Софья Прокофьева - Тайна Хрустального замка
Альфиора пошатнулась, она упала бы, но Гиальмар успел подхватить ее. Она обняла его своими белоснежными руками.
— Милый… — прошептала она.
Гиальмар мягко отстранил Альфиору. На его плече остались черно-красные следы ее пальцев.
— Прости, принцесса, — проговорил Гиальмар. — Я так многое узнал за эту ночь. В моем сердце великая грусть, но тебе не понять меня. Прощай!
— Ты уходишь? Ну уходи, неужели ты думаешь, я буду удерживать тебя? — принцесса звонко рассмеялась, но это был смех отчаяния. — Уходи! Прощай… Нет, ты не уйдешь. Я прикажу бросить тебя в подземелье, заковать в цепи! Какие цепи? Разве мои объятия не крепче цепей?.. Уходишь, уходишь? Тогда уходи скорее… Нет! Слуги, стража, сюда! В подземелье его! Приковать к стене!
В зал вбежали слуги, мелькнули веревки, цепи. Гиальмар оттолкнул одного, отшвырнул в сторону другого. Но, связанный, опутанный цепями, скоро он уже не мог сопротивляться.
— Не гневайся, милый. — Альфиора не сводила с него обжигающих глаз. — Только скажи, что ты любишь меня по-прежнему. Я забуду свою гордость, я буду покорно исполнять все твои желания, прихоти…
Стража повела Гиальмара к дверям.
— Бедная, бедная, ты страдаешь, — прошептал Гиальмар. — Но это не любовь говорит в тебе, а колдовской напиток…
— Фью-у-у! — провыл Цепной Ветер. Он так широко раскинул руки, будто хотел обнять башню, полную света догорающих свечей. — Полечу к моей госпоже и все доложу ей…
Глава семнадцатая
Подслушанный разговор
В своей высокой Северной башне королева Демонта, стоя у окна, нетерпеливо вглядывалась в полную ночных теней глубь леса.
«Скоро рыцарь Гиальмар и принцесса Альфиора, лаская друг друга взорами, подъедут к замку… А вот и Цепной Ветер! Как закипели листья березы…»
Цепной Ветер влетел сразу во все окна, обхватил длинными гибкими руками колени королевы, опутал их прозрачными волосами.
— Ну! — отталкивая его текучие руки, воскликнула королева.
— О, моя повелительница, — пропел Ветер. — Рыцарь Гиальмар опрокинул кубок с вином! Опрокинул, опрокинул… Но сначала из кубка отпила принцесса Альфиора. И теперь рыцарь брошен в подземелье.
— Быть не может! — вскрикнула королева. — Ты обманываешь меня!
Цепной Ветер смиренно свернулся у ее ног, посмеиваясь и неслышно шепча:
— Где твой плащ, королева, где твой плащ Молчания?..
Прошло немного времени, и в бледное предрассветное небо взвился серебряный лебедь.
«Все рушится, все, что я задумала, — Демонта нахмурила брови. Внизу мелькнула одинокая часовня. Свет из хижины отшельника лег золотым кругом на траву под окном. — Старый отшельник… Он для меня недосягаем. Но рыцарь Гиальмар!.. Нет, я не могу упустить такую редкую добычу!»
Лебедь плавно опустился на посыпанный мелким песком двор.
Королева, легко ступая, поднялась по лестнице. Никто не расслышал ее шагов, только псы, лежавшие у ног стражников, тревожно заворчали, шерсть вздыбилась на их загривках.
— Проклятый туман всех свел с ума сегодня, — проворчал толстый стражник, зевая. — Даже собакам невесть что мерещится.
Не замеченная никем, королева вошла в замок. Послышались звонкие, торопливые шаги. Королева прижалась к стене за колонной.
Вниз по лестнице стремительно бежала принцесса Альфиора. Она опередила сопровождавших ее слуг с факелами. Казалось, она бежит в темноту, а свет догоняет ее. Последней ковыляла старая нянька, потирая ладонями заспанное лицо.
Стража распахнула окованные железом двери. Альфиора бросилось вниз под мрачные, седые от сырости своды. Держась в тени, королева спустилась вслед за ней.
— Любимый, скажи, что ты не сердишься на свою Альфиору! — принцесса подбежала к рыцарю, с трудом подняла тяжелые цепи, сковавшие его руки. — Сама не пойму, как я могла приказать бросить тебя в это страшное подземелье. О, мне не надо никакого Хрустального замка! Я буду счастлива с тобой в простом домике окнами в сад. Зачем мне красота, если она не служит любви? Я знаю, ты любишь меня, одну меня… Уйдем отсюда, здесь могильная сырость и холод. Скорее на волю, к свету, дай мне твою руку!
Рыцарь отступил к стене. Тень грусти и сожаления пробежала по его лицу.
— Прости, принцесса, я не могу тебе лгать. Ты говоришь: «К свету!» Свет для меня один: надежда увидеть мою Нинисель.
