Ивана Брлич-Мажуранич - Пастушка Анка
Ульрик бросился за беглецом вдогонку с криком:
— Я видел верёвку! Я видел верёвку!
Этот его крик спас жизнь старому Мартину — стражники затягивали уже петлю у него на шее. Услышав крик, князь приказал стражникам освободить Мартина. Все кинулись в лес. Ульрик показал им конец верёвки.
— Значит, ты нашёл родник, Мартин, проговорил князь. — Вон верёвка вьётся от ствола к стволу. Посмотрим только, приведёт ли она нас к воде. Эй, люди, возьмите с собой заступы. Если Мартин нас обманывает, мы его закопаем в лесу.
Князь, стражники и люди из села медленно поднимались от дерева к дереву всё выше в горы. Наконец верёвка привела их к огромной пещере.
— Но тут нет никакого источника! — воскликнул князь, метнув на старика гневный взгляд.
А тот и говорит:
— Господин, какой-то негодный воришка выкрал у меня клубок, чтобы подвергнуть меня ещё худшим мукам, а тебя ввести в обман.
— Эй, стражники, — крикнул князь, — ройте тут яму, мы в ней закопаем этого обманщика!
Стражники стали копать.
А из густой листвы ближнего дуба снова в Ульрика бросили камень.
«Должно быть, это добрый лесной дух хочет спасти Мартина от смерти, — подумал Ульрик. — Но что он предлагает?»
Глядь, а из дубовой кроны снова вылетел камешек и ударился в своды пещеры. Ульрик подскочил к пещере и приложил ухо к её каменным сводам.
И вдруг закричал во всё горло:
— Отец, отец, вода! В пещере подземная вода! Послушай, как она шумит.
Все бросились слушать. И каждый услышал, как в подземелье клокочет вода. Возликовали люди. Застучали заступами и мотыгами. Вгрызлись пещере в нутро. Обвалился тут огромный камень. Из-под него забил фонтан воды, с грохотом обрушился на землю. И быстрым и холодным ручейком, журча и пенясь, вода устремилась с гор в долину. Ручей прорыл себе мгновенно русло и стал полноводным потоком.
Люди, радостные, поскакали в воду, пили её и охлаждались.
— Да здравствует Мартин! Слава доброму лесному духу! — кричали люди.
А вода всё прибывала, изливалась из пещеры. В долину теперь уже текла настоящая речка, способная напоить и жаждущие нивы, и сады, и деревни. Птицы отовсюду слетались к реке. Люди сбегались издалека, гоня с собой скот.
И сказал тогда князь старому Мартину:
— Быть теперь по-моему, старик. Переселяйся в мой хлев. Я тебя буду до смерти кормить, но за это ты будешь пасти вместо Анки гусей. Я думаю, для тебя будет великой честью быть Князевым пастухом.
И люди с песнями повалили во Вранью берегом новой реки. А маленький князь Ульрик шёл в задумчивости и молчал. Он думал:
«Никакой это не дух лесной. Кто-то живой спас от смерти старика Мартина. Он говорит, какая-то ручка стащила у него с колен клубок. И из дубовых ветвей та же ручка кинула камень в пещеру. Хотелось бы мне всё-таки увидеть, кто это такой».
В ЛЕСУ 1. Сыч-чух даёт советыЗадолго до восхода солнца проснулась Златокудрая в оленьем горном логове. Она была одна. Олень Витой Рог и его олениха на ночь всегда уходили на пастбище, а с рассветом возвращались в своё логово. И каждое утро — вот уже три года — встречала их в логове златокудрая девочка. Убедившись, что олени живы и здоровы, она им уступала тёплую постель, а сама отправлялась в лес. Так и теперь пробиралась она орешником к потоку. Пришла, напилась, умылась. Тряхнула головой, и золотые волосы её рассыпались по плечам.
Долго у потока она не задерживалась и шла обратно к логову. Там росло высокое дерево. Скучно сидеть в логове без дела Златокудрой, и она залезла на дерево. Её белка учила, как надо взбираться по ветвям и прыгать с сучка на сучок. Целый год с ней билась, но уже зато на славу обучила. В мгновение ока взлетела Златокудрая на самую вершину высокого дерева и там уселась на ветке. Покачивается на ней тихонько и наблюдает, как занимается утро.
Вдруг она приставила трубкой ладони ко рту и продудела:
— Чух-чу! Чух-чу! Чух-чу!
— Ле-чу! Ле-чу! Ле-чу! — отозвался ей кто-то. И кудлатая большеголовая птица с приплюснутым носом неслышно слетела к ней на ветку.
— Добрый день, Сыч-чух!
— Добрый день, Златокудрая!
— Скажи мне, Сыч-чух, где мой злой недруг волк Козодер?
— Не бойся, Златокудрая! Волки сейчас далеко в горах. Козодёр сказал, что вернётся сюда только зимой. Тогда-то он тебя и постарается подкараулить.
— Ха-ха! Ха! — расхохоталась Златокудрая. — Скажи мне, а что нового увидел той ночью в лесу мой мудрый Сыч-чух?
