Крис Колфер - Страна Сказок. Возвращение Колдуньи
– Мы уходим, – объявил Ксантус. – Нас с сэром Лэмптоном просят вернуться в наш мир.
– Почему? – удивлённо спросила Алекс.
Ксантус помолчал, раздумывая, как лучше ответить.
– Там мы нужнее Фее-крёстной, чем здесь, – объяснил фей. – Но не волнуйтесь, она пришлёт кое-кого на смену.
– Ну супер, – фыркнул Коннер, картинно закатывая глаза. – И кто теперь будет с нами нянчиться? Бинго или зубная фея?
– Нет. Нас сменит Матушка Гусыня, – сказал Ксантус.
Алекс и Коннер непонимающе уставились на фея, а потом переглянулись. Он не прикалывается? Не похоже, что у Ксантуса есть чувство юмора.
– Что? – без тени улыбки спросил Ксантус. – Я не шучу. Вечером она прилетит из Европы.
– Матушка Гусыня? Матушка Гусыня из «Идут на горку Джек и Джилл»?
– Разумеется, она самая, – отозвался Ксантус и посмотрел на него как на сумасшедшего. – Разве есть другая Матушка Гусыня?
– А что она делает в Европе? – полюбопытствовала Алекс.
– Пока ваша бабушка налаживает дела дома, кому-то надо распространять сказки здесь, – объяснил фей. – Но лучше не упоминайте при ней Джека и Джилл, а то она всю ночь будет говорить о заговорах и подлогах[1]. С ней всегда надо быть начеку и держать ухо востро.
Матушка Гусыня была единственным членом Содружества «Долго и счастливо», с кем близнецы не познакомились в Стране сказок, поэтому ждали они её с огромным нетерпением. Однако их представление о ней оказалось очень далеко от правды.
Вскоре после полуночи Алекс и Коннера разбудил крик Лэмптона:
– Она здесь! Она здесь! – Голос Лэмптона раздавался по всему дому. – Матушка Гусыня приземляется!
Встретившись в коридоре, близнецы стремглав сбежали по лестнице в гостиную и вышли вслед за Ксантусом и Лэмптоном на задний дворик. Они вгляделись в ночное небо, но не увидели ничего, кроме звёзд и луны.
– Я ничего не вижу, – сказал Коннер.
– Поверь, уж я-то слышу, – навострив уши, проговорил Лэмптон.
И вдруг луну заслонил огромный тёмный силуэт. К ним стремительно приближалось нечто гигантское. Близнецы сощурились, пытаясь разглядеть его очертания. Чем ближе он подлетал, тем отчётливее они видели, что на спине громадного белого гуся восседает Матушка Гусыня собственной персоной.
– Честно говоря, когда ты сказал, что она прилетит сегодня вечером, я ожидал не этого, – присвистнул Коннер.
– Тише, Лестер! Тормози, мальчик мой! – хрипло выкрикнула Матушка Гусыня, натягивая вожжи.
Они приближались так быстро, что близнецы и Лэмптон нырнули в укрытие под садовый столик. Ксантус, не раз видевший приземления Матушки Гусыни, даже бровью не повёл и не сошёл с места.
Гусь так грузно опустился на землю, что дом аж пошатнулся, словно от землетрясения.
– Боже правый, Лестер! И это, по-твоему, посадка?! – заорала Матушка Гусыня на своего гуся размером с крупную лошадь. – Метеориты по сравнению с тобой как пушинки приземляются, глупый ты гусак!
Лестер в ответ закатил глаза – по крайней мере, близнецам так показалось. Его перепончатые лапы закопались при посадке глубоко в землю, и гусь тщетно пытался их высвободить.
Матушка Гусыня была низенькой, полной женщиной преклонного возраста. На голове у неё красовалась похожая на островерхий колпак чёрная шляпа, из-под которой выбивались седые курчавые волосы. На ней было мешковатое зелёное платье с белым гофрированным воротничком, тяжёлые сапоги и лётные очки с толстыми стёклами.
– Мы вообще туда прилетели? – Матушка Гусыня огляделась. – Карта куда-то задевалась… Вот поэтому я и хочу установить навигатор тебе в затылок!
Стёкла очков сильно увеличивали её глаза и, судя по всему, уменьшали обзор – она в упор не видела стоящего прямо перед ней Ксантуса.
– Здравствуйте, Матушка Гусыня, – без особой радости в голосе приветствовал её фей. – Вы прилетели куда надо. Добро пожаловать в дом Бейли.
– Это ты, Ксани? – Женщина сняла очки. Лицо у неё раскраснелось после полёта. – Ох, Ксани, как же я тебе рада! А то боялась, что Лестер снова затащит меня в Тихуану. Он обожает Мексику.
Ксантус недовольно поморщился, услышав, как она исковеркала его имя:
– Надеюсь, ваш полёт прошёл хорошо, если не считать посадку.
Матушка Гусыня грузно спрыгнула с Лестеровой спины.
– Да хорошо, хорошо. Вот только эта будущая набивка для подушек врезалась в самолёт над Питсбургом. Тупица!
