Мэри Нортон - Добывайки на реке
И она села на конец головешки — отчего другой конец подпрыгнул, подняв тучу золы, — и разразилась счастливыми слезами.
— Приятно видеть тебя, Спиллер, — сказал Под, улыбаясь и осматривая его с головы до ног. — Пришел за летним платьем?
Спиллер кивнул; его блестящие глаза обшаривали комнату. Ничто не ускользнуло от его внимания: ни узлы, притороченные к шляпной булавке, ни отодвинутый от стены дровяной ларь, ни отсутствие привычных вещей и перестановка мебели, говорящие об отъезде хозяев. Но он ничего не сказал: сельские жители, вроде Спиллера и Пода, не торопятся с расспросами; даже если их что–нибудь удивляет, они помнят о хороших манерах и ожидают подходящего момента для объяснений.
— Я случайно знаю, что оно не готово, — продолжал Под. — Куртку–то она сделала, но вот штанины еще не сшиты вместе.
Спиллер снова кивнул и поискал глазами Арриэтту, которая, устыдившись своей радостной вспышки, сконфуженно спряталась за совок.
— Да, — наконец сказал Под, озираясь вокруг, словно только сейчас осознал, насколько странно выглядит все вокруг, — как видишь, мы попали в беду…
— Переезжаете? — небрежно спросил Спиллер.
— В некотором роде, — сказал Под. И в то время как Хомили вытирала передником глаза и подкалывала волосы, он в нескольких неуклюжих словах обрисовал Спиллеру их положение. Спиллер слушал, подняв одну бровь, и рот его насмешливо кривился. Любимое выражение Спиллера, вспомнила Арриэтта, — о чем бы ему ни рассказывали.
— Теперь тебе ясно, — сказал Под, пожимая плечами, — какие у нас тут дела?
Спиллер задумчиво кивнул.
— А хорек этот, — продолжал Под, — верно, сильно сейчас голодный, бедняга. Охотиться с колокольчиком он не может: кролики услышат его за версту. Бросятся врассыпную, только пятки за–сверкают. Нас–то, с нашими короткими ножками, он сразу поймает — не важно, есть на нем колокольчик или нет. А ты как же сумел сюда попасть? — вдруг спросил Под.
— Как всегда, — ответил Спиллер.
— Как всегда?
Спиллер кивнул в сторону прачечной.
— Через водосток, как же еще, — сказал он.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
— Какой водосток? — спросила Хомили, уставясь на него во все глаза.
— Тот, что идет от пола, — сказал Спиллер таким тоном, словно ей следовало бы это знать. — Который от раковины — не годится, у него двойной поворот. А на котле крышка.
— Я не видел на полу никакого отверстия… — начал было Под.
— Он под катком для белья, — объяснил Спиллер.
— Но где… — продолжала Хомили, — я хочу сказать, — ты всегда приходишь сюда по водостоку?
— И ухожу, — сказал Спиллер.
— И весь путь под — как бы это выразиться? — под крышей, — добавил Под, — где тебе ничто не грозит. Ни плохая погода…
— Ни лесные твари, — сказала Хомили.
— Верно, — согласился Спиллер, — через лес лучше не ходить. Только не через лес, — задумчиво повторил он.
— А где он кончается, этот водосток? — спросил Под.
— Там, у чайника, — сказал Спиллер.
— Какого чайника?
— Его собственного чайника, — вставила Арриэтта нетерпеливо. — Того, что лежит на берегу реки…
— Верно, — сказал Спиллер.
Под задумался.
— А Хендрири и все остальные знают об этой трубе?
Спиллер покачал головой.
— На ум не приходило сказать им, — ответил он.
Под помолчал немного, затем спросил:
— А кто–нибудь другой может воспользоваться этим ходом?
— Почему бы и нет, — сказал Спиллер. — Куда вы направляетесь?
— Мы и сами еще не знаем.
Спиллер нахмурился и почесал колено в том месте, где черная нашлепка грязи высохла от тепла.
— Думали когда–нибудь о городке? — спросил он.
— Лейтон–Баззарде?
— Нет! — презрительно воскликнул Спиллер. — О Литл–Фордэме.
Если бы Спиллер предложил им переселиться на Луну, они бы не так поразились. По лицу Хомили было ясно, что она не верит своим ушам и считает слова Спиллера бредом. Арриэтта застыла на месте — казалось, она даже дышать перестала. Под был само удивление.
— Так, значит, он существует на самом деле, — медленно сказал Под.
— Конечно, существует, — оборвала его Хомили, — это всем известно; что никому не известно, так это — где. И я сомневаюсь, что даже Спиллер это знает.
— Где? В двух днях пути вниз по реке, — сказал Спиллер, — при попутном ветре.
— О–о, — протянул Под.
— Ты хочешь сказать — туда надо плыть? — спросила Хомили.
— У меня есть барка, — сказал Спиллер.