— Вчера князь Бодо охотился на Островерхой скале. Он подстрелил орла и орлицу. А маленький орлёнок один теперь остался в гнезде.
— Бедный орлёнок! — вздохнула Златокудрая.
— И ещё кое-что тебе скажу. Одна девочка пошла сейчас в лес. Она отправилась собирать грибы под Островерхой скалой.
— Но там растут одни только ядовитые поганки.
Сыч-чух встряхнулся и молвил:
— Чух-чух, Златокудрая! Уж если тебе так хочется, помоги орлёнку, но больше не вмешивайся в людские дела. Довольно с тебя маленького Павле, Марицы и старца Мартина! Хватит с тебя серебряной денежки, змеи и родника. Зачем ты помогаешь людям, нашим заклятым врагам? Оставь это! Не дожидайся, чтобы медведь Ворчун прогнал тебя из леса вон или выдал волку Козодёру. Побереги свою голову, золотоволосая девочка!
И Сыч-чух, ненавистник солнца и света, вспорхнул и улетел в глубь леса. И там залез в своё дупло. А Златокудрая всё качалась на ветке.
Румяная заря расцвела на небе. И солнце первыми лучами позолотило уже верхушки гор. Девочка стала расчёсывать деревянной гребёнкой свои длинные волосы. Густая волна их сияла, как золото под солнцем. Златокудрая любовалась небом, лесом, далёкими селеньями в долине. И запела песню, которой научила её маленькая птичка жаворонок:
Кабы мне бы на орле
Высоко летать!
Я бы в небо полетела
Звёздочки считать.
Здравствуй, звёздочка!
Здравствуй, ясная!
Кабы мне бы на олене
За море поплыть,
Я бы солнце упросила
Луч мне подарить.
Здравствуй, солнышко!
Здравствуй, ясное!
Солнце сияло над лесом. Златокудрая обвила косы вокруг головы и бесшумно спустилась в логово.
Олень и олениха спали, утомлённые, под кустами. Златокудрая посмотрела на них немного. И, выбравшись из логова, заторопилась к Островерхой скале.
2. Гвоздяной клювС великими муками карабкалась Златокудрая на Островерхую скалу. Самая макушка у неё лысая. Молнии спалили лес, ливни смыли землю и унесли её вниз. Ветры злые обтесали.
В расселине между скалами девочка нашла растрёпанное орлиное гнездо из веток и мха. Вокруг него валялись кости, перья, клочья шерсти. В гнезде сидел желторотый и неоперившийся орлёнок, он был покрыт серым пухом. Едва увидев Златокудрую, орлёнок разинул клюв и заорал:
— Есть хочу! Есть хочу! Мышь и птицу проглочу! Мышь и птицу проглочу!
Девочка бросила в гнездо двух дохлых лягушек. Орлёнок недовольно загалдел:
— Я лягушку не хочу! Мышь и птицу проглочу!
А Златокудрая ему в ответ:
— Лучше что-нибудь, чем ничего, Гвоздяной Клюв-младший! Я из-за тебя не собираюсь губить лесных птиц.
А Гвоздяной Клюв галдит своё:
— Птицу, птицу я хочу! Не перечь царевичу!
Златокудрая ему:
— Я вот человеческий детёныш, но не ем теперь ни мяса, ни сыра, ни хлеба. Вода и ягоды — вот и вся моя пища.
Голодный птенец поневоле проглотил обеих дохлых лягушек. На закуску Златокудрая бросила ему ещё двух рыб, выловленных ею в потоке.
Гвоздяной Клюв-младший заверещал:
— Я не утка — рыбу кушать! Не хочу тебя я слушать!
А Златокудрая ему:
— И я тоже не олений детёныш, а ем разные лесные травы, и притом не варёные. Отведай рыбки, царевич!
Голодный Гвоздяной Клюв-младший съел и рыб.
Златокудрая подошла к гнезду поближе и облокотилась локтем на край. Орлёнок тотчас же нацелился клювом ей в руку. Но девочка успела вовремя её отдёрнуть.
— Ага! — сказала Златокудрая. — Вижу я, какого ты разбойничьего племени. Но я тебе всё равно не дам погибнуть от голода. До завтрашнего утра, молодой царевич!
И она ушла.
И пока спускалась с Островерхой скалы из гнезда, до неё доносились неистовые вопли Гвоздяного Клюва-младшего:
— Я не утка — рыбу есть! Я царевич, слышишь, здесь!
3. Лесное эхоЗлатокудрая побежала на луг под Островерхой скалой. Она искала ту девочку, которая, по словам Сыча-чуха, пошла в лес по грибы. Обшарила весь лес, а девочки не встретила. И тут она кой о чём вспомнила. Взобралась на высокий ясень. Один толстый сук на ясене сухой. Под ним большое дупло. Златокудрая добралась до дупла и крикнула:
— Добрый день, Капризуля!
Из дупла послышалось мяуканье. Большая рысь высунула голову и трижды зевнула.
