Сергей Баруздин - Сказка о Лесном царе и Пионерском царстве
— Ну, ладно, ладно с твоими пирожками, — сказала Олимпиада.
Они посмотрели на Бибу, потом на Кузю, опять на Бибу и опять на Кузю.
— А как же вы, миленькие?
— А мы что? Мы — ничего! — сказал Биба.
— Мы пойдем! — решительно сказал Кузя. — Раз зовут, надо идти!
И они пошли вместе с дядей Софой, который доставил их прямо к изолятору, а вернее, к кабинету начальника лагеря.
Вас-Сим уже ждал их.
— Вот нашел, — еле выдохнул дядя Софа. — С трудом, но нашел.
— Здравствуйте, — поприветствовал Вас-Сим Кузю и Бибу. — Как живете?
— Жизнь ничего, идет, — сказал Кузя.
Биба оказался более вежливым.
Он ответил Вас-Симу:
— Здравствуйте!
Тогда и Кузя исправился:
— Здравствуйте!
— Я, собственно, почему вас пригласил, — сказал Вас-Сим. — Тут закавыка одна вышла. Может, что-нибудь объясните мне. Читать вы, конечно, умеете?
— Умеем! Умеем! — бодро ответили Кузя и Биба.
— Так вот. — Вас-Сим скрылся в кабинете, через секунду вышел оттуда с бумажкой в руке и протянул ее ребятам: — Почитайте…
Биба первым взял бумажку, как-то так случилось, что он, наверно, первым протянул руку, и Вас-Сим сунул бумажку именно ему, но Кузя моментально исправил положение, отобрал бумажку и стал читать про себя.
А в бумажке было написано следующее: «Министерство связи. Телеграмма. Местная. Куда: Полушное-Колтушное, Березово-Елового района, Средне-Русской области. Пионерское царство. Кому: Кузе и Бибе из Октябрятского отряда, для Лесного царя срочно. Дорогой папа. Положение изменилось. Можно ждать днями неожиданных событий. Не полагайся на свою мудрость. Бери в помощь ребят из Пионерского царства. Они не подведут. Крепко целую, твой Царевич».
Кузя еще раз перечитал телеграмму и передал ее Бибе.
— Ничего не понимаю. Какие события? — спросил он.
— И я ничего не понимаю. А какие могут быть события? И что значит «положение изменилось»?
— Вот я и говорю, — сказал Вас-Сим.
— И я, — робко повторил Биба.
— А я думаю, что хотя все непонятно, но это интересно, — сказал Кузя. — И мне, например, одно понятно…
— Что понятно? — спросил Вас-Сим.
— То, что мы не должны никого подвести. Правда, не должны! — еще более уверенно сказал Кузя. — А что?
— Да, пойми ты, дорогой, — воскликнул начальник лагеря, — что все непонятно. Лесные цари, пионерские царства, неожиданные события, царевичи! Я, правда, слышал от Олимпии Ивановны про Лесного царя. Но я думал, что это — сказка, шутка…
— Это совсем не сказка, — пояснил Кузя.
— Это не шутка, он просто хороший дедушка… — добавил Биба.
Вас-Сим спросил:
— Так что вы предлагаете?
— А мы… — начал Биба.
— А мы предлагаем, — продолжил Кузя, — немедленно бежать в лес к Лесному царю и отдать ему эту телеграмму. Можно? Он поймет, раз телеграмма ему.
— Что я тебе говорил! — неожиданно произнес Биба. — Надо срочно советоваться с дедушкой…
— Это не ты мне говорил, а я тебе говорил, — рассердился Кузя.
— Может быть, — неопределенно сказал Вас-Сим. — Кажется, я что-то начинаю понимать…
Сказав это, Вас-Сим задумался: «Странно получается! А мы военную игру на пятницу задумали. На пятницу! А сегодня — только вторник…»
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Поиски Лесного царя. Русак-проводник. Биба завидует Кузе. Встреча с Летчиком.
Если идти быстро, не следить за птицами, не говорить по пути о каждом дереве и о каждой новой кротовой норе, не сбивать шишки с елок и не подтягиваться на ветвях старого дуба, как на турнике, то дойти до Лесного царя — пара пустяков. Правда, по пути немного смущали дрозды. Особенно Кузю смущали, потому что дрозды пели на все голоса да еще крутились над ними, словно желая что-то сообщить.
Кузя понимал, что Биба ничего не понимает, но Биба не мог не заметить дроздов, пролетавших подчас прямо у них над головами, а то и садившихся впереди на тропинке, и потому Биба без конца задавал Кузе вопросы:
— Это — скворец, да?
— Это — соловей, да?
— Это — маленькая сойка, да?
Дрозды в чем-то были похожи на скворцов. Да.
Дрозды иногда издавали трели под соловьев. Да.
Дрозды вели себя порой так, как сойки, которые целовались. Да.
Но при чем тут дрозды?
