Пауль Маар - Субастик в опасности
— Может быть, потом поговорим о песнях? Пора уже заняться делом, — нервно сказал господин Шеллинг.
— Нет, потом поздно будет! — сказала госпожа Фигле и запела:
На задворках — дуры бродят,
Умные — вперед выходят,
Чтобы ног не оттоптать
И соседа не бодать!
С Шеллингом пройдусь я в паре,
Он с утра у нас в ударе!
Первой паре — лучше всех,
Никаких тебе помех!
Не хочу плестись я клячей,
Раз у нас урок ходячий!
Класс грохнул.
— Судя по всему, четвертый «А» с воодушевлением принял ваше поэтическое творчество, — сухо сказал господин Шеллинг. — Такая тяга к поэзии весьма похвальна. Поэтому предлагаю посвятить сегодняшнее занятие разбору знаменитого стихотворения «Лесной царь» великого немецкого поэта Иоганна Вольфганга фон Гёте.
Роланд тут же поднял руку.
— Господин Шеллинг, а мы еще не проходили этого стихотворения, — сказал он.
— Вот сейчас и пройдем, — ответил господин Шеллинг. — Откройте учебники на странице сорок шесть. Штеффенхаген, раз ты не знаешь этого стихотворения, то ты у нас его и прочтешь. Прошу.
Роланд начал читать с выражением:
Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.
«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?» —
«Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой…»{1}
— Очень похоже на историю с сумасшедшим газонокосильщиком! — подала голос с задней парты госпожа Фигле. — Вы не находите, господин Шеллинг?
Терпение господина Шеллинга лопнуло.
— Прекратите перебивать, — повысил он голос. — Госпожа… э-э-э… — замялся господин Шеллинг, забыв имя невоспитанной стажерки.
— …Фигле, — подсказала девица и тихо добавила: — Пока еще.
— Да, госпожа Фигле, во-первых, это не история, а баллада. Смею надеяться, что вы в университете изучали этот поэтический жанр.
— А во-вторых? — с любопытством спросила госпожа Фигле.
— А во-вторых, — продолжил господин Шеллинг, — попрошу вас не перебивать учеников и не выкрикивать сзади свои замечания!
— Ну ладно, — покладисто ответила госпожа Фигле. — Буду выкрикивать спереди, раз вам так больше нравится.
Господин Шеллинг побагровел. Казалось, что он сейчас сгребет в охапку несносную учительницу и вытолкает взашей из класса.
— Вы… вы… — начал он, захлебываясь от возмущения.
Девица между тем выдвинулась вперед и, воспользовавшись замешательством господина Шеллинга, спросила:
— Надеюсь, вы не будете возражать, если я прочту детям балладу о сумасшедшем газонокосильщике, господин Шиллинг?
— Шеллинг, — поправил ее учитель. — Конечно, госпожа Фигле! Какие могут быть возражения? Нам будет очень интересно!
— Эта баллада имеет песенную основу, поэтому я лучше ее спою! — продолжала госпожа Фигле. — Но только если вы мне подпоете! Да, господин Шиллинг?
— С преогромным удовольствием, госпожа Фигле! — охотно согласился господин Шеллинг. — Вот только как же я буду петь, если я слов не знаю?
— Это ничего! — успокоила его госпожа Фигле. — Давайте вы будете просто бегать по кругу и жужжать, как газонокосилка. Для фона и большей выразительности.
— Очень свежая идея! Оригинально так, не затасканно! — похвалил ее господин Шеллинг. — Начнем!
Госпожа Фигле тут же запела:
Кто скачет, кто мечется там под окном?
Кто граблею машет, словно веслом?
Газонокосилыцик листву собирает,
Машину в ночи, безумный, включает!
«Папаша, ты слышишь, косилка жужжит?» —
«Отстань от меня и заткнись, паразит!»
— Это вы мне? — спросил господин Шеллинг, резко остановившись. — Больше не жужжать?
— Нет-нет, что вы! — рассмеялась госпожа Фигле. — Как я могу позволить себе такое — сказать вам «заткнись, паразит!»? Это так в песне поется.
— А, понятно! — с облегчением вздохнул господин Шеллинг. — Еще пожужжать?
— Нет, довольно, — ответила госпожа Фигле. — А теперь на закуску еще несколько освежающих упражнений, и мне пора уходить, а то нос уже чешется. Так, встали все! Руки вперед и — мах ногой! Сначала правой. Раз-два, раз-два, раз-два! К вам это тоже относится, господин Шиллинг! Прошу! Теперь левой! Раз-два, раз-два! Превосходно! А теперь все дружно сделали пистолетик! И — замерли! Сидим так, пока госпожа Фигле не удалится!
