Наталья Городецкая - Тайна двух зеркал
— Удивительно!.. — зачарованно протянула она, не отрывая взгляд от зеркальной поверхности. — Я действительно не отражаюсь! Меня нет! Поневоле начнешь сомневаться в своей реальности. Быть может я всего лишь сон? Чей-то глупый злой сон? М-да! Если мне не удастся перехитрить подарочек Волшебника Зеркальной страны, что б ему ни дна, ни покрышки, нам с Уксусом туго придется. Ведь я заранее знала, что зеркало не пожелает меня отражать, а все равно жутковато. Так что говорить о Короле Гоголе-Моголе и Королеве Пышке!.. Главное, говорят, что зеркала Волшебника невозможно разбить плохому человеку по злому умыслу…
Лесная Ведьма насупилась. Гневливо топнула ногой. Оглядевшись, она радостно присвистнула. Метнувшись в угол, схватила каминные щипцы; взвесила их на ладони; примерилась, как ловчее бросить; прицелилась… И в ту же секунду тьма в дверном проеме разрядилась, словно вдали кто-то зажег светильник. Ведьма с удивлением уставилась на светлый прямоугольник на каменном полу зала. Свет становился все ярче, все беспощадней. Послышались приглушенные голоса. Перепуганная злодейка метнулась к двери. Засов деликатно звякнул. Переведя дух, Лесная ведьма приложила ухо к щелке и прислушалась.
Глава пятнадцатая
В которой открывается секрет двух зеркал
— Какому остолопу пришла в голову идея вынести в узкий коридор доисторический комод? — причитал Пустикс, плетясь за Маковкой.
— А зачем ты отключил свет? Хотел меня попугать? — не оборачиваясь, отпарировала девочка.
— Отключил? Какое возмутительное невежество! — попытался, было, перевести разговор хитрый зверек, но Маковка не отреагировала.
— Котенок сбежал, ты уткнулась носом в дурацкое медное зеркальце… Никому до меня дела нет, — захныкал Пустикс, смахивая с глаз воображаемые слезы.
— Не дурацкое, — тряхнула кудряшками малышка. — Волшебное! В нем мелькают таинственные силуэты. Еще одно усилие и я пойму, что оно хочет сказать.
— Лично я хочу сказать, — засопел зверек, — что слышу чей-то плачь. Быть может Тетушки Патоки… А еще мне как-то неуютно в голове. Обрывки слов, образов… Словно, я ловлю мысли нескольких человек. Причем, любого добропорядочного обывателя бросило бы в дрожь от таких пакостей. Постой! Куда ты? Помчалась вперед, не разбирая дороги! Так и есть, нашли Тетушку. Однако меня сильно беспокоят, невесть откуда взявшиеся, жуткие мысли. Где скрываются их владельцы? Проклятая ловушка! Губит телепатические способности.
Пугливо озираясь и недовольно ворча, Пустикс доплелся до темницы, в которой томилась Тетушка Патока.
— Пустикс, миленький! — бросилась к нему Маковка, смеясь и плача одновременно. — Как же мы освободим тетечку? На решетке замок!
Не дождавшись ответа, девочка вцепилась в пушистые плечики друга. — Придумай что-нибудь! Ты же самое удивительное существо во всей сказочной стране! — Самое удивительное существо — это я! Шишкарик! Маковка и Пустикс удивленно взглянули вниз. На каменной плите стояла меховая шишка с забавной мордашкой. Не успели друзья и глазом моргнуть, как живая игрушка вскарабкалась вверх по решетке, и уселась на амбарный замок.
Осмотрев замочную скважину, шишкарик камнем повалился на пол. Маковка зажмурилась. Но чудо! До ее ушей долетел металлический звон и удивленный возглас Пустикса. Приоткрыв глаз, девочка увидела лежащий под ногами больший медный ключ. Не раздумывая ни секунды, Маковка схватила бесценный ключ, и вставила в замок. Поворот, скрип, хруст, щелчок. И вот уже замок полетел в угол, а малышка утонула в объятиях обожаемой тетушки. И тут, вместо холода старинного ключа, Маковка ощутила живое тепло. Разжав кулачок, девчушка вытаращила глаза. На ладошке сидел и весело подмигивал лукавый Шишкарик.
— Ты волшебник?!. — восхитилась Маковка.
— Я — Шишкарик. Превращаюсь в мелкие неодушевленные предметы. Удобен в обращении, надежен, неприхотлив. Срок годности — неограничен, при условии регулярного кормления, хотя бы раз в два дня.
— Какой смешной! Какой милый!
Маковка чмокнула звереныша в меховую мордашку. Шишкарик смущенно потупился. Тетушка Патока аккуратно взяла его двумя пальцами, поднесла к самому носу, внимательно рассмотрела и потом растрогано произнесла:
— Благодарю тебя, очаровательная крошка! Если бы ты не обернулся ключиком, куковать мне в темнице до смертного часа!
