Елена Федорова - Приключения Петрушки
– Я думал, что вы сможете их расколдовать, что вы знаете, как…
– Нет, – всхлипнула Дрёма. – К моему большому сожалению, я не всемогущая. Я знаю только то, что должна знать. Только то, чему меня научили…
– Не плачьте, Ваше Величество, – погладил её по голове мальчик-сон. – Давайте выбираться отсюда. Я знаю, где стоит центрифуга, на которой мы прилетели, а это уже много.
Он аккуратно убрал лист, цветок и ветку во внутренний карман, взял царицу под руку и повел потайными коридорами к выходу.
– Эй, аспера, ты куда собралась? – окликнул их обезьяноголовый страж.
– Я, я, я… – голос у Дрёмы был нежным, певучим, убаюкивающим. – Я, я, я хочу проводить…
Дальше стражи не дослушали. Их сморил сон. Ведь усыплять, убаюкивать и посылать сны Дрёма любила больше всего на свете.
– Пусть вам приснятся цветущие сады и радужный мост, пройдя по которому вы станете совершенно другими. Счастья вам, мира, радости и добра, – проговорила царица и погладила стражей по головам. В тот же миг произошло чудо: обезьяноголовые стражи превратились в обычных людей.
– Вперед, мой милый мальчик-сон, – приказала Дрёма, крепко сжав его ладонь.
Мальчик и царица добрались до большой пирамиды без особых приключений. Их всего пару раз толкнули, несколько раз обозвали и обругали, но это всё не имело значения, потому что заветная цель была уже рядом.
Мальчик провел царицу в центрифугу, помог пристегнуться и встал на круглую площадку, как это делал Мах. Он аккуратно нажал на кнопки и громко произнес: «Страна Сновидений». Центрифуга задрожала, завибрировала, закружилась, а потом вздрогнула и замерла.
– Мы прибыли. Страна Сновидений, – объявил металлический голос.
Дрёма вышла из центрифуги и застыла от ужаса. Её цветущая, сияющая разнообразием красок страна, превратилась в черную пустыню. Не слышно было пения птиц, не цвели ароматно пахнущие цветы, исчезли животные. Зато отовсюду слышались рыдания, вопли и крики.
– О, ужас, ужас, – Дрёма схватилась за сердце и пошатнулась. – Что стало с моей милой страной?
– Не огорчайтесь так сильно, царица, давайте лучше подумаем, как прогнать Рамшока и его свиту, – проговорил мальчик-сон.
– Ты необыкновенно смышленый для своих лет, – улыбнулась Дрема. – Спасибо тебе за поддержку, за заботу, за…
– Не стоит хвалить меня, Ваше Величество, мы все вас так любим, что считаем великой честью быть подле вас, – поклонившись, сказал мальчик. – Мне кажется, что вам надо спрятаться в лесной избушке. А я проберусь в комнату Китсажу. Вдруг он выболтает еще какую-нибудь тайну.
– Хорошо, милый сон. Пойдем, ты проводишь меня в лесную избушку.
Дорогой царица поинтересовалась у мальчика, сколько её слуг у него в кармане.
– Чёрный сухой лист, рыжий сухой цветок и пегая сухая ветка, – отчеканил мальчик.
– Не хватает Белого всадника, – задумчиво произнесла Дрёма. – Возможно, он где-то в темнице или… В любом случае, разыщи его. Он может быть нам полезен.
Мальчик распрощался с царицей и помчался во дворец. Он устроился в своем любимом темном углу и, затаив дыхание, стал слушать. Но Китсажу ничего не сказал. Весь день он недовольно ворчал, что куда-то запропастились плащ и кошелек с деньгами. Мальчику очень хотелось вернуть и кошелек, и плащ, но пока он этого делать не стал. Ему нужно было разыскать Белого всадника и передать ему всё, что велела царица, а для этого надо было проникнуть в комнату, где сны ожидали своего выхода.
Но попасть в комнату ожидания было совсем не просто. У дверей стояли строгие гиеноподобные стражи и заглядывали в черные пустые глазницы снов. Потом стражи задавали им вопросы на непонятном языке. Мальчик-сон знал, что эту проверку ему никогда не пройти. Он решил вернуться в комнату Китсажу и подождать.
Только мальчик устроился в темном углу, как в комнату влетел разъяренный хозяин. Он топал ногами, швырял банки и склянки на пол и вопил диким голосом:
– Я так и знал. Я предупреждал, что они выкрадут Дрёму. Я предупреждал, что нельзя их отправлять на ту сторону Луны. Но меня же никто не слушал.
Китсажу замер, внимательно уставился в тот угол, где сидел мальчик-сон и проговорил:
– Не удивлюсь, если сейчас из этого угла поднимутся слуги Дрёмы. Хотелось бы мне знать, кто произнес заклинание?
Из света в тень, из тени в свет
проход один – таков секрет.
О зле помыслишь, тут же тьма
сведёт, сведёт тебя с ума.