С этими словами госпожа Фигле сделала всем ручкой и вышла из класса, захлопнув за собой дверь с такой силой, что чучело совы, пылившееся уже много месяцев на шкафу, свалилось вниз и угодило прямиком в мусорную корзину возле учительской кафедры. Хорошо, что Базилиус Мёнкеберг, который сегодня был дежурным, не успел вынести мусор и сова упала на мягкую бумагу, оставшись целой и невредимой.
Этот необычный урок с госпожой Фигле дал богатую пищу для разговоров. На перемене ребята ни о чем другом не говорили. И даже после занятий они всё никак не могли разойтись, стояли группками во дворе и обсуждали разные детали странного происшествия. Слухи об оригинальном поведении учителя немецкого языка и литературы господина Шеллинга дошли и до других классов. Никто не мог поверить, что господин директор пол-урока изображал газонокосилку, а потом размахивал ногами и делал пистолетик. Да, повезло четвертому «А»! Такое увидишь не каждый день. Во всяком случае, им было о чем рассказать.
Только в половине второго все понемногу стали расходиться. Пошли и Мартин с Роландом.
— Н-да, загадочная дамочка эта Фигле, — сказал Роланд, когда они остались вдвоем.
— Чего в ней загадочного? — удивился Мартин. — Смешная такая тетка!
— А ты можешь объяснить мне, откуда она знает кличку Громмеля? — спросил Роланд.
— Действительно! — воскликнул Мартин. — Я только сейчас сообразил — она ведь назвала его Громилой!
— И еще одна вещь. Посмотри! — Роланд достал из кармана смятую бумажку. — Читай!
Мартин взял записку и прочитал:
Спаси!!! Меня похитили! Не могу с тобой разговаривать.
Мартин с недоумением посмотрел на Роланда.
— Что это? Кто это написал? — спросил он.
— Она, — ответил Роланд.
— Кто она? Госпожа Фигле? — уточнил Мартин.
— Да, — сказал Роланд.
— А как к тебе попала записка? — поинтересовался Мартин.
— Фигле мне потихоньку сунула, когда проходила мимо, — объяснил Роланд.
— Тебе? Вот это да! Ты не шутишь? — удивился Мартин.
— Нет, не шучу, — ответил Роланд. — Честное слово. И знаешь, что я думаю? Записка-то предназначалась тебе.
— Мне? С чего ты взял? — спросил Мартин.
— Фигле шла по моему ряду, — ответил Роланд. — Если бы она передала записку тебе, это бросилось бы в глаза. Ей пришлось бы тянуться. А так она сунула мне и кивком показала на тебя. Как будто хотела сказать — передай ему.
Мартин принялся разглядывать бумажку.
— Как же я могу ей помочь? — спросил он. — «Меня похитили», — прочитал он еще раз. — А кто похитил-то? Господин Шеллинг?
— Нет, вряд ли, — сказал Роланд. — Он явно плясал под ее дудку. И когда она пошла, он даже не попытался ее удержать. Похитители так себя не ведут.
Мартин еще раз посмотрел на записку.
— Смотри, после «спаси» целых три восклицательных знака, — сказал он. — Похоже, дело серьезное. Вот только знать бы, что она имеет в виду.
— Понятия не имею, — ответил Роланд. — Приключение. Почти как в «Мистерии кольца». Сплошные неожиданности.
На этом неожиданности, впрочем, не кончились. Следующий сюрприз ожидал их на ближайшем углу.
Там, возле «Модного дома Кляйна», стояла Тина. Увидев Мартина с Роландом, она сделала несколько шагов им навстречу. У Мартина бешено заколотилось сердце. Совладав с собой, он отвел взгляд и, упорно глядя в другую сторону, прошагал мимо.
Тина поймала его за рукав.
— Мартин, можно с тобой поговорить? — спросила она.
— Не знаю, о чем нам с тобой разговаривать, — ответил он холодным тоном, но тем не менее остановился.
— Я пойду вперед, — быстро сказал Роланд. — Подожду тебя у компьютерного магазина, ладно?
Мартин кивнул.
— Я знаю, ты обиделся на меня, — сказала робко Тина. — И правильно. Мне очень жаль…
— Чего же тебе жаль? — сухо спросил Мартин.
— Что я так обошлась с тобой, — ответила Тина. — Я не поверила тебе. Я… Это было неправильно с моей стороны. Я признаю свою ошибку.
Мартин не верил своим ушам.
— С чего это вдруг? — растерянно спросил он. — То есть… Почему ты вдруг… — Мысли путались, и он не знал, как лучше задать вопрос, чтобы не обидеть Тину.