— Ты про телеграмму забыл? — спрашивал Кузя. — Это же самое важное! И думаешь, что я забыл, что я тебе говорил. Это про мышов, то есть мышей, конечно, про них.
— Я не забыл, — отвечал Биба, чувствуя себя виноватым. — Идем, идем…
И они шли. И правда, очень быстро дошли до Лесного царя. Да и что тут было идти. Сосна — вот она, на месте. Еловый пень — на месте. Березовый, который особенно любит Лесной царь, — тоже на месте. Сколько там — пять, семь, десять минут прошло, а они уже на месте. И Вас-Сима они не подвели, раз уж он отпустил их.
Но где же он, дедушка, Лесной царь?
— Наверно, не сюда мы пришли, — неопределенно сказал Биба. — Его нет…
— Не морочь голову, — огрызнулся Кузя. Он знал, что память не могла его подвести, они пришли сюда, правильно. Но вот почему нет дедушки? Странно!
Биба жалел Кузю. Слабый всегда жалеет сильного, когда понимает, что сильному плохо.
— А может, он на речку пошел, — вдруг вспомнил Биба. — Если у него сегодня по распорядку дня дежурство на речке, то он сегодня Водяной…
Кузе понравилась мысль Бибы.
— Пошли на речку! — предложил Кузя.
Они спустились в овраг, где речка еще была не речка, а так себе — ручеек, и долго пробирались вдоль ее берегов, но дедушки нигде не обнаружили.
— Может, вернемся? А то Вас-Сим… И Олимпиада… Опять будут нас… — неуверенно предложил Биба.
— Подожди, — сказал Кузя. — Еще минуту. Не спеши…
Не успел Кузя это сказать, не успел Биба вслед за Кузей сделать и шага вдоль речки, как откуда-то из-под ног раздалось:
— А вы не дедушку ищете?
Кузя и Биба посмотрели под ноги, по сторонам, чуть оглянулись.
— Это ты сказал? — спросил Кузя.
— А не ты? — спросил Биба. — Я думал…
— Это я вас спросил, — пояснил рыжевато-серый, чуть облезлый зайчишка, выскочивший из-за поникшей над речкой сломанной ольхи: — Я видел вас у дедушки. Вы из Пионерского царства. Да? Я знаю вас! А меня зовут Русак, может, слышали?
— Нет, — протянул Биба.
— Подожди ты! А я слышал, — сказал Кузя. — Я даже видел тебя, Русак. Здравствуй!
— Здравствуйте, — произнес Русак. — Так если вы дедушку ищете, то его не тут надо искать, а на большой речке, у моста, у поселка. Он купаться туда пошел и заодно за кефиром. Вы же знаете, как он любит кефир!
— Не слышал, — сказал Биба.
— Опять ты! Ну, что мне с тобой делать! — возмутился Кузя. — А я слышал. И не только слышал. Вспомни, когда мы познакомились и дедушке бороду чистили, так у него борода пахла кефиром, как в детском саду.
Биба промолчал. Вот всегда у него так получается! Не хочется выскакивать вперед, а выскакивает, и потом сам мучается, потому что попадает впросак.
— Нам, понимаешь ли, дорогой Русак, — сказал Кузя, — дедушка не как-нибудь нужен, а очень нужен, и по важному делу. — Телеграмма здесь ему пришла, срочная, из города…
— Я, конечно, могу вас проводить, — предложил Русак, — но не до поселка, а только до шоссе. Там, понимаете ли, машины и люди, а у меня сейчас… — Русак застеснялся и, кажется, даже чуть покраснел, если зайцы вообще умеют краснеть: — У меня дети! Два мальчика и две девочки! Это так хорошо, что я никак не могу рисковать своей жизнью зря…
Кузя готов был обнять Русака.
Биба нагнулся и обнял его, несмотря на то что Русак перепугался.
— Проводи нас до шоссе, — попросил Кузя.
— Пожалуйста, — неожиданно став вежливым, добавил Биба.
— Я и дорогу там вам покажу, — пообещал Русак. — Там очень просто, совсем просто…
— Проводи!
— Пожалуйста!
Они вышли к шоссе слева от школы-интерната и справа от автобусной остановки. По шоссе гремели машины в обе стороны, у школы галдели ребята, сажавшие сад и убиравшие мусор; лаяли собаки, бегавшие за каждым прохожим; кудахтали куры в сарае рядом с двухэтажным учительским домом; а у будки автобусной остановки гремела гармошка и кто-то плясал и пел.
— Мне дальше нельзя. Не сердитесь! — сказал Русак. — Да и рядом тут. Налево по шоссе до моста, там «р. Москва» написано, табличка синяя такая, а как мост перешли, направо. Там — пивная палатка, а у нее все и купаются. А я помчался!
Кузя и Биба поблагодарили Русака, а вежливый Кузя даже добавил:
— Передайте, пожалуйста, наш большой октябрятский привет вашим детям — двум мальчикам и двум девочкам!
Биба опять смутился от своей невежливости, но еще больше его смущало другое: не слишком ли долго они ходят?