Маковка осторожно подергала Тетушку за юбку. — Поблагодари Пустикса. Он такой обидчивый!
— В отличие от рыжих кудряшек, Тетушка Патока умеет ценить настоящих друзей, — фыркнул Пустикс, расправляя примятую шерстку на грудке. — От ее объятий у меня ребрышки трещали!
Патока поставила Шишкарика на ладошку Маковки. Покосившись на Пустикса, лукавый зверек послал тетушке воздушный поцелуй. Как вдруг, плутишка съежился и, словно защищаясь от невидимого удара, прикрыл лапками голову. На глазах изумленных зрителей, меховая шишка превратилась в теннисный мячик. Скатившись на пол, он проскакал по коридору, и скрылся за поворотом. Маковка бросилась вдогонку. Переглянувшись и недоуменно пожав плечами, Патока и Пустикс поспешили за ними. Не успели они сделать и двух шагов, как подземелье содрогнулось от пронзительного крика. Подхватив юбки, Патока устремилась на помощь племяннице, сбив с ног зазевавшегося летуна. Ужасная картина предстала перед ней. На кучке непонятного мусора лежала бездыханная Маковка. Кровавое пятно расплывалось по белоснежному воротничку. Патока схватилась за сердце и осела на пол. Обнаружив неожиданную преграду, запыхавшийся Пустикс, перевалил через тетушкины ноги, подполз к малышке и приложил ухо к ее грудке.
— Жива!
— А кровь? — обморочным голосом пролепетала Тетушка, обмахиваясь фартуком.
— Глубокая царапина… Не беда. Слюна Пустиксов целебнее пластыря. Не успеете моргнуть — заживет.
Пустикс деловито, расстегнул пуговки платья, обнажил пораненную шейку и несколько раз лизнул кровоточащую рану. Маковка пошевелилась и открыла глаза.
— Где он? — едва слышно пролепетала пострадавшая.
— Кто?
— Призрак… Он навалился на меня сзади, схватил за горло руками и обыскал.
Тетушка всплеснула пухлыми руками и перекрестилась.
— А как же он тебя одновременно и обыскивал, и держал за горло? — усомнился Пустикс.
— От него отделился ма-а-ленький призрачек, — округлив глаза, таинственно зашептала Маковка.
— Странно… Живые шишки заманивают глупых малышек… По дворцу шатаются призраки — грабители. Кстати, он у тебя ничего не свистнул?
Маковка ахнула и лихорадочно принялась выворачивать карманы фартучка.
— Зеркальце! Медное зеркальце! Оно пропало!
— Какое еще медное зеркальце? — удивилась Патока. — Первый раз слышу, что бы привидения воровали зеркала. Он помешан на своей красоте?
— Странно, очень странно, — встав на четвереньки и внимательно осматривая каменные плиты, забормотал Пустикс. И вдруг, застонав, схватился за голову. Смешной хохолок встал дыбом.
— Что с тобой? — переполошились друзья.
— Там, там, там, — трясущимся когтистым пальчиком Пустикс указал на неприметную дверь в каменной кладке стены, — Смерть!..
И словно дождавшись последних роковых слов, дверь бесшумно отворилась.
— Смерть! — завопили тетушка и племянница и бросились друг другу в объятия.
— Смерть, — умирающим голоском объявил Пустикс, и рухнул, как подкошенный.
Тьма воцарилась в подземелье. Прижавшись друг к другу Патока и Маковка готовились к неизбежному. Гробовое молчание леденило кровь. И в миг, когда перед их мысленным взором проносилась вся прошедшая жизнь, раздался оглушительный смех. Словно тысяча колокольчиков рассыпали серебряный звон. Вспыхнул свет. Слегка приподняв веки, потрясенная тетушка уставилась на Пустикса, катающегося по полу в припадке буйного веселья. Изнемогая, зверек лишь слабо махнул лапкой. Проследив за указующим жестом, Патока вытаращила глаза. В дверном проеме застыл Шишкарик. Вид у него был более чем странный: шерстка на голове — дыбом; вместо шишки — ластик; в одной узловатой лапке — медное зеркальце, вместо другой — кусок черепаховой гребенки с выломанными зубьями. Поглядев исподлобья на Патоку, зверек — трансформер, уронил свою ношу, и принялся нервно грыз коготок.
— Это и есть смерть? Ну, знаешь ли, Пустикс, за такие шутки… — голос Тетушки зазвенел и оборвался на немыслимо высокой ноте. Слезы брызнули из глаз. Вслед за тетушкой, оглушительно заревела Маковка. Пустикс закашлялся. Казалось, он подавился смехом. Шишкарик подскочил к изнемогающему летуну и, вскарабкавшись на спину, услужливо заколотил крошечными кулачками.