Лестер медленно помотал головой. Видимо, он считал, что всё было не так.
– Эти чёртовы самолёты нынче такие огромные, что в небе не развернуться, – посетовала Матушка Гусыня. – Не надо было давать советы братьям Райт[2] – моя самая большая ошибка!
Она принялась махать руками, разминая мышцы, и суставы захрустели, как сухие ветки. Алекс, Коннер и Лэмптон с опаской выбрались из-под столика и подошли к ней.
– Матушка Гусыня, позвольте представить вам близнецов, – заговорил Ксантус. – Это Алекс и Коннер…
– Да, да, да, я уже видела этих малявок. – Матушка Гусыня подбоченилась и окинула ребят взглядом с головы до ног.
– Правда? – удивлённо спросил Коннер.
– Давным-давно, вы ещё маленькие были. Я приезжала с вашей бабушкой. И если память мне не изменяет, ты, – она указала на Алекс, – постоянно плакала, а ты, – она ткнула пальцем в Коннера, – описал меня, когда я меняла тебе подгузник. – Гусыня придвинулась к ним ближе и строго посмотрела на них: – Тогда я это вам простила, но больше так не делайте.
Алекс и Коннер сглотнули. Теперь они поняли, о чём говорил Ксантус. Но тут серьёзное выражение лица Матушки Гусыни сменилось широкой улыбкой, и она громогласно расхохоталась:
– Расслабьтесь, ребятки! Я просто вас за пёрышки дёргаю! – Матушка Гусыня повернулась к Лестеру и стащила с его спины громадную корзину. – Отнесёшь багаж в дом? – обратилась она к Коннеру и сунула ему в руки тяжёлую корзину. Мальчик тут же согнулся от её веса. – А ты, – поманила она пальцем Алекс, – покорми, будь добра, Лестера овощами. Ему надо поесть после долгого перелёта. Только не давай ему броколли, его пучит.
Гусь вытаращил глаза и разинул клюв – его явно задело, что она выдала столь деликатные сведения.
– И не смотри на меня так, Лестер, тебя и правда пучит!
– Вы хотите, чтобы я покормила его? – опешила Алекс и попятилась от гигантской птицы.
– Не бойся Лестера, дорогуша. Он с виду страшный, а так и мухи не обидит, – заверила девочку Матушка Гусыня.
Ксантус и Лэмптон проводили женщину в дом. Коннер плёлся позади, волоча корзину, которая оказалась такой тяжёлой, что он чуть не сорвал спину. Алекс отправилась на кухню и сложила в огромную миску все овощи, что нашла.
Матушка оглядела съёмный дом Бейли:
– Неплохо, неплохо.
– Это всего-навсего съёмный дом, – пояснил Коннер. – Мы тут только пару лет живём.
– Я как-то раз снимала жильё у одной старушки, которая жила в башмаке, задолго до того как она сделала из него гостиницу, – поделилась Матушка Гусыня. – Уж поверь, по сравнению с ним любой дом кажется дворцом. До гробовой доски буду помнить, как там смердило.
– Сейчас это скорее наша тюрьма, – не преминул заметить Коннер.
– Мальчик мой, я в стольких тюрьмах перебывала – и не только как посетитель, – что с уверенностью говорю: это не тюрьма, – заявила она. – Будь добр, поставь корзину около камина.
Коннер послушно приволок туда тяжёлую ношу. Матушка Гусыня порылась в корзине и вытащила громадное деревянное кресло-качалку. Коннер не поверил глазам: кресло было куда больше корзины. Интересно, а что ещё туда влезает?
Усевшись в кресло, Матушка Гусыня сбросила ботинки. Ноги у неё оказались на удивление маленькие для такой внушительной обуви.
– Ксани, сделай милость, разожги огонёк? – попросила Матушка Гусыня, кивнув на камин.
Ксантус нехотя поднял руку, и пламя, вырвавшись из его указательного пальца, угодило прямо на поленья в камине.
– Вот спасибо, Ксани. А кто-нибудь из вас может мне ноги размять?
Коннер и Ксантус молча уставились на неё взглядом, в котором явно читалось «ни за что на свете». Матушка Гусыня пожала плечами:
– Попытка – не пытка, а спрос – не беда.
Алекс покормила Лестера и вернулась в дом.
Комнату снова озарила яркая вспышка, но конверт на этот раз не появился, зато посреди гостиной образовалась белая дверь. Алекс и Коннер переглянулись: дверь вела в сказочный мир. И им до смерти хотелось броситься к ней, но они знали, что их остановят, стоит им только сделать туда шаг.
– Это для нас, – сказал Ксантус Лэмптону. – Вы уверены, что справитесь, Матушка Гусыня? У солдат строгий график дежурств. Двое должны неотлучно следить за домом, а остальным следует попеременно отдыхать и стоять на страже снаружи…
– Да, да, да, я всё знаю, – перебила Матушка Гусыня, раскачиваясь в кресле. – Я не новичок, Ксани. Ты ещё маленькой спичкой был, а я уже присматривала за узниками. Со мной мелюзга будет в полной безопасности, не волнуйся.