Жаркий румянец ревности и гнева окрасил щеки Альфиоры. Она метнулась прочь от рыцаря, слуги шарахнулись в стороны, боясь опалить факелами ее распущенные волосы.
— Ты сам не знаешь, что говоришь! Ты одумаешься. А если нет… Ты сгниешь от сырости в этом подземелье, скрючишься, обрастешь шерстью, как дикий зверь!
Альфиора в исступлении стиснула руки, слезы бежали по ее лицу.
Уже поднимаясь по ступеням, она обернулась:
— Потушить факелы, пусть сидит в темноте и холоде! — крикнула она гневно и тихо добавила с жалобной нежностью: — Любимый…
— Ах, ты бессовестный, — старая нянька подняла кверху сжатые кулаки, затрясла ими. — У-у тебя! Ишь какой гордец сыскался. Отказался от моей девочки. Такой красавицы и богачки в придачу. Так бы и прибила тебя, висельник!
Загремели замки, подземелье погрузилось в кромешный мрак. Но королева Демонта видела в темноте, как кошка.
Рыцарь Гиальмар опустился на каменный пол, обхватил колени руками. Вдруг королева услыхала его тихий потрясенный шепот:
— Нинисель, моя великая любовь! Я все знаю и все же… Если бы я мог, я разделил бы твою судьбу, Нинисель!
Королева Демонта стиснула руки. Сердце ее переполнил злобный восторг:
«О большем я не могла и мечтать!.. Принцесса Альфиора? Эта девочка мне больше не нужна. Теперь ее удел тоска и печаль — награда за гордость».
Она легко прошла сквозь вековую каменную стену, словно стена была сложена из кусков темного облака.
Глава восемнадцатая
Венец для Нинисель
Королева Демонта сидела перед открытым ларцом и не спеша перебирала драгоценности.
— Скоро, скоро рыцарь Гиальмар будет здесь! Вдвоем с Нинисель, соединившись в скорби и счастье… О, сколько будет света! Этого света мне хватит наконец, чтобы наесться досыта. Утолить мой вечный голод… Сегодня я хочу украсить Нинисель. Что же выбрать? Пожалуй, этот венец с мелкими алмазами. Он подойдет к ее прозрачным зеленым глазам.
Сквозь хрустальный пол, лестницы и арки королева Демонта увидела Нинисель. Девушка стояла возле пустой чаши из литого золота и в задумчивости пропускала между пальцев шелковистую прядь волос. Королева Демонта спустилась вниз и остановилась перед ней. Нинисель испуганно вздрогнула и поглядела на королеву с томительным ожиданием.
— Как ты думаешь, для кого этот венец? — поддразнивая ее, усмехнулась королева. Она подняла венец повыше. — Попробуй достань его. Ну-ка, попрыгай, малышка!
Королева то поднимала золотой венец, то опускала.
— Прыгай, прыгай!
Но Нинисель стояла неподвижно, чувствуя, что королева сказала еще не все.
— Тебе надо принарядиться сегодня, Нинисель, чтоб стать еще милей и прелестней, — сказала королева. — Я принесла тебе счастливую весть, дитя мое! Наконец-то я увижу твою улыбку. Радуйся, Нинисель! Скоро, скоро рыцарь Гиальмар прискачет сюда и останется с тобой в Хрустальном замке навсегда!
Нинисель побледнела, как свежевыпавший снег.
— Только не это! — в отчаянии вскрикнула она. — Пощади, королева! Ты нарочно мучаешь меня. Скажи, ты просто пошутила, правда?
Королева с досадой отшвырнула венец, и он, звеня, покатился по полу.
— На тебя не угодишь, капризница. — Глаза Демонты потемнели от гнева. — Может, ты не поняла меня, ослышалась? Твой любимый, твой Гиальмар с рассветом будет здесь! Разве не об этом ты мечтала, крошка Нинисель?
Долгим, глубоким взглядом посмотрела Нинисель на королеву и молча вышла из зала.
— Пустое притворство, — прошептала королева, глядя ей вслед.
В зал вбежала заспанная кудрявая девочка.
— Какой красивый! — восхищенно воскликнула девочка, глядя на откатившийся венец. Она потерлась лицом о руку королевы. — Можно, можно я возьму его себе?
И, схватив венец, она убежала, заливаясь детским пронзительным смехом.
Королева провела тыльной стороной руки по лбу. Почему так тяжела каждая встреча с Нинисель?
Глава девятнадцатая
Ржавый меч рыцаря Хьюгли
Лунный луч легко скользнул сквозь потолок Северной башни. Вспыхнул, как огонек, и тут же превратился в маленького кудрявого мальчугана.
— Я думал, ты уже давно улетел отсюда, — с разочарованием протянул мальчуган. Он присел на корточки возле лебедя. — Ну что ж ты! Разве не видишь, что серебряного меча уже…
