Маар Пауль - Семь суббот на неделе
— Ну, что ты теперь скажешь? — спросил он Губерта, слезая с лестницы.
Дети хлопали ему еще сильнее, чем Губерту, когда тот показывал свое искусство.
— Вот я позову моего старшего брата! — пригрозил Губерт. — Увидишь, что он с тобой сделает!
— А сейчас он где? — спросив Субастик.
— В городе.
— Ах, вот оно что! — обрадовался Субастик. — Раз уж ты все равно отправишься в город за братом, не сочти за труд прихватить заодно пятерых моих старших братьев. Ты найдешь их в боксерском клубе. Они готовятся там к международным состязаниям по боксу.
— Подумаешь, воображала! Нацепил какой-то дурацкий комбинезон и важничает! — вне себя от злости крикнул Губерт.
— Не дурацкий это комбинезон, а водолазный, — мягко поправил его Субастик. — Но где тебе это знать! Ты ведь не ловил акул в Тихом океане.
— А ты ловил?.. И это правда водолазный костюм?.. Когда ты плавал в Тихом океане? Расскажи нам поскорей!.. — наперебой закричали дети. Они плотно обступили Субастика, и даже Губерт взглянул на него с любопытством.
— Да боюсь, вам скучно будет слушать про наши семейные забавы, — скромно заметил Субастик.
— Да что ты! Рассказывай скорей! С кем ты был на Тихом океане? — не унимались дети.
— Известно с кем — с папой! — начал сочинять Субастик.
— А как его зовут? Он что, капитан? И у него такой же смешной нос, как у тебя?
— Фамилия моего папы — Пепперминт!
— Пепперминт! — рассмеялись дети. — Какая смешная фамилия!
— Ах так, вам не нравится его фамилия? — грозно проговорил Субастик. Дети тотчас же перестали смеяться. — Мой папа плавает штурманом на большом океанском корабле.
— А как зовут капитана?
— Фамилия капитана — Тузенпуп. Он вечно куда-то прячет якорь, чтобы воры его не утащили. И бывает, потом долго не может его отыскать, и тогда он отпускает всех матросов на берег. А еще на корабле у нас есть повариха. Ее фамилия — Брюкман.
Субастик взглянул на детей и спросил:
— Почему вы не смеетесь над тетушкой Брюкман? Вот у нее и в самом деле смешная фамилия!
Дети послушно засмеялись и стали упрашивать Субастика:
— Ну, рассказывай, рассказывай! Субастик поднял глаза к небу, откашлялся и начал:
— Значит, так. Плывем мы как-то раз на нашем прекрасном корабле по Тибетскому океану…
— Ты же, кажется, говорил, что плавал по Тихому океану? — прервала его одна из девочек,
— Уж и оговориться нельзя! — буркнул Субастик. — Ясное дело, я имел в виду Тихий океан.
— А какой он, океан? — не отставала девочка.
— «Какой, какой»! Известно какой! — отозвался Субастик. — Вверху — небо, внизу — вода… Значит, плывем мы по этой воде со скоростью восемьдесят узлов в час. Делать нечего. Я лежу на палубе и загораю. Вдруг вижу: слева из воды высовывается огромный квадратный плавник… Или, может, это было справа? — задумался Субастик. — Дайте-ка мне вспомнить… Я не хочу вас обманывать…
— А у акул треугольные плавники, — вставил маленький мальчик, пока Субастик размышлял.
— Вот как? Треугольные, говоришь?.. А ты не прерывай меня на каждом слове! Так на чем же я остановился?
— На квадратном плавнике.
— Да, на квадратном плавнике! — повторил Субастик. — Я тут же зову капитана: «Капитан, смотрите, что это за диковинная рыба?.. Акула? Нет! У нее ведь квадратный плавник!» Капитан перегнулся через борт. Тут он побледнел как полотно, схватился за мачту и пролепетал: «Мы погибли! Это акула по кличке Стуккенкрик! Она уже сожрала больше матросов, чем самый огромный слон на всем белом свете!»
— А слоны вовсе не едят матросов! — возразила какая-то девочка.
— То-то и оно! — подтвердил Субастик. — Именно это я и сказал капитану.
— А почему у акулы был квадратный плавник? — не отставал один из мальчиков.
— Потому что как-то раз в морском бою ей ядром отхватило верхушку плавника, — небрежно разъяснил ему Субастик и продолжал: — Я тут же натягиваю свой водолазный костюм, хватаю рулон веревки и прыгаю в волны! Я вынырнул совсем рядом с акулой.
— Ой, боюсь! До чего страшно!.. А что было потом? — наперебой кричали дети.
— Я победил акулу и перевязал веревкой ее огромную зубастую пасть!
— А как?! Как ты это сделал?
— Той самой веревкой, которую я взял с собой.
— Нет, ты расскажи, как тебе удалось победить акулу!
— Я не хочу утомлять вас подробностями, — отмахнулся Субастик. — Скажу лишь, что мы взяли акулу на буксир и дотянули ее до ближайшего порта.
— А где теперь эта акула? — спросили дети.