Но лишь помыслишь о добре,
увидишь солнце на дворе.
Увидишь краски и цветы
необычайной красоты…
Китсажу запнулся:
– Тьфу, как дохожу до этого места, тошнит. Что хорошего в цветах и красках? Ничего. Уж лучше мрак, темнота, серебряный отсвет молний и гром. Поэтому финал заклинания таков:
Но не спеши быть добрым ты,
Забудь про вирус доброты.
Забудь про солнце и цветы,
Приди в объятья темноты!
Со скрипом отворилась входная дверь, и гиеноподобный страж произнес:
– Повелитель требует вас к себе.
– Сейчас приду. Ступай! – крикнул Китсажу. А когда за стражником закрылась дверь, зло прошипел:
– Он меня требует. Не может обойтись без верного Китсажу. Наверное, опять запутался в своих лицах и бредовых идеях. Сколько раз я ему говорил: «Выбери одно лицо. Выбери одно дело, сделай его до конца, а потом уже берись за другое дело». Нет же. Ему хочется всё сразу, сию же минуту. А разве это возможно? – Китсажу мотнул головой. – Нет. Получить всё сразу не сможет даже Великий Кошмар, то есть Рамшок, как бы он этого не хотел. За всё…
Дверь снова отворилась.
– Я иду, – рявкнул Китсажу и, оттолкнув стража, вышел.
Мальчик дождался, когда их шаги стихнут, выбрался из своего укрытия и помчался в лес. Он прибежал на полянку у лесной избушки, аккуратно положил на траву сухой лист, сухой цветок, сухую ветку и зашептал:
– Из света в тень, из тени в свет
Проход один – таков секрет.
О зле помыслишь, тут же тьма
Сведёт, сведёт тебя с ума.
Но лишь помыслишь о добре,
Увидишь солнце на дворе.
Увидишь краски и цветы
Необычайной красоты…
Но ничего не произошло. Лист, цветок и ветка так и остались лежать на земле. Значит, следовало произнести последние слова заклинания. Но мальчику совсем не хотелось призывать тьму, а уж тем более попадать в её объятия. Тогда мальчик решил переделать заклинание.
– Будь, что будет, – подумал он и проговорил:
Но не спеши ты злобным быть,
Кошмары, ужасы плодить.
Взгляни на солнце и цветы,
Приди в объятья света ты!
Мощный поток света вырвался из-под земли так стремительно, что мальчик не смог устоять на ногах. Он упал и прикрыл ладонью глаза. Так непривычно было видеть яркий световой поток, который брызгами разлетался по всему лесу и дальше, дальше, дальше до самых границ волшебной Страны Сновидений.
Царица Дрёма выбежала из избушки, закружилась в лучах света и запела:
Только в свете радость и счастье,
Только в блеске весёлых глаз.
Улыбайтесь почаще, почаще,
И печали отступят от вас.
Будет солнышко теплой ладошкой
Гладить вас и добром согревать.
Будет радостно вам по дорожкам
Прыгать, бегать, идти и скакать.
А на небе разные краски
Изогнутся красивой дугой.
Тот, кто ценит любовь, мир и счастье
Обретает душевный покой…
Лист, цветок и ветка поднялись вверх, а потом упали на землю и превратились в трех всадников – Рыжего, Чёрного и Пегого. Неожиданно в световом потоке появился Белый всадник на белом коне. Он опустился на землю и, удивленно глянув на царицу Дрёму, одетую в прозрачный плащ асперы, спросил:
– Что происходит? Что творится в нашей стране? Что с вами, царица, почему вы в таком наряде?
– Неужели ты ничего не знаешь, братец? – строго спросил у него Чёрный всадник.
– Что я должен знать? – не понял Белый всадник. – Я исправно рассыпаю над землей сны…
– Что??? – ужаснулись всадники, царица и мальчик.
– Мне не понятен ваш испуг. Уж не задумали ли вы устроить мне экзамен?
– Погоди, – остановила его царица. – Кто наполняет твои мешки снами?
– Вы, уважаемая Дрёма.
– Я? – вскрикнула царица. – Я не могла этого делать, милый всадник, потому что я была в плену у Рамшока.
– В плену у Рамшока? – не поверил Белый всадник.
– Да, да, я была на обратной стороне Луны в Серебряном городе, поэтому у меня такой странный наряд. Это одежда танцовщицы асперы, которая любезно согласилась занять мое место в кукурузной серебряной башне, – объяснила Дрёма.
– Я вам не верю. Вы не царица, а самозванка, – Белый всадник шагнул к царице, но другие всадники преградили ему дорогу. А Дрёма запела:
– Белый всадник, белый свет,
Отдохни от бурь и бед.
Спи, усни и всё забудь.
Будь хорошим, добрым будь.
Белый всадник рухнул на землю. Мальчик-сон нагнулся над ним и увидел серебряную иглу, воткнутую прямо в сердце.
