Автор Неизвестен - Русские народные сказки (др. сб.)
Она его кликала, слезами заливалась, причитывала, что худо будет от отца с матерью, — братец не откликнулся.
Выбежала она в чистое поле и только видела: метнулись вдалеке гуси-лебеди и пропали за тёмным лесом. Тут она догадалась, что они унесли её братца. Про гусей-лебедей давно шла дурная слава — что они пошаливали: маленьких детей уносили.
Бросилась девочка догонять их. Бежала, бежала, увидела — стоит печь.
— Печка, печка, скажи, куда гуси-лебеди полетели?
Печка ей отвечает:
— Съешь моего ржаного пирожка — скажу.
— Стану я ржаной пирог есть! У моего батюшки и пшеничные не едятся…
Печка ей не сказала. Побежала девочка дальше — стоит яблоня.
— Яблоня, яблоня, скажи, куда гуси-лебеди полетели?
— Поешь моего лесного яблочка — скажу.
— У моего батюшки и садовые не едятся…
Яблоня ей не сказала. Побежала девочка дальше. Течёт молочная река в кисельных берегах.
— Молочная река, кисельные берега, куда гуси-лебеди полетели?
— Поешь моего простого киселька с молочком — скажу.
— У моего батюшки и сливочки не едятся…
Долго она бегала по полям, по лесам. День клонится к вечеру, делать нечего — надо идти домой. Вдруг видит — стоит избушка на курьих ножках, об одном окошке, кругом себя поворачивается.
В избушке старая баба-яга прядёт кудель. А на лавочке сидит братец, играет серебряными яблочками.
Девочка вошла в избушку:
— Здравствуй, бабушка!
— Здравствуй, девица! Зачем на глаза явилась?
— Я по мхам, по болотам ходила, платье измочила, пришла погреться.
— Садись покуда кудель прясть.
Баба-яга дала ей веретено, а сама ушла.
Девочка прядёт — вдруг из-под печки выбегает мышка и говорит ей:
— Девица, девица, дай мне кашки, я тебе добренькое скажу.
Девица дала ей кашки.
Мышка ей сказала:
— Не дожидайся, бери братца, беги, а я за тебя кудель попряду.
Девочка взяла братца и побежала.
А баба-яга подойдёт к окошку и спрашивает:
— Девица, прядёшь ли?
Мышка ей отвечает:
— Пряду, бабушка…
Баба-яга вошла в избушку. А там и нет никого!
Баба-яга закричала:
— Гуси-лебеди, летите в погоню! Сестра братца унесла!
Сестра с братцем добежала до молочной речки.
Видит — летят гуси-лебеди.
— Речка, матушка, спрячь меня!
— Поешь моего простого киселька.
Девочка поела и спасибо сказала.
Река укрыла её под кисельным бережком.
Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо.
Девочка с братцем опять побежала. А гуси-лебеди воротились, летят навстречу, вот-вот увидят. Что делать? Беда!
Стоит яблоня…
— Яблоня, матушка, спрячь меня!
— Поешь моего лесного яблочка.
Девочка поскорее съела и спасибо сказала.
Яблоня её заслонила ветвями, прикрыла листами.
Гуси-лебеди не увидали, пролетели мимо.
Девочка опять побежала. Бежит, бежит, уж недалеко осталось. Тут гуси-лебеди увидали её, загоготали. Налетают, крыльями бьют — того гляди, братца из рук вырвут.
Добежала девочка до печки:
— Печка, матушка, спрячь меня!
— Поешь моего ржаного пирожка.
Девочка скорее пирожок в рот, а сама с братцем — в печь, села в устьице.
Гуси-лебеди полетали-полетали, покричали-покричали и ни с чем улетели к бабе-яге.
Девочка сказала печи спасибо и вместе с братцем прибежала домой.
А тут и отец с матерью пришли.
ДВОЕ ИЗ СУМЫ
Жил старик со старухой. Вот старуха на старика всегда бранится, что ни день — то помелом, то рогачом отваляет его; старику от старухи житья вовсе нет. И пошел он в поле, взял с собою тенеты[3] и постановил их. И поймал он журавля и говорит ему:
— Будь мне сыном! Я тебя отнесу своей старухе, авось она не будет теперь на меня ворчать.
Журавль ему отвечает:
— Батюшка! Пойдем со мною в дом.
Вот он и пошел к нему в дом. Пришли; журавль взял со стены сумку и говорит: «двое из сумы!» Вот сейчас вылезли из сумы два молодца, стали становить столы дубовые, стлать скатерти шелковые, подавать яства и питья разные. Старик видит такую сладость, что сроду никогда не видывал, и обрадовался очень. Журавль и говорит ему:
— Возьми эту суму себе и неси своей старухе.