— О господи… — пробормотала Хомили и опустилась на пол, словно из нее выпустили воздух..
— Большая? — спросил Под.
— Порядочная, — сказал Спиллер.
— Там будет место для пассажиров? — спросил Под.
— Будет, — ответил Спиллер.
— О боже… — снова пробормотала Хомили.
— В чем дело, Хомили? — спросил Под.
— Даже представить не могу себя в барке, — простонала Хомили. — Я хочу сказать — на воде; никак не могу.
— Ну, на суше от барки мало проку, — сказал Под. — Не рискнешь — не выиграешь, так уж оно ведется на этом свете. Нам надо найти какое–нибудь пристанище.
— Неужели нет такого места, куда можно дойти пешком? — произнесла с запинкой Хомили.
— Например?
— Ну, — удрученно проговорила Хомили, кидая быстрый взгляд на Спиллера, — ну, скажем… чайник на берегу реки.
— Вряд ли это очень удобное жилье, — сказал Под.
— Более удобное, чем ботинок, — возразила Хомили.
— Послушай, Хомили, — сказал Под с неожиданной твердостью, — да ты в чайнике и дня не проживешь. Не пройдет и недели, как ты примешься меня пилить, чтобы я переправил тебя в Литл–Фордэм. Тебе предоставляют возможность иметь хороший дом и начать новую жизнь. И везут тебя туда без билета, а ты сходишь с ума из–за капли чистой проточной воды. Вот если бы ты возражала против водостока…
Хомили обернулась к Спиллеру.
— Какая она на вид, эта барка? — боязливо спросила она. — Понимаешь, если бы я могла ее представить…
Спиллер задумался.
— Она деревянная, — сказал он.
— Да?
Спиллер сделал еще одну попытку:
— Она похожа… да, можно сказать, что похожа на ящик для ножей и всякого такого.
— Сильно похожа? — спросил Под.
— Сильно, — сказал Спиллер.
— Говоря точнее, — торжествующе произнесла Хомили, — эта барка и есть деревянный ящик.
Спиллер кивнул.
— Верно, — признал он.
— С плоским дном? — спросил Под.
— С отделениями для ложек, вилок и ножей, да? — вставила Хомили.
— Верно, — кивнул Спиллер, отвечая им обоим.
— Просмоленная и провощенная на швах?
— Провощенная, — сказал Спиллер.
— Звучит неплохо, — сказал Под. — Ты как думаешь, Хомили?
Он видел, что она с ним согласна, но еще не готова признаться в этом. И он снова обратился к Спиллеру:
— А что приводит ее в движение?
— Что?
— Как она движется, под парусом?
Спиллер покачал головой.
— Когда я спускаюсь с грузом вниз по течению — гребу, а когда иду вверх с балластом — отталкиваюсь шестом.
— Понятно, — сказал Под. Видно было, что слова Спиллера произвели на него впечатление. — Ты часто ездишь в Литл–Фордэм?
— Частенько, — сказал Спиллер.
— Понятно, — снова сказал Под. — Ты правда можешь нас подвезти?
— Захвачу вас на обратном пути, — сказал Спиллер. — От чайника. Сойдет? Мне надо подняться по реке за грузом.
— Каким грузом? — спросила его в упор Хомили.
— Грузить барку, — сказал Спиллер.
— Это я понимаю, — сказала Хомили, — но что это за груз?
— Послушай, Хомили, — прервал ее Под, — это не наше дело. Касается одного Спиллера. Плавает вверх–вниз по реке, торгует. Всем понемножку. Да, Спиллер? Орехи, птичьи яйца, мясо, рыба… еда, в основном, — примерно то же, что он приносит Люпи.
— Зависит от того, в чем у них нехватка, — сказал Спиллер.
— У них? — воскликнула Хомили.
— Полно, Хомили, — принялся увещевать ее Под, — у Спиллера есть свои покупатели. Это вполне понятно. Мы же не единственные добывайки на свете, вовсе нет…
— Но ведь про этих, что в Литл–Фордэме, говорят, будто они из гипса, — прервала его Хомили.
— Так оно и есть, — сказал Спиллер. — А сверху раскрашены. Все на одну колодку… Кроме одного.
— Один живой? — спросил Под.
— Ага, — сказал Спиллер.
— Вот уж это не по мне! — воскликнула Хомили. — Совсем не по мне: быть одним–единственным живым добывайкой среди кучи гипсовых кукол, или как там их зовут. Это действовало бы мне на нервы.
— Они ему не мешают, — возразил ей Спиллер, — во всяком случае, не так, говорит он, как мешали бы настоящие добывайки, будь их много.
— Очень мило с его стороны, — возмутилась Хомили, — радушный же нас ждет прием, когда мы явимся туда без приглашения.
— Там полно домов, — сказал Спиллер, — никто вас не заставляет жить рядом с ним…
