Льюис Кэролл - Алиса в стране чудес
— Называй как хочешь. — сказал Кот. — Ты играешь сегодня с Королевой в крокет?
— Я была бы очень рада, — ответила Алиса, — но я не приглашена еще.
— Ты меня увидишь там, — сказал Кот и исчез.
Алиса не очень удивилась этому, так как начала уже привыкать к происходящим здесь странным вещам. Но пока она разглядывала место, где прежде находился Кот, он внезапно появился снова.
— Кстати, что произошло с ребенком? — произнес Кот. — Я чуть не забыл тебя спросить.
— Он превратился в поросенка, — ответила Алиса совершенно спокойно, как если бы Кот вернулся естественным путем.
— Я думаю, он должен был превратиться! — заметил Кот и исчез вновь.
Алиса немного подождала, все еще надеясь, что он вернется опять, но Кот больше не появлялся, и спустя одну или две минуты она пошла в том направлении, где, как ей было сказано, жил Мартовский Заяц.
— Я видела шляпочников и раньше, — разговаривала она сама с собой. — Мартовский Заяц должен быть гораздо интереснее и, возможно, так как сейчас май, он не будет сумасшедшим — по крайней мере, таким сумасшедшим, как в марте. Произнеся это, она тотчас же взглянула вверх. На ветке дерева опять сидел Кот. — Ты сказала «спросонок» или «поросенок»? — спросил Кот.
— Я сказала — поросенок, — ответила Алиса. — И я хотела бы, чтобы вы не появлялись и не исчезали так внезапно: от этого у кого угодно может закружиться голова.
— Хорошо, — сказал Кот: теперь он исчезал очень медленно, начиная с копчика хвоста и кончая улыбкой, которая оставалась еще некоторое время после того, как все остальное скрылось.
«Ну, мне часто приходилось видеть кота без улыбки, — подумала Алиса, — но — улыбка без кота! Это самое удивительное, что я когда-нибудь видела в жизни».
Она отошла не очень далеко, как уже показался дом Мартовского Зайца. Алиса решила, что это, наверно, должен быть он, потому что трубы напоминали заячьи уши, а крыша была крыта мехом.
Дом был такой большой, что она не осмелилась подойти к нему ближе до тех пор, пока не надгрызла еще немного кусок мухомора в левой руке и не увеличила свой рост до двух футов. Даже после этого она направилась к дому с явной робостью, говоря себе:
— Предположим, что Мартовский Заяц все-таки сумасшедший! Я уже почти хочу вместо него посмотреть Шляпочника!
Глава VII Безумное чаепитие
од деревом, против дома, стоял стол, на котором пили чай Мартовский Заяц и Шляпочник, а между ними сидела Орешниковая Соня. Она крепко спала. Мартовский Заяц и Шляпочник пользовались ею как диванной подушкой, поставив на нее локти, и разговаривали через ее голову.
«Как неудобно для Сони, — подумала Алиса. — Хорошо, что она спит и, вероятно, этого не чувствует».
Стол был очень велик, но все трое стеснились в одном углу его.
— Нет места! Нет места! — закричали они, увидев подходившую Алису.
— Здесь достаточно места! — с негодованием сказала Алиса и села в большое кресло в конце стола.
— Не угодно ли вина? — предложил Мартовский Заяц ободряющим тоном.
Алиса взглянула на стол, но там не было ничего, кроме чая.
— Я совсем не вижу вина, — заметила она.
— Здесь и нет никакого вина, — сказал Мартовский Заяц.
— В таком случае, не очень вежливо с вашей стороны предлагать его! — возразила Алиса сердито.
— Точно так же с твоей стороны не очень-то вежливо садиться без приглашения, — заявил Мартовский Заяц.
— Я не знала, что этот стол только для вас, — сказала Алиса: — он накрыт больше чем на троих.
— Тебе нужно подстричься, — произнес Шляпочник. Он в течение некоторого времени разглядывал Алису с большим любопытством, и это были первые его слова.
— Вы не должны касаться личностей, — строго ответила Алиса, — это неприлично!
Шляпочник широко открыл глаза, услышав ее замечание, но сказал лишь:
— Какое сходство между вороном и письменным столом?
«Ну, теперь начинаются шутки! — подумала Алиса. — Я рада, что они стали загадывать загадки».
— Я уверена, что смогу разгадать это, — добавила она громко.
— Ты думаешь, что можешь ответить? — спросил Мартовский Заяц.
— Совершенно правильно, — произнесла Алиса.
— Тогда говори то, что ты думаешь, — предложил Мартовский Заяц.
— Я это и делаю, — поспешно ответила Алиса. — По крайней мере… по крайней мере, я думаю, что говорю, — это, знаете ли, одно и то же.