Вот он взял и пошел; шел путем дальним и зашел к куме ночевать; у кумы было три дочери. Собрали ему поужинать чем Бог послал. Он ест — не ест и говорит куме:
— Плоха твоя еда!
— Какая есть, батюшка! — отвечала кума.
Вот он и говорит:
— Собери свою еду-то.
А которая была у него сума, той говорит, как приказывал ему журавль: «двое из сумы!» В ту же минуту двое из сумы вылезли, зачали становить столы дубовые, стлать скатерти шелковые, подавать яства и питья разные.
Кума с дочерьми своими удивилась, задумала унесть у старика эту суму и говорит дочерям:
— Подите истопите баньку; может, куманек попарится в баньке-то.
Вот только он вышел в баню-то, а кума сейчас приказала своим дочерям сшить точно такую же суму, какая у старика; они сшили и положили свою суму старику, а его суму себе взяли. Старик вышел из бани, взял обмененную суму и весело пошел в дом свой к старухе; приходит ко двору и кричит громким голосом:
— Старуха, старуха! Встречай меня с журавлем-сыном.
Старуха глядит на него быстро и ворчит промеж себя:
— Поди-ка ты, старый кобель! Я тебя отваляю ухватом.
А старик свои слова говорит:
— Старуха! Встречай меня с журавлем-сыном. Вошел в избу старик, повесил суму на крючок и кричит: «двое из сумы!» Из сумы нет никого. Вот он в другой раз: «двое из сумы!» Из сумы опять нет никого. Старуха видит, что он говорит невесть что, ухватила помело мокро и ну старика гвоздить.
Старик испугался, заплакал и пошел опять в поле. Отколь ни взялся прежний журавль, видит его несчастье и говорит:
— Пойдем, батюшка, опять ко мне в дом.
Вот он и пошел. У журавля опять сума висит такая же.
«Двое из сумы!» — сказал журавль. Двое из сумы вылезли и поставили такой же обед, как и прежние.
— Возьми себе эту суму, — говорит журавль старику.
Вот он взял суму и пошел; шел-шел по дороге, и захотелось ему поесть, и говорит он, как приказывал журавль: «двое из сумы!» Двое из сумы вылезли — такие молодцы с большими палками — и начали его бить, приговаривая:
— Не заходи к куме, не парься в бане! — и до тех пор били старика, пока он не выговорил кое-как: «двое в суму!» Как только изговорил эти слова, двое в суму и спрятались.
Вот старик взял суму и пошел; пришел к той же куме, повесил суму на крючок и говорит куме:
— Истопи мне баньку.
Она истопила.
Старик пошел в баню: парится — не парится, только время проводит. Кума созвала своих дочерей, усадила за стол — захотелось ей поесть — и говорит: «двое из сумы!» Двое из сумы вылезли с большими палками и ну куму бить, приговаривая:
— Отдай старикову суму!
Били-били… вот она и говорит большой дочери:
— Поди, кликни кума из бани; скажи, что двое совсем меня прибили.
— Я еще не напарился, — отвечает старик.
А они все больше ее бьют, приговаривая:
— Отдай старикову суму!
Вот кума послала другую дочь:
— Скорее вели куманьку идти в избу.
Он отвечает:
— Я еще голову не мыл.
Она и третью посылает.
— Я еще не купался, — говорит старик.
Терпенья нет куме! Велела принесть украденную суму. Вот старик вышел из бани, увидал свою прежнюю суму и говорит: «двое в суму!» Двое в суму — и спрятались.
Вот старик взял обе сумы — и сердиту и хорошу — и пошел домой. Подходит ко двору и кричит старухе:
— Встречай меня с журавлем-сыном. Она на него быстро глядит:
— Поди-ка ты домой-то, я тебя отваляю!
Взошел в избу старик, зовет старуху:
— Садись за стол!
И говорит: «Двое из сумы!»
Двое из сумы вылезли, настановили и пить, и есть. Старуха наелась-напилась и похвалила старика:
— Ну, старик, я теперь бить тебя не стану.
Старик, наевшись, вышел во двор, хорошую суму вынес в клеть, а сердитую повесил на крючок; а сам по двору ходит — не ходит, только время проводит. Захотелось старухе еще выпить, и говорит она стариковы слова: «двое из сумы!» Вот вылезли двое из сумы с большими палками и начали бить старуху; до тех пор били, что у ней мочи не стало! Кличет старика:
— Старик, старик! Поди в избу; меня двое прибили!
А он ходит — не ходит, только посмеивается да поговаривает:
— Они тебе зададут!
Двое еще больше бьют старуху и приговаривают:
— Не бей старика! Не бей старика!
Наконец старик сжалился над старухою, вошел в избу и сказал: «двое в суму!» Двое в суму и спрятались. С тех пор старик со старухою стали жить так хорошо, так дружно, что старик везде ею похваляется, тем и сказка кончается.
ДЕРЕВЯННЫЙ ОРЕЛ
