело. Домик Рэта не был особенно просторным, и было решено, что Выдра заберет к себе на ночь Мастера Тоуда, сначала наскоро переправив Племянника через Реку, чтобы тот попал домой кратчайшей дорогой.
К удивлению Выдры, уже на пороге его дома Мастер Тоуд заявил:
— Большое тебе спасибо за то, что оставляешь меня переночевать, но, знаешь, я лучше все-таки вернусь домой.
— Не волнуйся, Тоуд не будет беспокоиться и искать тебя, — успокоил его Выдра. — Он же знает, что ты с нами.
— Понимаешь, дело даже не в этом. Он ведь установил для меня строгое расписание на все каникулы. Ровно в шесть я должен сидеть в кабинете — вечерние занятия по разным предметам, — а в половине восьмого мне положено уже спать, погасив свет в комнате. Я и так здорово задержался сегодня. А если я не буду слушаться, Тоуд пригрозил обойтись со мной самым жестоким образом — перестать платить за мое обучение и предоставить мне самому зарабатывать себе на пропитание.
Выдра с трудом сдержал улыбку, слушая этот жалобный рассказ о чудесах педагогики. Он уже собрался проводить Мастера Тоуда до дому, когда, ко всеобщему удивлению, на пороге из темноты появился сам Тоуд собственной персоной с фонариком в лапе.
— Привет, Выдра, — сказал он, — я тут ищу кое-кого… А, вот и он, загулявший сорванец, который будет примерно наказан…
— Ой, не надо, пожалуйста, — взмолился Мастер Тоуд. — Я просто… ведь мы тут…
Выдра положил лапу ему на плечо, и Мастер Тоуд осекся. Общим собранием было решено не рассказывать Тоуду о новой встрече с неведомым Чудищем, чтобы не расстраивать его и не спровоцировать впечатлительную натуру на какую-нибудь глупость вроде того, чтоб нанять для охраны поместья роту вооруженных солдат.
— Тоуд, это я виноват в том, что твой подопечный задержался. Мы увлеклись работой, в которой, следует заметить, он проявил немалое прилежание и сноровку. А как раз сейчас я его уговаривал не ходить домой одному, что он собирался сделать, несмотря на тот страх, который мы пережили на днях.
— Чушь все это! — безапелляционно заявил Тоуд. — Чушь и суеверия, достойные лишь скудоумных садовников да впечатлительных прачек, но никак не подобающие нам — почтенным гражданам, не собирающимся впадать в панику и даже вообще придавать этому сколько-нибудь серьезное значение.
— Значит, ты не боишься Чудища с Моста? — переспросил Выдра, немало удивленный тем, что Тоуд явился к нему почти в темноте один-одинешенек.
— Я? Да нисколечко! — убежденно воскликнул Тоуд. — Ну а теперь, мой юный друг, собирайся в дорогу. Тебе нужно выспаться и хорошенько отдохнуть перед завтрашним днем.
— А… а что будет завтра? — осведомился Мастер Тоуд.
Зловещая ухмылка расплылась по физиономии Тоуда.
— Завтра мы начнем практические образовательные занятия, давно обещанные тебе.
— Ah, non! — простонал Мастер Тоуд.
— Нет, да! — заявил его опекун. Помахав лапой Выдре, Тоуд решительно направился в сторону моста.
— И вы совсем не боитесь, дядюшка? — почтительно спросил Мастер Тоуд.
— Совсем! — сказал Тоуд и небрежно пожал плечами, ощущая под пальто приятную тяжесть револьвера, трех кинжалов и сабли, которые он прихватил с собой — так, на всякий случай.
* * *В общем и целом Тоуд был более чем доволен тем, как продвигалась его педагогическая деятельность. Мастер Тоуд на глазах проникался сознанием важности самодисциплины, умения планировать свой день и освоения все новых и новых знаний. Угроза перестать платить за образование возымела свое действие. Страшась перспективы зарабатывать на жизнь самому, Мастер Тоуд очень быстро смирился со строгим режимом дня, с необходимостью рано ложиться спать, вставать к завтраку в урочное время и просиживать в кабинете долгие часы, читая указанные книги и делая бесчисленное множество упражнений.
Более того, он даже пытался время от времени побеседовать со своим попечителем на темы топографии, геометрии, тригонометрии, равно как и истории колоний и Великой французской революции. Все, что Тоуд знал по этим вопросам, несколько, говоря деликатно, подзабылось, но это ни на миг не удерживало его от того, чтобы высказать свои суждения по всем вышеперечисленным предметам, добавив заодно кое-какие сентенции по поводу шекспировских комедий и трагедий, что, как полагал Тоуд, не может не быть полезным для столь любознательного юноши.
Единственным неприятным для Тоуда моментом во всей этой идиллии была необходимость поступиться кое в чем своими многочисленными привычками. Впрочем, пользуясь несравненно большим, чем Мастер Тоуд, правом на неприкосновенность частной жизни, он сумел уладить отдельные вопросы, поначалу не дававшие ему покоя. Оказалось, что вовсе не так уж трудно следовать строгой диете с завтраком, состоящим из стакана апельсинового сока, поджаренного хлеба (без масла), одного яйца (всмятку) и ломтика постного бекона (раз в неделю), если, по договоренности с дворецким, ровно без четверти девять, когда юный подопечный Тоуда отправлялся в кабинет и приступал к занятиям, самого Тоуда уже ожидал в спальне полноценный английский завтрак с дополнением в виде целой вазочки плюшек с маслом (столь важных для питания почтенного джентльмена в преддверии суровой зимы).
Тоуду оставалось лишь печально вздыхать: вот таким странным образом — приступая к тайному второму завтраку — ему вновь удавалось поймать давно забытые ощущения юности: запретный, тайно обретенный плод действительно оказывался слаще дозволенного.
Разумеется, его изрядно удивило то, с каким спокойствием, без какого бы то ни было проявления недовольства, юноша согласился принимать столь горькое лекарство. Впрочем, поразмыслив, Тоуд пришел к выводу, что в этом отношении не пропали напрасно уроки хитрости и изящного введения в заблуждение, самолично преподанные Toyдом своему юному родственнику. Без всякого сомнения, Мастер Тоуд наверняка наладил свои тайные каналы поступления дополнительного пропитания, пользуясь расположением давно очарованной им домоправительницы. В качестве тайников скорее всего использовались некоторые ящички письменного стола в кабинете и пространство за книгами на полках в библиотеке: при необходимости Тоуд и сам воспользовался бы ими.