— Совсем не одно и то же, — возразил Шляпочник. — Ну, с таким же основанием ты можешь сказать, что «Я вижу, что ем» — то же самое, что «Я ем, что вижу!»
— С таким же основанием можно сказать, — добавил Мартовский Заяц: — «Я люблю, что имею» — то же самое, что «Я имею, что люблю».
— Может быть, ты скажешь еще, — добавила Соня, которая, очевидно, разговаривала во сне, — что «Я дышу, когда сплю» — то же самое, что «Я сплю, когда дышу»?
— Это и есть одно и то же для тебя! — сказал Шляпочник.
Здесь разговор оборвался, и компания с минуту сидела молча. Все это время Алиса вспоминала что только могла о воронах и письменных столах, но на память приходило очень мало.
Шляпочник первый нарушил молчание.
— Какое число сегодня? — сказал он, обращаясь к Алисе.
Он достал из кармана часы и с беспокойством рассматривал их, то и дело встряхивая и прикладывая к уху.
Алиса подумала немного и сказала:
— Четвертое.
— Отстали на два дня! — вздохнул Шляпочник. — Я говорил тебе — сливочное масло не годится для механизма, — добавил он, сердито смотря на Мартовского Зайца.
— Это было превосходное масло, — виновато ответил Мартовский Заяц.
— Да, но с ним попали внутрь крошки! — проворчал Шляпочинк. — Ты не должен был смазывать механизм при помощи хлебного ножа.
Мартовский Заяц взял часы и мрачно поглядел на них. Затем он опустил их в чашку с чаем и снова на них поглядел. Но он не мог придумать ничего лучшего, как повторить опять:
— Это было превосходное масло.
Алиса смотрела через его плечо с большим любопытством.
— Что за смешные часы! — удивилась она. — Они показывают число месяца и не могут показать, который час.
— А зачем? — пробормотал Шляпочник. — Разве твои часы показывают, который год?
— Конечно, нет, — с готовностью ответила Алиса. — Но это потому, что на них все время один и тот же год.
— То же самое как раз и с моими, — заметил Шляпочник.
Алиса была ужасно смущена: слова Шляпочника, казалось, не имели никакого смысла, и, однако, они были сказаны по-английски.
— Я совсем не понимаю вас, — произнесла она как можно вежливее.
— Соня опять спит, — сказал Шляпочник и налил немного горячего чая ей на нос.
Соня нетерпеливо тряхнула головой и проговорила, не открывая глаз:
— Конечно, конечно: это как раз то, что я сама хотела сказать.
— Ты уже разгадала загадку? — спросил Шляпочник, опять обращаясь к Алисе.
— Нет, я сдаюсь, — ответила Алиса. — А какая отгадка?
— Не имею ни малейшего понятия, — сказал Шляпочник.
— И я тоже, — сказал Мартовский Заяц.
— Я думаю, вы могли бы занять время чем-нибудь более полезным, — заметила Алиса. — Сейчас оно тратится напрасно, так как вы загадываете загадки, на которые нет ответа.
— Если бы ты знала Время, как я его знаю, — произнес Шляпочник, — ты не говорила бы, что растрачивается оно. Время — он.
— Я не знаю, что вы имеете в виду, — сказала Алиса.
— Где тебе знать! — возразил Шляпочник, презрительно качая головой. — Я полагаю, что ты никогда даже не разговаривала с Временем!
— Может быть, и нет, — осторожно ответила Алиса, — но я отбивала время, когда училась музыке.
— А! Тогда все понятно, — сказал Шляпочник. — Он не терпит, когда его отбивают, как бифштекс. Вот если бы ты была в хороших отношениях с ним, он делал бы с часами все, что ты пожелала бы. Например, предположим, что сейчас девять часов утра — как раз время для начала занятий в школе. Ты бы только намекнула Времени — и в мгновение ока повернулись бы стрелки часов! Половина второго — пора обедать!
— Единственно этого я и хотел бы, — прошептал про себя Мартовский Заяц.
— Замечательная вещь, конечно, — сказала в раздумье — Алиса, — но тогда… видите ли, я еще не была бы достаточно голодной.
— Сначала, возможно, что и нет, — возразил Шляпочник, — но ты могла бы сколько тебе угодно задерживать стрелки на половине второго.
— Не этот ли способ вы употребляете? — спросила Алиса.
Шляпочник печально покачал головой.
— Я — нет! — ответил он. — Мы поссорились в прошедшем марте — как раз перед тем, когда он становится сумасшедшим, ты знаешь (указывая чайной ложкой на Мартовского Зайца)… Это было на большом концерте, который давала Королева Червей. Я пел тогда:
