Константин Лагунов - Городок на бугре
Мыши! — ахнула Тыква, закатив глаза. — Они же съедят мои сладости!
И тебя слопают!
Молчи, негодник! Ах, мои сладости! И куда это запропастился Жан. Батюшки! Разбой!
Причитая и хныкая, Тыква сгребла в корзины леденцы, монпансье, лимонные дольки.
— Эй! — заголосила она. — Помогите кто может! Не киньте старуху в беде!..
Пока Тыква спасала свои сладости, Кукуруэинка, Пахтачок, Старший Травинка, Перчик, Одуванчик и Репь Репьёвич собрались на совет. Было решено объявить в городе военное положение. На башню поднялся трубач и затрубил в длинную зелёную трубу: «Тра-та-та-та! Т-та-та! Тра-та-та-та-та! Тру-ру-ру-ру! Ру! Ту!»
Заслышав сигнал тревоги, травинки сбежались со всех сторон. Вскоре собралось всё зелёное войско.
Теперь нужно послать за город разведчика, — предложил Старший Травинка.
Я пойду в разведку, — вызвался Перчик.
А может быть, я? — выступил вперёд Пахтачок.
Раз, два, три — сюда посмотри. За тройкой идут четыре и пять — лучше меня на разведку послать, — проскрипел Репь Репьёвич.
Придётся' тянуть жребий, — предложил Одуванчик. Жребий выпал Перчику. Он и отправился в разведку.
Будь осторожен, — сказала ему Кукурузинка.
Не заходи далеко, — напутствовал Старший Травинка.
Счастливого пути! — Пахтачок помахал другу белой шляпой. Перчик вышел за городские ворота. Остановился. Огляделся по
сторонам. Нет никаких мышиных полчищ.
«Видно, бедному Горошку всё это со страху почудилось», — подумал Перчик и стал осторожно спускаться с бугра.
И тут он заметил множество маленьких вмятинок в земле.
«Что бы это могло означать? — задумался Перчик. — Прежде их не было».
Он внимательно присмотрелся и ахнул. Да ведь это норки. Так и есть. Из каждой норки высовывалась мышиная морда. Злые красные глаза пристально следили за Перчиком.
Храбрый разведчик сделал вид, что ничего не заметил, а сам стал потихоньку пятиться к городским воротам. Но едва он сделал несколько шагов, как целая свора мышей выскочила из нор и кинулась на Перчика.
Я его съем! — закричала Серая Мышь.
Нет, это моя добыча! — взвизгнула Чёрная Мышь и подставила Серой ножку.
Не трогайте. Он мой! — прохрипела большая Длиннохвостая Мышь.
Не дам! — зарычала Чёрная и вцепилась зубами в длинный хвост соперницы.
Ах так! — взвизгнула Длиннохвостая и укусила Чёрную за ногу.
И началась такая отчаянная драка, что Перчик вполне мог удрать.
Но не таков был Перчик, чтобы удирать от врага без боя. Он скинул красный плащ, с силой тряхнул им перед оскаленными мышиными мордами. В воздух поднялось целое облако мельчайших пылинок перца. Они набились в мышиные глаза и носы. Потом… Впрочем, ты и сам знаешь, что бывает, когда в нос или глаз попадёт перец. Ну конечно же: мыши чихали, визжали, тёрли глаза, прочищали носы. А Перчик тем временем добежал до городских ворот и скрылся за ними. Друзья очень обрадовались его возвращению. Но, когда разведчик рассказал о своих приключениях, все помрачнели.
Они решили напасть на нас ночью, — угрюмо проговорил Одуванчик.
Ночью все разбойники вдесятеро сильнее, чем днём, — сказал Старший Травинка, свивая в кольца длинные зелёные усы.
Значит, с ними надо драться днём! — воскликнула Кукурузника и решительно дёрнула себя за рыжую косицу.
Раз, два, три, четыре, пять — для чего нам ночи ждать? Шесть, семь, восемь, девять, десять — всё успел я точно взвесить. Мыши нас тяжелей, но зато мы их сильней. Да не надо забывать, что мы будем наступать.
И Репь Репьёвич поднял вверх колючий кулак. Все тоже вскинули над головами кулаки. Старший Травинка затянул ремень и отчеканил:
Будем драться сейчас. Я поведу травинок в бой!
Горожане пойдут с вами, — сказала Кукурузинка, и её белые щёки стали розовыми от возбуждения.
— Стойте! Погодите! Пропустите нас! Это кричали Мери Ковка и Питер Ушка.
Вот они подбежали к Кукурузинке и, перебивая друг друга, заголосили
Скорей!
Быстрей!
Мы уезжаем!
Нет, улетаем!
Поторопитесь!
Поспешите!
В чём дело? — изумилась Кукурузинка.
Город в осаде, — затараторил Питер. — Каждую минуту могут ворваться враги. И мы погибнем. А мы не хотим гибнуть вместе с вашим городом. При чём тут мы? Помогите нам убежать, пока не поздно…
Послушайте, Питер, берите в руки копьё и становитесь в строй, будете защищать Кукурпах.