— Где она теперь? — повторил Субастик и задумался. Но тут его осенило, и он просиял: — Теперь акула живет в ванной у тетушки Брюкман. Хотите, на той неделе приходите к ней в гости — взглянуть на акулу. Но ни в коем случае не являйтесь всей гурьбой. Только по одному человеку! А когда придете, не забудьте почаще нажимать звонок. Тетушка Брюкман очень любит, когда без конца нажимают звонок! — закончил Субастик свой рассказ, громко расхохотался и стрелой помчался домой.
ПЯТНИЦА
Субастик вытащил из письменного стола самый большой ящик, поставил его на пол и сел в него, как в лодку. Он греб в воздухе тростью, будто веслом, и громко распевал:
Не страшно нам! Не страшно нам! Мы мчимся с папой по волнам!
От этого пения господин Пепперминт проснулся и, приподнявшись на кровати, сказал:
— Послушай Субастик, ты ведь уже большой, а развлекаешься, как малыш. И игра нелепая, и песня глупая… Одним словом, не смешно!
— Не смешно? — обиделся Субастик. — Не смешно? — И тут он вдруг затараторил:
Но это смешнее, чем пьяный верблюд, Вприсядку танцующий польку. И это смешнее, чем связанный спрут, Сосущий лимонную дольку.
И это смешней, чем веселый барсук, Слона укусивший за ухо, И это смешней, чем солидный индюк, Лишившийся перьев и пуха.
И это смешней…
— Хватит, хватит! — прервал его господин Пепперминт. — Мало того, что ты меня разбудил, — ты мне еще морочишь голову дурацкими стихами!
— Вовсе они не дурацкие! — возразил Субастик. — И разбудить тебя не так просто. Я играл и пел, а ты все не просыпался.
— Попробуй не проснуться! — вздохнул господин Пепперминт. — Да любой сосед, зайди он ненароком сюда, от такого шума в страхе попятился бы назад!
— Обязательно попятился бы! — радостно подхватил Субастик. — Значит, вышел бы из комнаты задом наперед. А раз так, он был бы уже не Сосед, а Десос!
— Что еще за Десос? — удивился господин Пепперминт.
— Да очень просто. Задом наперед — все наоборот. Вот если бы Робинзон попятился, он сразу превратился бы в Нознибора. А если бы попятился Гулливер, из него тотчас получился бы Ревиллуг.
— Нознибор! Ревиллуг! Ничего не понимаю! — растерянно проговорил господин Пепперминт, пожимая плечами.
— Прочти имена «Робинзон» и «Гулливер» задом наперед, и ты сразу все поймешь! — воскликнул Субастик.
Тут только господин Пепперминт сообразил, что к чему, и рассмеялся.
— В таком случае, — сказал он, — пятиться или, как ты говоришь, идти задом наперед имеют право только те люди, которых, к примеру, зовут Анна или Отто!
Субастик кивнул головой в знак согласия.
— А здорово, когда все наоборот! — мечтательно протянул он. — Да, кстати, мне вдруг пришло в голову одно стихотворение. Сейчас я тебе его прочитаю.
— А обязательно сейчас читать? — недовольно буркнул господин Пепперминт. — Можно сказать, ни свет ни заря!
— Ни свет ни заря? — удивился Субастик. — А я уже целых три часа как проснулся!
— Но ведь ты не провалялся весь вчерашний день в постели, — оправдывался господин Пепперминт. — Ты не представляешь себе, как это утомительно!
— Будешь и дальше так валяться, совсем разленишься, — заявил Субастик. — Еще, чего доброго, станешь ленивым, как Удакак!
— Кто? — переспросил господин Пепперминт. — Какой еще Удакак?
— Ты же не хочешь слушать мои стихи! — лукаво отозвался Субастик.
— Ладно уж, так и быть, читай, а то, пожалуй, лопнешь от нетерпения, — милостиво проговорил господин Пепперминт.
Субастик не заставил его повторять разрешение дважды: не вылезая из ящика, он стал в подобающую позу и объявил:
— «Удакак и Лидокорк».
За этим последовала длинная пауза — Субастик переводил дух.
— Очень уж короткое у тебя стихотворение, — заметил господин Пепперминт.
— Это же только заглавие, — объяснил Субастик. Господин Пепперминт засмеялся.
— Вот что получается, когда на весь день оставляешь своего папочку в постели, — сказал Субастик. — Теперь он еще смеется надо мной! Итак, стихотворение называется «Удакак и Лидокорк». Слушай!
Большой зеленый Лидокорк
Нырнул в глубокий Нил.
Он, пятясь, вылез из воды:
«Привет! Я — Крокодил!»
В просторной лодке на реке
Качается гамак.
Кто растянулся в гамаке?
Ленивый Удакак!
«Ты знаешь, как тебя зовут?
А ну-ка, не ленись!
Сейчас же задом наперед
На пальму поднимись! —
Так разгильдяя наставлял
Степенный Крокодил.—
Взлети на пальму поскорей!» —
Упрямцу он твердил.
«Нет! — огрызался Удакак.—
Живу я без забот,
И не хотелось бы летать
Мне задом наперед!»
Он был, конечно, трусоват
Себе же на беду.
Вот почему — хоть сам не рад —
Не стал он Какаду!
— Неплохо! — сказал господин Пепперминт. — Ты давно сочинил эти стихи или только сейчас?