Наплевать мне на Кукурпах! А потом… потом я ничего не умею. Я могу только бить баклуши.
А сегодня вам придётся бить мышей!
Нет, нет… — У Питера от страха даже холодный пот выступил на лбу. — Пос-с-л-лу-ш-шай-т-те… — лепетал он, но его уже никто не слушал…
Над притихшим городом пела боевая труба, сзывая на бой всех, кто честен й смел.
БОЙ
У городских ворот собрались травинки и все жители Кукурпаха. Здесь не было только Боб Бобыча и его Бобихи, Мери и Питера, Тыквы и Баклажана.
Травинки с пиками наперевес выстроились ровными рядами.
Старший Травинка подал команду к походу. Запели трубы, загремели барабаны. Ворота распахнулись. Отряды травинок двинулись вперёд. Запевала начал песню. Её подхватили все:
Опять боевую тревогу
Зелёные трубы поют,
В дорогу,
в дорогу,
в дорогу
Отважных и смелых зовут.
Того, кто робеть не умеет,
Любая беда не берёт!
Смелее,
смелее,
смелее
Иди, мой товарищ, вперёд!
Пусть враг на себе испытает
Удары зелёных рот.
Шагает,
шагает,
шагает
Бесстрашное войско вперёд!
За городскими воротами травинки кинулись навстречу мышиной рати. Ох, какой жестокий начался бой! Не на жизнь, а на смерть. Травинки кололи врагов пиками, рубили мечами. Музыканты били захватчиков трубами, а барабанщик колотил их по головам колотушкой.
Вместе с травинками отчаянно дрались и горожане.
То здесь, то там мелькал на поле боя красный плащ Перчика. Рядом с ним был плотник Орешек.
Махнёт Перчик плащом — мыши зачихают, закашляют. Тут Орешек и рубит им хвосты и головы.
А как лихо сражался Репь Репьёвич! Он бил врагов колючими счётами, молотил шипастыми кулаками. А иногда, рассвирепев, подпрыгивал вверх и, свернувшись по-ежиному в клубок, падал на головы разбойниц.
Много их погибло у стен Кукурпаха. Но и защитникам города крепко досталось от острых мышиных зубов. Лишился ноги стекольщик Маковка. Без руки очутился маляр Горошек. Кукурузинка не успевала перевязывать раненых.
И всё же мыши не выдержали дружного натиска горожан. Медленно, шаг за шагом, стали они отступать. Это сразу заметил Старший Травинка. Выхватив меч, он закричал:
— В атаку!
Атака была настолько стремительной и яростной, что мыши кинулись от города прочь. Скоро разбойничьи полчища скрылись в степи.
С победными криками и песнями горожане вернулись в Кукурпах. В городе долго гудели взволнованные голоса победителей, а когда они стихли, стал слышен какой-то жалобный стон. Он доносился сверху.
Это стонал Питер Ушка. Он оказался привязанным к верхушке столба.
Спасите, — жалобно пищал Питер.
Как вы туда попали? — изумился Старший Травинка.
Я спрятался от мышей. Они бы сюда ни за что не забрались.
Но я привязался так крепко, что никак не развяжусь. Проклятая верёвка скоро перепилит мой живот пополам. Спасите!
Пришлось травинкам лезть на столб. Они еле вынули из петли полуживого Питера.
— Теперь, — пролепетал Питер Ушка, — спасайте Мери. Она там, — и ткнул пальцем в небо.
Все запрокинули головы, но Мери на облаках не было видно.
Её там нет, — сказал Перчик.
Смотрите ниже, — простонал Питер.
Ниже торчит труба, — сказала Кукурузинка.
Она там. В трубе. Надо её спасти.
Ну, это по моей части! — весело воскликнул Перчик. — Не зря же я трубочист.
Мери извлекли из трубы. Она походила на страшную Бабу-ягу. Глядя на неё, горожане хохотали до упаду.
НУ И ВОЯКА!
Утром всех разбудили истошные крики:
— Сюда! Скорее все сюда!!
Горожане решили, что мыши снова напали, и, вооружившись кто чем мог, кинулись на улицу.
Оказалось, что это кричал Боб Бобыч. Он стоял на крыльце своего дома в окружении Бобихи и семи бобят. Толстый живот Боб Бобы-ча был перепоясан широким ремнём. На нём с одного бока болталась сабля, а с другого — длинный кухонный нож. Вид у Боба был очень воинственный. Можно было подумать, что он один собрался напасть на целый полк мышей.
Когда улицу перед домом заполнили жители города, Боб Бобыч поднял руку вверх и начал длинную речь.
— Друзья мои! — важно произнёс он. — Вчера мы с вами одержали славную победу. В ознаменование её я издал специальныйприказ. Его я прочту после моей речи. Итак, город спасён! Не надоменя благодарить за это. Таков мой долг. Теперь, как главнокомандующий обороной города, я приказываю…
